Судебное заключение

«Дело Майкла казалось ясным, – говорит судья Луиза Форер. – Перед уголовным судом Филадельфии предстал „типичный правонарушитель“: молодой мужчина, чернокожий, школу бросил, работы не имеет…»

Ситуация сама по себе тоже была вполне заурядной: годом ранее Майкл с целью грабежа остановил таксиста; угрожая пистолетом, отнял у него 50 долларов, но был задержан и привлечен к судебной ответственности. Виновность Майкла сомнений не вызывала. Для определения меры наказания судья обратилась к «Федеральным директивам по назначению наказаний», где предписывалось минимальное наказание в виде 24 месяцев тюремного заключения. Приговор казался очевидным – пока Форер не обратилась к конкретным обстоятельствам.

Она выяснила, что пистолет, которым Майкл размахивал, был игрушечным. Кроме того, это было его первое правонарушение. Майкл бросил школу, чтобы жениться на своей подруге, которая забеременела. Аттестат об окончании средней школы он все же получил, но позже. Майкл постоянно работал, зарабатывая достаточно, чтобы его дочь могла учиться в церковно-приходской школе, хотя для него это была значительная сумма. Но незадолго до ограбления Майкл потерял работу. Находясь в подавленном состоянии из-за того, что кормить семью не на что, он в субботу вечером выпил лишнего и решил ограбить таксиста[8].

Форер сочла наказание сроком в 24 месяца несоразмерным совершенному преступлению. Директивы по назначению наказаний позволяют судье отклоняться от предписанного наказания, если он в своем заключении объяснит причины такого отклонения. «Я решила воспользоваться правом отойти от директив, – говорит она, – приговорив Майкла к одиннадцати с половиной месяцам заключения в окружной тюрьме с позволением днем работать за ее пределами, чтобы иметь возможность кормить семью. Я также назначила наказание в виде двух лет условно после заключения и выплату 50 долларов. Мои доводы в пользу уменьшения наказания, приведенные в пространном заключении, были таковы: правонарушение совершено впервые; никто не пострадал; Майкл пошел на правонарушение в условиях безработицы и нужды; он производит впечатление искренне раскаивающегося. Майкл никогда не совершал актов насилия и не представляет опасности для общества. Лишение свободы на срок в пределах одного года представляется достаточным, чтобы убедить Майкла в серьезности его проступка».

Выбор Люка – как отреагировать на рассерженного отца пациента – и выбор судьи Форер, касающийся соразмерного наказания для Майкла: что между ними общего?

Работа судьи Форер требует применения общих правил к конкретным обстоятельствам. Она должна знать, когда и как сделать исключение, как определить меру наказания, подходящую к конкретному случаю, с учетом личности правонарушителя и обстоятельств. Для этого необходимы опыт и житейская мудрость. Это именно то, что нам нужно, то, чего мы ждем от судьи – способность к самостоятельной оценке, способность осуществлять правосудие. Мудрость судьи носит глубоко практический характер. Без такой практической мудрости он не сможет хорошо выполнять свою работу.

Луиза Форер стремилась определить справедливое наказание для Майкла, но налицо были конкурирующие цели. Она должна была найти баланс между справедливостью и милосердием (с одной стороны – защитить общество и назначить Майклу наказание, соответствующее его преступлению; с другой – дать ему возможность исправиться и после освобождения не совершать других преступлений; кроме того, важно было нанести минимальный вред его жене и ребенку, а Майклу оставить шанс снова стать полноправным членом общества). Иными словами, был необходим баланс между заслуженным наказанием (возмездием), удерживающим от совершения противоправных действий с помощью устрашения, и исправлением (перевоспитанием, восстановлением доброго имени).

Люк тоже должен был разобраться в противоречащих друг другу целях. Когда рассерженный отец пациента набросился на него, он мог выбрать вполне правомерные действия: сказать, что комнату он уже убрал, отказаться от несправедливого требования повторной уборки. Ему нужно было определить, какая из целей – исполнение инструкции или забота об отце пациента – является более уместной в сложившихся обстоятельствах.

Аристотель полагал: чтобы понять, как поступать в тех или иных ситуациях (в нашем случае – это ситуации, с которыми столкнулись Люк и Форер), требуется нечто большее, чем знание законов и должностных обязанностей. Не достаточно уметь выводить правильное суждение из общих принципов и абстрактных представлений, касающихся истины и справедливости, свободы и блага. Не существует общего правила или принципа, которыми Форер и Люк могли бы руководствоваться, чтобы найти баланс между несколькими правильными, но конфликтующими друг с другом целями. Чтобы найти такой баланс и сделать правильный выбор, нужна мудрость – практический нравственный опыт.

Аристотель выделял две способности, которые особенно важны для приобретения такого практического навыка: способность к размышлению/рассуждению и способность к пониманию того, как, с точки зрения морали и нравственности, следует поступать в конкретных обстоятельствах. Основа практической мудрости – размышление и различение нюансов. Судья Форер, излагая ход своих рассуждений по поводу дела Майкла, говорит: «Хороший судья, публично защищая свои решения, должен применять это постоянно, как, например, в случае с Майклом, когда закон требовал, чтобы судья объяснил, почему отходит от рекомендованного наказания».

Люк размышлял в совершенно иных обстоятельствах – в ситуации, когда мы обычно не ожидаем от действующего лица ни мудрости, ни особой ответственности. Тем не менее – а может, и тем более – важно рассмотреть, как он рассуждает и как рассказывает о своем решении.

Люк понял, что столкновение с отцом – не та ситуация, в которой уместно обращаться к понятиям честности и принципиальности или рассматривать ее с точки зрения защиты собственных прав. Хотя у него и было искушение отреагировать на требования отца как на несправедливые, он быстро осознал: на кон поставлено кое-что еще, а именно – помощь в успокоении и утешении больных и страдающих людей, причастность к их исцелению. Поэтому Люк сформулировал проблему так: «Как проявить внимание, поддержать отношения этих отца и сына в конкретный нелегкий момент их жизни? А справедливость может подождать до лучших времен». Люк постарался понять, как ему действовать: спокойно объяснить отцу, что разделяет его боль и понимает его? А может, предложить сесть и обсудить проблему? Люк решил не подливать масла в огонь. С практической точки зрения самый лучший выход из этой ситуации – еще раз убрать комнату. Пусть отец думает, что совершил нечто полезное для своего сына. Люк проявил умение реагировать великодушно и красиво.

Когда мы говорим о способности размышлять/рассуждать, первое, что обычно приходит в голову, – сравнение разных вариантов, взвешивание всех «за» и «против» и выбор лучшего из возможного. Бизнес-школы и институты, где преподают менеджмент, часто преподносят этот метод как единственно правильную модель принятия решений. Такая модель действительно может быть полезной, когда мы сталкиваемся с новыми или трудными проблемами, когда у нас есть время поразмышлять над ними. Но поведение Люка заставляет нас увидеть и иные способы принятия решений.