Кто-то подошел к нему сзади, мягко положил руку на плечо:

— Не помешаю?

— Ксюха! — Дима чуть не взвыл от пьяного восторга. Родная душа, как-никак. — Ты одна?

— В частности или в общности? — улыбнулась она, вплотную подсаживаясь к нему.

Ксюха не была красавицей, но внешность под стандарт не подгоняла. Возможности были, а желания нет. Может, потому она смотрелась лучше всяких там смоделированных красоток. Волосы у нее роскошные, фигурка что надо. Фитнес — да, фитнес для нее свято. Только спортом она занималась дома, поэтому Дима давненько не пересекался с ней в фитнес-клубе.

— Общности меня сейчас не интересуют.

— А частности я оставлю себе, если можно.

Дима приложил руку к груди, склоняя перед ней голову. Ксюха одна, без мужа, а как оно так вышло, ему все равно. Тем более что приставать он к ней не собирался. Не принято у них это. Вот если она сама захочет… Да, неплохо было бы тряхнуть с ней стариной. Ну а потом подать ей завтрак в постель. Ксюха этого достойна…

— А ты где пропадал? — спросила она.

— Я пропадал? — удивленно вскинул он брови.

— Рома тут недавно был, — сказала Ксюха. — С товарищем по работе.

— Хорошенькая? — усмехнулся Дима, вспомнив недавнюю встречу в магазине и девушку, с которой был Рома.

— Ну, в общем, да. Мне понравилась.

— Мне тоже.

— Да? — Ксюха подозрительно глянула на него.

— Я их в «Элеганте» видел.

— Да, я так и поняла, что это Рома ее приодел… Она тут вчера приходила, Рому искала. Пропал он. На работе нет, дома нет… Я ей твой телефон дала.

— Не понял.

— Сказала, что ты частный детектив, — улыбнулась Ксюха.

— Ты с какой горы съехала? — оторопело глянул на нее Дима.

— Ты же юрист. И детективное агентство собирался открыть.

Учился он долго, почти восемь лет. После второго курса, назло матери, сбежал в армию, отслужил год, вернулся, но с треском вылетел с третьего курса. Восстановился, но история повторилась. Мама уговорила взяться за ум, но Дима попытался решить вопрос за деньги. На этом погорел. Институт у них был очень серьезный, ректор дорожил репутацией, держал преподавателей в ежовых рукавицах, и далеко не все из них позволяли себе брать «на лапу». А один даже сдал Диму, дело довели до скандала, и он снова оказался за бортом. Пришлось перевестись в негосударственный институт, там было куда проще. В конце концов, диплом Дима получил. Только не знал, что с ним делать. Не тянуло его на работу. И в магистратуре он учиться не хотел. А частное детективное агентство предложил открыть в шутку — на пару с таким же бездельником Юрой Желтовым. Они даже отпраздновали это событие, было весело, а наутро все забылось. Но Ксюха вдруг вспомнила.

— Если бы я женился на каждой девушке, с которой собирался, я бы сейчас парился за многоженство… — Дима изобразил на пальцах тюремную решетку.

И в это время из гремящего и мерцающего сумрака выплыл Игорек. Он был хмур и смотрел на свою жену, как рогатый лось на волчью нору.

— Блин! — встрепенулась Ксюха.

— Вы тут без меня, ладно?

Дима поднялся, по-дружески шлепнул Игорька по плечу — сейчас не время любезничать с ним, пусть сначала с женой разберется — и направился в сторону туалета.

А когда вернулся, Игорек сидел на его месте, обнимая Ксюху за плечи. Она ему что-то говорила, он кивал, соглашаясь. Дима там сейчас лишний. Да и достала его вся эта канитель. Нет куража, нет веселья. Может, пора на выход?

Но уйти не удалось. По пути к выходу он нарвался на шумную компанию со знакомыми в ней лицами. Была там и незнакомая, очень симпатичная девушка. И так она глянула на него, что желание уходить тут же отпало. Закружило Диму, понесло, как осенний лист по ветру.

На кухне что-то жарилось, судя по запаху, яичница с колбасой. В квартире всего две комнаты — спальня и огромная студия, совмещенная с кухней. Катя засыпала вместе с ним, но только потому, что не было сил выгнать ее. Она должна была уйти сама, но кто же тогда жарит яичницу? А к запаху колбасы добавился еще и аромат кофе. Может, мама пожаловала? А кто еще мог наполнить холодильник продуктами, как не мама?

Это была не мама, на кухне хозяйничала Катя. Чистые волосы распущены, свежий макияж, упругое тело упаковано в платье, на ногах босоножки, запах духов. Девочка при полном параде, и Дима просто обязан был это оценить.

— Ты что, снесла яйца? — ухмыльнулся он, зная, что в холодильнике у него мышь повесилась.

— В магазине купила, — сказала она, ловко снимая со сковороды яичницу.

— Да?

Дима открыл холодильник. Вдруг Катя догадалась и пива купить? А она догадалась. Дима вскрыл бутылочку «Будвайзера», сделал пару глотков.

Да, она угадала его желание. Но вызвала этим лишь приступ тоски. Девочка она красивая, умная, хозяйственная, но именно поэтому нужно как можно скорее избавляться от нее. Мама говорила, что все девушки ведьмы, если им не сопротивляться, околдуют, приворожат и заберут к себе вместе с метлой для своей ступы. А оно ему нужно?

— А я думал, это мама пришла, — зевнул он.

— Значит, что-то почувствовал, — загадочно улыбнулась Катя.

— Что почувствовал? — Дима с подозрением глянул на нее. — Мама у меня — жесть! Тебе с ней лучше не встречаться!

— Почему?

— Да потому что невеста у меня есть. Мама навязала. С ней можно, а с тобой нельзя.

— И что она мне сделает? — стараясь держать себя в руках, спросила Катя.

— «Муму» читала? Помнишь, что барыня приказала с бедной собачкой сделать?

— Барыня ничего не говорила, Герасим сам ее утопил, по своей дурости…

— Да?.. А мама скажет. И Герасим у нее есть. Со всей дурью… Ты давай собирайся, от греха подальше, — кивком показал на дверь Дима.

— Я не боюсь!

Катя все поняла, но решила держать оборону до последнего. Это сейчас Дима хочет избавиться от нее, но пройдет время, и он будет упрашивать остаться. Его же пугала эта ее самонадеянность. Если она не свалит, он за себя не ручается.

Невеселые мысли прервал звонок мобильного телефона. Дима поднялся, нетвердой походкой перекочевал к журнальному столику, плюхнулся в мягкое глубокое кресло. На дисплее высветился незнакомый номер.

— Да!

— Здравствуйте, мне нужен Дмитрий Голованов.

Он узнал этот девичий голос — звонила Люба.

— Приезжай, — коротко бросил он и, назвав свой адрес, положил трубку. Потом повернулся к Кате, настороженно смотревшей на него, и произнес: — Воздушная тревога! Срочная эвакуация!

— Что случилось?

— Мама убьет тебя, а Люба — меня!