— Что случилось, Марк?

Марк принял решение вдруг, без дальнейших раздумий.

— Знаешь, Мишель, ты не обидишься, если мы быстренько пообедаем, а за кольцами съездим потом? Есть одно дело, которое не терпит отлагательства.

— Не обижусь, конечно. Но что за срочность?

— Мне нужно съездить на озеро. В Тихую заводь.

Мишель широко раскрыла глаза.

— Но почему именно сейчас?

Действительно, почему?

— Там у нас недвижимость. Громко сказано — просто рыбацкий домик на берегу. Когда я был маленький, мы с папой часто туда ездили. Но я уже сто лет там не был. Думал, отец давно продал участок. И вдруг я сегодня узнаю, что домик все еще существует. Может, это и глупо, но я обязательно должен туда поехать.

— Именно сегодня? Нельзя отложить ни на день, ни на час?

— Нельзя.

Он боялся, что она станет допытываться, но она лишь улыбнулась.

— А ты романтик, Марк, хотя и не хочешь в этом сознаваться. Знаешь что: поезжай-ка ты туда на все выходные. Отдохнешь. За эти две недели ты совершенно вымотался. Тебе просто необходимо отдохнуть.

Да, он мог бы остаться там и на ночь, если бы захотел. Он хорошо помнил, где папа оставлял ключи. Вряд ли он изменил своим привычкам.

— И ты не против? — удивился Марк.

— Почему я должна возражать? — пожала плечами Мишель. — Через две недели я получу тебя в свое полное и безраздельное распоряжение. Так что пока пользуйся свободой. Только, Марк, мне не хочется откладывать покупку колец. Вдруг придется подправить размер? Надеюсь, ты доверишь мне выбор?

Поистине, Мишель — настоящий клад! Марку еще не приходилось встречать женщину, которая бы не устраивала сцен по поводу и без повода. А Мишель просто умница.

— Ты настоящее сокровище! Тебе это известно? Вот, возьми мою кредитную карточку и купи кольца. Полностью полагаюсь на твой вкус. Да, и за обед расплатись этой кредиткой, ладно?

— Если ты настаиваешь, — лукаво улыбнулась Мишель, без колебаний забирая кредитку.

Вот еще что восхищало Марка в невесте: полное отсутствие лицемерия в вопросе денег. Она никогда не делала вид, что деньги — грязь. Она любила деньги и не скрывала этого. Его гонорары, исчислявшиеся шестизначной цифрой, наличие квартиры в престижном месте, БМВ последнего выпуска — все это сыграло не последнюю роль в ее выборе.

— Я тебе позвоню, — пообещал Марк.

— Не забудь!

— И знаешь, ты, как всегда, права. Я, пожалуй, задержусь там на пару дней.

Если не найдет там скелет в шкафу, конечно!

— Вот и правильно, дорогой.

— Я буду по тебе скучать! — Марк наклонился и коснулся губами ее щеки.

— Это что, поцелуй? — фыркнула Мишель.

Он улыбнулся и поцеловал ее в губы. Почувствовал прикосновение ее горячего язычка. Они не были близки уже две недели: после смерти родителей он просто не мог, так был опустошен. Теперь же в нем шевельнулось прежнее желание.

— О-о, я, пожалуй, все-таки вернусь сегодня вечером, — прошептал он.

— Не теряй понапрасну вечер, красавчик, — томно понизила голос Мишель, а потом не выдержала и расхохоталась. — Ты забыл: я сегодня иду в кино с Региной. А потом мы вместе ужинаем. Я не могу подвести ее.

— Я и не прошу тебя, — вздохнул Марк.

Регина была старой школьной подругой Мишель. Когда-то она с блеском окончила колледж и работала первым помощником у какой-то шишки на телевидении. Обещала сделать блестящую карьеру. Но уже несколько лет она не работала. Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю она проводила с матерью, у которой была болезнь Альцгеймера.

Марк прекрасно понимал, что нечастые свидания с подругой для бедной Регины — свет в окне. Регина лишь на несколько месяцев старше Мишель, но выглядит лет на сорок. Нет, несправедливо лишать ее праздника.

— Ты ведь можешь потерпеть, правда? — улыбнулась Мишель.

— Конечно.

Желание его улеглось. Они прошли уже ту стадию, когда влюбленные не могут ждать ни секунды, когда они готовы любить друг друга тогда и там, где застигло их желание. Нет, не так. У них с Мишель этой стадии просто никогда не было. Они стали хорошими друзьями до того, как стать любовниками. Может, они и не были похожи на других женихов и невест, которые не могли надышаться друг на друга, держались за руки и без конца целовались. Отец даже как-то отвел Марка в сторонку и с пристрастием расспрашивал, нормальные ли у них с Мишель сексуальные отношения. Марк был поражен неожиданным вмешательством отца в его личную жизнь и сухо заверил, что он вполне счастлив.

Это воспоминание неожиданно натолкнуло Марка на другую мысль: а был ли сам отец счастлив в интимной жизни? Со стороны казалось, что родители очень любят друг друга. Всегда держались за руки и обнимались. Но кто знает, что происходило за закрытыми дверями спальни?

Марк подумал, что мужчина, неудовлетворенный семейной жизнью, вполне мог устроить в рыбацком домике…

— Марк, тебе лучше идти. Ты опять где-то витаешь, — позвала Мишель.

— Прости, пожалуйста.

— Ты ведь думал об отце, правда?

Марк недоуменно уставился на нее. Она что, колдунья?

— Не смотри так на меня. Я знаю, как много отец для тебя значил. И как ты тоскуешь по нему. Гораздо больше, чем по матери. Нет-нет, я знаю, что ты очень любил маму. Да и как можно было не любить ее? Она была чудесная женщина. Но отец для тебя был не просто отец. Он был твоим лучшим другом. Героем, образцом для подражания. Так что поезжай в этот рай твоего детства и поговори с ним. Его душа там, поверь мне. И он снова будет с тобой, как в старые добрые времена.

Теперь Марк пожалел, что не рассказал Мишель всей правды про Тихую заводь. Он и не думал, что у нее такая необыкновенная интуиция. Она всегда казалась такой земной.

Но теперь рассказывать поздно. Мишель удивится, почему он не рассказал сразу. От его скрытности останется неприятный осадок.

Но он получил урок на будущее. Впредь никогда не будет скрывать от самого близкого на свете человека ничего важного.

Поначалу Анна и думать не хотела о том, чтобы остаться в Тихой заводи на выходные. Соберет мамины вещи и сразу же вернется. Но с приближением пятницы ей все больше и больше хотелось уехать, спрятаться и побыть наконец одной.

Как она мечтала побыть одной!

Эти две недели совершенно измотали ее. После работы она мчалась к тете Мелани и либо сидела с матерью, которая была почти на грани безумия, либо вполголоса спорила с тетей Мелани: как быть с несчастной Розмари.

Анна настаивала на том, чтобы маму немедленно показали психиатру, который бы назначил курс сильнодействующих лекарств от депрессии. Но Мелани была категорически против. Вот и вчера она решительно заявила: