Фридрих пока не беспокоился. Между тем в марте произошло важнейшее событие. В Вене скончался император Матиас.

Эрцгерцог Фердинанд понимал, что ввиду будущих династических неурядиц бунт в Чехии надо побыстрее заканчивать. Он предложил всеобщую амнистию и гарантию свобод в обмен на прекращение огня. Чехи не поверили и от мира отказались. Они дочистили, собственно, Чехию и двинулись на Австрию.

Удивительно, но повстанцы действительно смогли вплотную подойти к Вене. То, что позже не удалось ни шведам, ни французам, почти получилось у буйных бунтовщиков и банды наемников. Однако Фердинанд проявил завидную силу воли и стойкость. Он остался в Вене и держал осаду небольшими силами. А всего через четыре дня после прихода Турна к воротам Вены фортуна круто повернулась. У Саблата, недалеко от Будеевиц в южной Чехии состоялась первая большая полевая битва Тридцатилетней войны. Не офигеть что, пять тысяч имперцев против трех тысяч наемников, в общей сложности две тысячи погибших. Ничего интересного там не произошло, разве только там впервые засветился на поле боя Альбрехт фон Валленштейн, которого скоро каждая кошка знать будет. Но в Праге напугались, и Турна отозвали из Австрии. В общем, блицкриг не вышел. И с этих пор война постоянно разрасталась, вовлекая новые и новые земли и государства.

Итак. На дворе начало 1619 года. В Богемии сидят протестантские мятежники, поддержанные курфюрстом Пфальца. Старый император умер, и Священная Римская Империя ждет выборов нового.

Летом 1619 мятежники были на пике успехов. Кроме Богемии, они заняли Моравию, Силезию (крупная область севернее Чехии, в нынешней Польше) и Лузатию (а это уже в современной Саксонии). Все эти области объявили о конфедерации для защиты интересов протестантизма. Избрание эрцгерцога Фердинанда чешским королем аннулировали. Помощи ожидали от курфюрста Пфальца Фридриха, восторженного юноши, витавшего в облаках, и от князя Трансильвании Бетлена Габора. Габор был по устройству головы нормальный такой рыцарь-бандит, у которого в распоряжении имелась сразу Трансильвания. Поэтому, когда у соседа началась смута, он тут же поддержал мятежников и вторгся в имперскую часть Венгрии, принявшись ее грабить. Габор справедливо полагал, что сейчас империи просто не до него.

В общем, у чехов случилось настоящее головокружение от успехов. Как же, только что Вену осаждали, и это еще у нас Пфальца и Трансильвании в союзниках не было. А втроем-то мы огого! Граф Шлик, единственный, похоже, хомо сапиенс в этой команде, советовал выбрать королем курфюрста Саксонии. Тот был реально стойкий защитник имперских свобод и неплохой дипломат и, последнее по перечислению, но не по значению — протестант, поэтому Шлик на него нацеливался не для того, чтобы сделать реально королем Швейкенланда, а для того, чтобы на переговорах о мире Богемию представлял человек, не замаранный какими-то тяжелыми косяками и авторитетный. Для поиска компромисса Иоганн Георг Саксонский действительно был идеальной фигурой, его уважали и католики, и протестанты. Но в Праге всем было накласть на компромисс, там уже хотели просто нагнуть Вену на выгодные условия мира, и вместо прагматичного Иоганна Георга выбрали романтичного балбеса Фридриха Пфальцского.

Проблема даже не в том, что Фридрих был восторженный болван, а в том, что у него окружение было такое же. Советник-авантюрист и жена — воплощение оборота «тупая [овца]». Эта дамочка отмочила исторический афоризм про королей и капусту («Я лучше буду есть капусту с королем, чем ростбиф с курфюрстом»), и вместе с советником они уломали Фридриха. Тот согласился ехать в Богемию несмотря на то, что весь остальной двор был решительно против. Вообще, в Пфальце почти все сказали «караул!», когда Фридрих согласился брать трон Богемии. Во-первых, никто бы никогда не позволил одному человеку брать сразу два курфюршества из семи (Пфальц уже есть, плюс Богемия), при том, что они по отдельности самые богатые в империи. Во-вторых, уж точно никто не дал бы это делать романтическому вьюношу. Ну, и в-третьих, Пфальц — это стратегически важный район на Рейне, перехватывавший «Испанскую дорогу», линию коммуникаций между испанскими владениями, собственно, в Испании и в Нидерландах, а заодно один из крупнейших торговых путей (собственно, река Рейн) и наконец, просто богатый кусок. То есть, любая смута приводила к тому, что за эту область должна была начать отчаянно рубиться как минимум Испания, а возможно, еще и Франция, и вообще все, кому хотелось пограбить. Главное-то, до сих пор, чтобы выиграть в лотерею жизни, Пфальцу вообще и Фридриху в частности не надо было делать вообще ничего — просто сидеть на месте и изредка приторговывать собой в качестве «транспортного узла». А теперь испанцы получили превосходный, просто-таки на блюдечке поднесенный повод оккупировать Пфальц и решить проблему дороги имени себя одним махом — они же, типа, после такого пердюмонокля не захватывают имперскую область, а помогают империи управиться с мятежниками. Но юный пфальцграф витал в облаках, он уже видел себя правителем двух богатейших областей империи и двух курфюршеств разом.

