Она не подняла глаз, сосредоточенная на работе.

— Много лучше прошлогоднего.

— Взгляни, господин мой, — женщина по другую сторону стола удивила Кейду, взяв его за руку и роняя в его ладонь две цветных жемчужины: одна густого трепещущего золота, другая таинственной туманной голубизны. И каждая не меньше, чем ноготь на мизинце Кейды.

— Исей, — Кейда протянул их. — Твоя деревня выбрала тебя говорить за нее, тебе и читать каждодневные знамения. Что они значат для тебя?

— Желтое к богатству, господин мой, — глаза Исея озарила слабая надежда. — Голубое — к доброй удаче.

— Славное предвестие, как привет тебе, посетившему нас, мой господин, — подобострастно вставил Борха.

Предвестие славное, и, более того, я не участвовал в его поиске. Толкование, которое все мы знаем с детства, достаточно простое, чтобы его сделал даже тот, кто настроен враждебно. И я могу этому доверять?

Наконец-то судьба становится благосклонна к этому несчастливому владению после всех бедствий, какими его терзали? Дано заверение, что мои действия не испортили безнадежно ни мое, ни их будущее?

— Прости меня, я тебе помешал, — Кейда улыбнулся женщине, пальцы которой не прекращали работу. Он прошел дальше за тень палаток, где на песке была растянута плотная черная ткань. На эту ткань вываливалось содержимое ведер, а от запаха разложения некуда было деться.

— Что здесь происходит? — Дев сморщил нос.

— Через пятнадцать дней бочки заливают морской водой, чтобы всплыли моллюски и слизь, а жемчуг и раковины остались, — Кейда кивнул в сторону отбросов, лежащих на ткани: крохотные обломки раковины, несколько мертвых и разорванных моллюсков, искрящиеся останки неведомо чего и песок любого цвета, какой водится на рифах. — Гуща со дна тщательно процеживается в поисках мелкого жемчуга. Затем ее сушат и выискивают совсем крохотный.

— Не думаю, что Дэйши когда-нибудь так возились, — проговорил мужчина, перебиравший мусор. У него была лишь одна рука, и он помогал себе обрубленным запястьем другой. Нога его с той же стороны обрывалась на середине бедра.

— Дэйши — нет. Но это Чейзены. — Кейда поглядел в сторону рифов, где лодчонки теперь стояли на якоре, готовые к дневному труду: далекие колышущиеся чешуйки. — Скажи мне, много ли было видно акул? А что слышно о морских змеях?

— Пока ничего, — тот с нескрываемый благодарностью поднял взгляд.

— У тебя забавные глаза, — мальчонка, сидевший на корточках близ калеки и отыскивавший на темной ткани самую мелочь, встал. Его черная курчавая голова едва достигала боевого пояса вождя, в лицо которого малыш уставился с открытым любопытством. — Зеленые.

— Су, это твой повелитель Чейзен Кейда, — одернула его в дурном смущении стройная девчушка, кое-как поднявшаяся на ноги, вытирая руки о поношенные хлопковые штаны.

— И все-таки у него зеленые глаза, — настойчиво повторил паренек.

— Ты не иначе как сын своего отца, — Кейда присел, чтобы не возвышаться над постреленком. — Мои праотцы и праматери заключали союзы, которые привели в наш род кровь варваров. Взгляни, мои волосы больше русы, нежели черны, верно? — Он снял шлем и с облегчением подставил ветру потный лоб.

— Он варвар, — взгляд Су в сомнении метнулся на Дева. — Но у него черные глаза.

— И в этом он не отличается от тебя, — вождь взъерошил спутанные волосы малыша. — А теперь он живет среди людей с мудрыми обычаями. И это делает его архипелажцем.

Су вытаращил глаза на Кейду.

— А правда, что северные земли бегут непрерывно до самого-самого неба?

— Сам я их никогда не видел, — с неловкостью признался Кейда. — Дев?

— Это правда, — с улыбкой подтвердил северянин.

— Я хочу сесть на корабль, отплыть на север и посмотреть сам, когда вырасту, — бойко заявил малыш. — Я пойду гребцом на галеру и стану работать, пока не сделаюсь кормчим, а потом старшим на корабле.

— Когда, мой господин, прибудут суда из других владений? — И девчушка тут же прикусила губу, испугавшись, что это дерзость. — Дело в том, что нам нужен шелк, чтобы низать жемчуг. — Кто-то позади вождя поглядел на нее, и она умолкла, опустив взгляд.

— Я напомню госпоже Итрак Чейзен, — заверил Кейда, — как только смогу. — Встал, нахлобучил шлем и сумел скрыть им мимолетные непрошеные слезы.

Сиркет был таким же маленьким, всегда готовым высказать свое мнение или забросать любого вопросами. Мезил больше мыслитель. Был и, несомненно, есть. И не тот, с кем можно спорить, если только не призовешь весь свой ум. А каким вырастет мой третий сын, пылким искателем или пристальным наблюдателем? Узнаю ли я когда-нибудь, навеки разлученный с ним и всеми другими моими детьми, с моими верными долгу и любимыми дочками?

Он прочистил горло и кивнул калеке:

— Ты, конечно, счастливый отец, мой друг.

Вездесущий Исей стоял у плеча Кейды, когда тот двинулся прочь.

— Дети и впрямь величайшее благо человека. И владения.

Вот и еще одна из твоих забот, не так ли? Ты и все кому не лень болтают об этом вокруг костров, где поспевает ужин. Что я, по-твоему, должен сказать на этот счет госпоже Итрак Чейзен?

Кейда внезапно заметил, что его терпение иссякло.

— Благодарю, Борха, все это было крайне занимательно. Теперь я немного подкреплюсь, пока не потребовался вам, чтобы читать знамения.

Внезапно выдав этот повод для отлучки, он прошел мимо ошеломленных старейшин. Островитяне, которые плелись в хвосте, поспешили убраться с его пути. Рядом с Девом Кейда направился к голубой палаточке и рухнул на пуховые подушки, словно не заметив девушек.

— Оставьте моего господина в одиночестве. Нет, вот это оставь, — Дев мотнул головой девушке, подносившей кувшин соку.

Она поставила кувшин на столик, прочно вклиненный в песчаную почву рядом с бераловым ларчиком жемчуга, который водрузил на столик Дев, прежде чем шугануть терпеливо ожидающих прислужниц. Не забыл он также взять у одной из них поднос с лепешками, а у другой кубок с соком ягод сарда.

Кейда потянулся за питьем, которое предложил ему северянин.

— Следовало сказать — нашего господина.

— Кто ожидает от невежды-варвара, что он станет все делать правильно? — язвительно спросил Дев.

— Если ты станешь ошибаться слишком часто, люди будут ждать, чтобы я тебя вздул, — предостерег вождь, — а если не вздую, это даст повод к недоумению. Ни ты, ни я не можем себе такого позволить.

— Ты даешь им больше поводов к недоумению, чем твой необычный телохранитель, — Дев бросил безразличный взгляд на старейшин, поглощенных сбивчивыми беседами с прочими островитянами. — Думаю, они пытаются угадать, окажешься ли ты злобным тираном вроде Уллы Сафара или же просвещенным властителем, каким, они частенько слышали, хвастались торговцы Дэйшей.