- Желанная моя, единственная. Как же я соскучился по тебе. Я так тебя хочу, что кажется сейчас взорвусь. Солнышко мое, Анечка.

Он подхватывает меня на руки и несет на кровать. Начинает раздевать, и я не отстаю в этом от него. Я тоже торопливо помогаю ему избавиться от одежды.

Руки делают свою работу, а губы живут какой - то самостоятельной жизнью.  Быстрыми жалящими поцелуями мы осыпаем друг друга.  Шею, грудь, плечи, живот. Я глажу ладошками его тело. Мне хочется его съесть. Я изголодалась по его ласкам, по его телу.

Сережка ласкает мои заметно увеличившиеся в последнее время груди, обводит языком вокруг ореола. дышит на сосок и втягивает его в рот и я не могу сдержать стон. Последние остатки одежды сброшены, наши тела обнажены, и мы сливаемся воедино в едином порыве. Я помогаю ему войти в меня. И панцирная сетка одноместной кровати натужно и торжествующе скрипит, вторя нашему прерывистому и рваному дыханию. К финалу мы подходим вместе и мне кажется, что в этот момент и наши души слились воедино. Потом мы с ним лежим тесно обнявшись и пытаемся отдышаться. Мне совсем не хочется шевелиться, кажется что если я сейчас пошевелюсь, отодвинусь и пропадет эта общность, сопричастность друг с другом.

Сережка целует меня в макушку и говорит, - Ань, это было здорово, но немного сбивало  с ритма музыкальное сопровождение.

Я фыркаю и начинаю смеяться, Сережка подхватывает, и мы вместе с ним хохочем, а кровать под нами вибрирует, недовольно поскрипывая. Ей похоже не нравится критика её творчества.

После ужина мы устраиваем себе царское ложе, скинув матрасы с двух кроватей на пол.

Отсвет фонаря под окном, стоны, жаркий шепот в ночи. И полная луна, что подглядывала к нам в окно, освещающая наши переплетенные тела и смущенно прячущаяся за тучки время от времени.

Галка в понедельник вечером, сказала посмотрев на нас, - Ну что ж голубки. Я вижу у вас все хорошо. Я этому рада.  Ань я переселяюсь в комнату к Таскире и Маринке. Не буду мешать вашей семейной жизни.

Я пытаюсь ей возражать. Но она лишь отмахивается и в итоге я говорю ей «спасибо».

Сережка накануне дня рождения едет в гости к своей крестной и привозит оттуда целый пакет продуктов. Сыр, масло сливочное, курица, кусок пирога и даже бутылка болгарского вина «Бычья кровь».

Сергей практически все время проводит со мной, домой за это время уходил только пару раз. Но на ночь всегда возвращался ко мне. День рождения Сережки мы отметили дома вдвоем, я приготовила ужин. Он открыл бутылку вина, подаренную ему крестной и выпил бокал, я понятное дело не пила.

Мы начали с ним делать ремонт, все же хотелось принести ребенка в чистую комнату, а перед этим решили потравить тараканов, которых в общежитии было просто немереное количество. Женщины из бригады мне посоветовали купить «пиретрум», сказали, что для человека он нетоксичен, а эффект обещали сногсшибательный.

Эффект действительно был, да такой, что мне еще долгое время после, вспоминались и щелчки падающих с потолка на пол насекомых. Дело в том, что наевшись отравы тараканы раздувались и зачем-то ползли вверх. А затем срываясь на пол с потолка и стен с глухим стуком, сдыхали. Они сыпались на пол всю ночь, а я вздрагивала и боялась, что они свалятся на нашу кровать, которую мы выдвинули на середину комнаты.

Я белила стены и потолок, а Сережка помогал мне передвигать стол и подниматься наверх. А потом предложил двигать стол вместе со мной. Идея была плохая. У стола сломалась ножка и все посыпалось с него и я в том числе. Меня то Сергей поймал. А вот известь с пола пришлось собирать. То еще занятие скажу я вам. Пол мы красить не стали, просто тщательно его отмыли.

Малыш во мне уже активно двигается, и мы порой завороженно наблюдаем как ходит ходуном мой живот, заметно выросший в последнее время. Теперь, то что я в положении видно наверное  даже слепому.

Я сижу и читаю книгу, Сережки еще нет, он после училища, хотел зайти домой. Постучав ко мне в комнату заходит девчонка из бригады Крапивиной.

- Привет, можно я у тебя посижу. Наши все куда - то разъехались, мне скучно.

- Привет, садись – приглашаю я её.

-Блин, как болит голова – жалуется Вика, - Вчера на дискаче перебрала. Знаешь с парнем таким познакомилась. Отпад, просто. Я от него просто в улете. Договорились завтра встретиться.

Она еще, что-то рассказывает, а я слушаю её в пол-уха. Мне все это не очень интересно. Не Вика, ни её новый знакомый, мне просто скучно в ожидании Сергея, а она подвернулась кстати, так хоть время быстрее пройдет.

- Слушай, а у тебя случайно выпить нет? Башка трещит, спасу нет.

- Есть, - говорю я ей.

Достаю из холодильника бутылку и наливаю ей в бокал вино, бутылку ставлю на стол, а себе лью чай из нового электрического чайника. Мы его купили с Сережкой на днях.

Мы сидим с Викой, пьем каждый свое и продолжаем разговаривать. В комнату входит Сережка, окидывает взглядом открывшуюся его взору картину. И не раздеваясь, подходит к столу, хватает бутылку и выбрасывает её в открытую форточку. Вика смотрит на него с недоумением –Эй, ты чего?

-Пошла отсюда вон, синявка, - рявкает Сергей. Вика вскакивает и всхлипывая выбегает за двери.

- Ты, что белены объелся? Чего разорался? – спрашиваю его я. – Это моя гостья, какое ты имеешь право её выгонять?

- А ты какое право имеешь пить? – спрашивает он меня в ответ.

- Какое твое дело, что я делаю, хочу пить, значит буду пить. Ты мне кто?

Слово за слово, и мы ругаемся. Меня бесит, что он даже не предположил, что я могу пить просто чай. Злит, что ведет себя, как какой-то неандерталец. Сергей выскакивает из комнаты и хлопает дверью, но так как его пальто в комнате, значит успокоится и скоро вернется.

Но мне хочется его проучить, хочется ему хоть как - то насолить. И я иду к холодильнику, там у нас еще стояла чекушка водки. Я достаю её, открываю и выливаю водку в стакан.  Чекушку ставлю на стол, и судорожно думаю куда бы отлить водку. Пить я её не собираюсь, мне  бы только рот сполоснуть и показать, что в стакане водки чуть на дне. Но я не успеваю ничего сделать, как двери открываются и в комнату входит Сергей.

-Ты, что творишь дура? – орет он, видя на столе чекушку, а у меня в руках стакан.

Вот ведь гад! И у меня от злости сносит крышу.  Господи прости меня, надеюсь от одного стакана плохо моему ребенку не будет.И ты меня малыш прости. И я мужественно вливаю в себя эту гадость. Сергей подскакивает, вырывает у меня из рук стакан и бьёт меня по щеке.

Я падаю на кровать и заливаюсь слезами.

А Сережка уже сидит передо мной на корточках, целует мне руки, заплаканные глаза, и просит прощения.

А я уже простила его. Я не простила бы, если бы он отнесся равнодушно. Выпила и выпила, пофиг, твое дело.

- Я вообще-то чай пила, - говорю я ему. - Вино только у Вики было. А ты разорался.