Летом 1619 Фридрих уехал в Чехию. Знал бы он, чем это кончится для него лично, для Пфальца и для страны…

Тем временем в остальной империи выбирали правителя уже не для Чехии, а для всего государства. Выборы (голосовали по традиции семь курфюрстов) проходили во Франкфурте. Эрцгерцог Фердинанд сидел в диадеме короля Богемии. Новость о его низложении там и избрании Фридриха еще не дошла до столицы, но корона была в руках мятежников, поэтому вот, в диадеме вместо короны, но все равно в качестве богемского короля. В общем, трое католиков сразу же голосанули за Фердинанда, саксонский представитель сделал то же самое. Последнее было формальностью, просто чтобы не ссориться с императором. Голос Саксонии тут ничего не решал, три католика плюс Фердинанд уже давали большинство. Ну, Фердинанд, понятно, подал голос сам за себя. Увидев такое большинство, за него же проголосовал посол Бранденбурга, хоть он и протестант. Остался представитель Пфальца, тот не хотел голосовать за Фердинанда и слил голос, отдав его герцогу Баварии, который вообще не выдвигался в императоры. Буквально к моменту окончания церемонии во Франкфурт привезли весть о низложении Фердинанда в Чехии. Но это уже не имело никакого значения, на трон сел Фердинанд — император.

Мы же сидели в городе прямо в столице и потихоньку воевали. Пока все эти преобразования и интриги были в политическом поле. Нам платили деньги вовремя и мне даже нравилось получать свои сержантские тридцать талеров и ничем не рискуя учить шагать деревенских оболтусов, возомнивших себя солдатами.

Но теперь мы маршировали по дорогам в сторону войны. Наша повозка в обозе под управлением Маришки тянулась за нами. Маршировали мы в сторону Праги, чтобы окончательно решить вопрос с новоявленным королем. Грязь и дождь наши постоянные спутники, но любой марш, когда ни будь заканчивается. Мы пришли к Белой Горе она реально белая из-за карьеров.

Объединенная протестантская армия насчитывала 10 тысяч пехоты, 6 тысяч рейтар (тяжелая кавалерия) и 5 тысяч венгерской конницы. Так же в армии чехов было 10 орудий. Значительную часть «чешской» армии составляли немцы, а чехов в ней было около четверти. Католическая армия состояла из двух частей: имперской армии, которой командовал Шарль де Бюкуа (валлонец на имперской службе), и армии католической лиги под командованием Максимилиана Баварского. Армия Бюкуа (14 тыс.) состояла из итальянцев, испанцев, валлонцев и немцев. Баварская армия (12 тыс.) также состояла из представителей самых разных регионов Европы, и даже отряд поляков, большую часть которого, вероятно, составляли запорожские казаки.

У протестантской армии было время укрепить свои позиции в инженерном отношении, однако во время форсированного марша к Праге армия была вынуждена оставить шанцевый инструмент (кирки, лопаты и т. д.). Командующий протестантов Христиан Ангальтский затребовал необходимое количество инструмента в Праге, однако ему было отказано, так как на это необходимо было выделить 600 талеров, а сделать это без санкции городского собрания было нельзя. Протестантская армия не смогла укрепить свою позицию, которая, впрочем, все равно оставалась крепкой: с фронта она защищалась речкой, справа упиралась в замок Звезда, а слева ограничивалась лесом. При этом сама позиция находилась на возвышенности, подъем на которую местами был труднодоступен.

Утром 8 ноября выпал сильный туман. Католики воспользовались этим и приблизились к позициям протестантской армии, однако атаковать не решились. Командующие собрались на военный совет, где решали вопрос, как им поступить