– Как мило. Но не понимаю, какое это имеет отношение ко мне. Или я должна поздравить вас с тем, что у вас так много друзей, даже если в это трудно поверить?

Пульс застучал у него в висках. Аристон не привык слышать такое, особенно от женщин. Ему захотелось впиться губами в ее рот, прижать ее к стене и заставить застонать от наслаждения, когда он скользнет пальцами в ее трусики. Аристон нервно сглотнул:

– Я предлагаю вам это потому, что в такое время на острове бывает много работы.

– Значит, вы доверяете мне?

– Давайте не будем развивать эту тему. – Аристон еще раз обвел взглядом комнату. – Но вы определенно нуждаетесь в деньгах.

– Как и большинство людей. Особенно по сравнению с вами.

– Мы говорим о вашем положении. Не о моем. Ваша квартира… я даже не знаю, как это назвать…

– И?..

– И мне любопытно, как это могло случиться? Как вы, путешествуя по всему миру на собственном самолете, могли опуститься до такого? Куча связей с денежными тузами всех мастей плюс склонность давать откровенные интервью… у вашей матери должно быть полно денег! Неужели она не могла учредить какой-нибудь трастовый фонд для своей единственной дочери?

Нельзя было ошибаться более. Но Кайли не собиралась ему ничего рассказывать.

– Это вас не касается, – сказала она.

Их взгляды встретились.

– Во всяком случае, что бы вы ни делали, это определенно не сработало. Так как насчет того, чтобы попытаться заработать себе бонус? Большой толстый бонус, который катапультировал бы вас из этой ловушки бедности?

Кайли покосилась на него глаза, пытаясь подавить вспыхнувшую в сердце надежду.

– Делая что?

Аристон пожал плечами:

– У вас в квартире очень чисто, значит, вы вполне могли бы делать что-то по дому. Ну и, следуя простейшим инструкциям, помогать на кухне.

– И вы достаточно мне доверяете, чтобы взять меня на такую работу?

Аристон посмотрел ей в глаза:

– Думаю, причина вашего теперешнего положения заключается в том, что вы безответственны и рутинная работа вас легко утомляет. И в том, что, как оказалось, вещи не падают сами к вам в руки. А талантом вашей матери – выуживать деньги из кошельков любовников – вы, к сожалению, не обладаете.

– Идите к черту!

– Но мне кажется, – невозмутимо продолжал он, – что если бы плата была достаточно высока, то какое-то время вы все же могли бы продержаться. – Аристон сделал паузу и внимательно посмотрел на Кайли: – Так как насчет того, если я предложу вам возможность заработать достаточно денег, чтобы изменить вашу жизнь?

– А вам-то это зачем? – спросила она почти грубо.

– Да все за тем же, – усмехнулся он. – Я не хочу, чтобы вы находились в Лондоне, когда вернется Павлос. Через две недели он должен отправиться в Мельбурн с обручальным кольцом в кармане. После этого делайте что хотите. Меня это уже не волнует. Можно назвать это страховкой. Я готов заплатить хорошую сумму, чтобы убрать вас на какое-то время подальше от моего брата.

У Кайли было чувство, словно ее окатили грязной водой. Ей хотелось сказать, куда он может засунуть свое предложение. В то же время ей приходилось реально смотреть на вещи. Стоит ли отвергать шанс, который может никогда больше не представиться?

– Заманчиво? – вкрадчиво поинтересовался Аристон.

О да. Кайли чувствовала, как горят ее щеки. Ему нужен человек, который убирал бы за ним и за его гостями. Резал овощи и менял постельное белье, пока он валяется на берегу со своей подружкой – возможно, с той рыжеволосой красоткой, которая была с ним на открытии выставки. Кайли так и подмывало высказать все, что она о нем думает. Но ведь не только в ней дело, верно?

Она уставилась на дырку на вытертом ковре, думая о своей матери. О тех маленьких заботах, которыми была окружена ее жизнь, даже если она сама этого не осознавала. Еженедельный маникюр и стрижка, чтобы придать ее редеющим кудрям какую-то форму. Чтобы она, хотя бы немного, походила на ту женщину, которой когда-то была. Вивьен Тернер было все равно, что для нее делалось, но Кайли – нет. Она приходила в ужас, представляя, какой могла быть реакция ее матери, если бы та заглянула в хрустальный шар и увидела свое будущее. Но, слава богу, ни у кого нет такого шара. Никто не может знать, что его ожидает. И когда родственники других пациентов случайно узнавали оболочку женщины, которая была когда-то Вивьен Тернер, Кайли было приятно, что ее мать выглядит настолько хорошо, насколько это возможно. Потому что это имело значение. Для нее.

– Итак, сколько? – спросила она. – Сколько вы мне предлагаете?

Аристон проглотил отвращение, услышав этот прямой практичный вопрос. Ее жадность была так же неприкрыта, как и жадность ее матери. Его рот скривился. Как он презирал их всех. И все же этого отвращения было недостаточно, чтобы уничтожить желание. Во рту у него пересохло, когда он подумал о сексе с ней. Аристон не мог представить, чтобы, приехав на остров, Кайли не стала бы с ним спать. Секс принес бы удовлетворение им обоим. Лихорадка уйдет из его крови, после чего можно будет спокойно избавиться и от ее источника. Кайли получит достаточно денег, чтобы не чувствовать себя обиженной. И главное – Павлос ее больше не увидит.

Аристон улыбнулся и назвал сумму. Он ожидал благодарности и мгновенного согласия, но встретил только ледяной взгляд Кайли.

– Удвойте, – твердо сказала она.

Его улыбка померкла, но желание осталось. Что ж, ее позиция только упрощала задачу. Каждую женщину можно купить, подумал Аристон с горечью. Просто нужно назвать правильную цену.

– Договорились, – кивнул он.

Остров был все так же прекрасен. Нет, даже более. Потому что, когда тебе восемнадцать, ты думаешь, что солнечные дни никогда не закончатся, и этот прекрасный мир будет существовать вечно. Ты не знаешь, что жизнь может оказаться совсем не такой, какой ты ее представляешь. Кайли думала, что деньги у них будут всегда. Она думала…

Нет. Она не собиралась этого делать. Не собиралась оглядываться назад. Кайли летела сюда, на этот остров, чтобы заработать денег для помощи своей больной матери. Сосредоточившись на темной линии горизонта, Кайли приказала себе настроиться на позитив.

Возле взлетно-посадочной полосы уже стоял шикарный лимузин. Кондиционируемый салон встретил ее желанной прохладой. В полдень даже весной солнце здесь палило нещадно. Во время полета Кайли вдруг пришла в голову мысль о том, что кто-то из персонала может ее вспомнить, и теперь эта мысль не выходила у нее из головы. Но шофер был новым и неразговорчивым. Всю дорогу он молчал, пока длинная машина плавно скользила по горному серпантину, удивительно легко вписываясь во все его повороты.

Но на душе у Кайли было тревожно. Во-первых, она потеряла место в супермаркете. Когда она попросила месяц неоплачиваемого отпуска, менеджер отреагировал неожиданно бурно. Он сказал, что Кайли сошла с ума, если полагает, что здесь будут потакать ее капризам. И с некоторым триумфом добавил, что всегда знал, что этому месту она явно не соответствует. Кайли и сама это знала. И как бы она ни старалась, она все равно не могла бы ему соответствовать. Она нигде не чувствовала себя на своем месте. Ни там, ни где-то еще. И определенно не на этом частном острове, где лазурное море покачивало на волнах дорогие яхты так же беззаботно, как ребенок игрушки в своей ванночке.