Тем временем сама Франция оживилась под влиянием реформ Кольбера. Самым большим препятствием на пути к статусу великой морской державы было плачевное состояние французского военного флота. Он фактически трещал по швам. К моменту начала реформ арсеналы пустовали, а на плаву держались всего три военных корабля из двадцати двух, причем все устаревшие. Немногие сохранившие профессию моряки работали по найму за границей, а на французских судах оставались лишь галерные рабы. По инициативе Кольбера были созданы военно-морские центры, верфи получили заказы на постройку ста военных судов, были переоборудованы гавани, пополнены арсеналы, начат регулярный набор матросов, открылись школы гидрографии. Спустя десять лет после прихода Кольбера к власти бюджет военно-морского флота вырос в сорок пять раз.

Политика в области внутренней торговли велась не менее радикально. Кольбер искоренил коррупцию в фискальной сфере и упростил шкалу налогов. Он унифицировал дорожные сборы и ввел высокие импортные пошлины для защиты французской промышленности, принял программу строительства дорог и создал сеть фортификационных сооружений по всей стране. Была стандартизирована система мер и весов. В результате реформ государственный долг сократился на четверть, возникли стимулы для развития промышленности, появились торговые гильдии. Кольбер учредил государственные монополии (например, табачную мануфактуру и ткацкую фабрику братьев Гобелен). Строгие правила и ограничения в экономической сфере способствовали формированию цивилизованных отношений в торговле и промышленности. Когда работа была завершена, Франция уже стояла на пути экономического выздоровления.

Видом же самого главного памятника реформам Кольбера можно насладиться и сегодня. Это Южный канал, который протянулся на двести сорок километров от Тулузы на впадающей в Атлантику реке Гаронне до средиземноморского города Сет в окрестностях Марселя. Постройка канала была частью грандиозного проекта по усовершенствованию транспортной системы Франции, в программу которого входило и углубление рек. В эпоху плохих дорог реки являлись единственным надежным способом транспортировки грузов. Идею строительства Южного канала высказал Пьер Поль Рике. Он предположил, что суда, следующие из Атлантического океана в Средиземное море, предпочтут путь напрямик вместо длительного и опасного путешествия вокруг побережья Испании. В таком случае доходы от транзита, которые до сих пор доставались испанскому королю, пойдут в казну Франции.

Грандиозное и беспрецедентное для того времени строительство началось в 1666 году, а впоследствии канал стал эталоном для всех аналогичных проектов в Европе. Для возвышенных участков, куда невозможно было направить воду из рек (один из них расположен на высоте около двухсот метров над уровнем моря), было создано первое в истории искусственное водохранилище. Впервые в Европе здесь появился судоходный тоннель протяженностью свыше ста пятидесяти метров. Три огромных акведука проводили суда над мелкими реками и ущельями. Был построен сто один шлюз, в том числе и восьмиярусный ступенчатый каскад поблизости от города Безье. Южный канал был открыт в мае 1681 года и стал чудом Европы. Строительство заняло восемь месяцев, в нем было занято двенадцать тысяч человек.

Одним из инженеров, работавших на строительстве канала, был Себастьен Ле Претр де Вобан — еще один человек, который оставил заметный след в истории Франции. Уже известный к тому времени военный деятель, Вобан прославился реализацией оборонной программы Кольбера, а именно строительством фортификационных сооружений по всей стране. Помимо строительства и военного дела, Вобан приложил руку к производству пороха, архитектуре, горному ремеслу, проектированию дорог и мостов, гидрографии и геодезии. Ему принадлежит авторство сочинений на самые разные темы, в том числе по лесному хозяйству, разведению свиней, налогообложению, колониальной политике, религиозной терпимости, каперству и пчеловодству, в которых время от времени прослеживалось его мрачноватое чувство юмора. В 1705 году, после выхода в отставку, он написал трактат «Размышления человека на досуге», в котором подсчитал, что стотысячное население Канады к 2000 году вырастет до пятидесяти миллионов человек. Еще о Канаде он напишет: «Пусть не говорят, что это бедная страна и там нечего делать… Там есть всё!»

Был ли предел дарованиям этого человека? Де Вобан спроектировал и построил один из трех акведуков Южного канала, а по окончании строительства проинспектировал весь объект по заданию короля. Именно он изобрел применяемое по сей день крепление армейского штыка и разработал новую тактику осады крепостей. Метод заключался в следующем: параллельно стене осаждаемого вражеского замка выкапывалась траншея, в нее устанавливались мортиры для огневого прикрытия, затем делалась более широкая перпендикулярная траншея, в нее тоже устанавливали орудия и так далее, вплоть до стены крепости. Последнюю параллельную траншею прокладывали возле стены так, чтобы на решающем броске штурма пехоту от огня обороняющихся закрывала сама стена.

Самым блистательным примером использования «параллельного» метода стала осада города за тысячи километров от Франции пять веков спустя. Взятие американскими и французскими войсками Йорктауна 19 октября 1781 года стало завершающим сражением Войны за независимость США. Две недели атакующие рыли траншеи, для этого было задействовано пятнадцать тысяч человек, огнем их прикрывали три тысячи мушкетеров. Сто артиллерийских орудий, установленные в окопах, фактически не оставили от города камня на камне. Поверженные англичане покидали город под музыку баллады «Мир перевернулся».

Однако мир сильно изменился не только для англичан. Пожалуй больше самих британцев от поражения в этой войне пострадала стотысячная «армия» их сторонников-американцев, так называемых лоялистов. В их число входили проанглийски настроенные колонисты, например губернатор штата Массачусетс Томас Хатчинсон, черные рабы, которых хозяева настроили против новой власти, представители национальных меньшинств, притесняемые пуританами, сторонники англиканской церкви (их, в свою очередь, притесняли конгрегационалисты), а также уроженцы южных штатов. В общей сложности лоялистски настроенные граждане составляли около двадцати процентов населения страны. Именно переоценка англичанами реального числа своих сторонников и послужила причиной стольких поражений в этой войне.

После победы восставших лоялисты подверглись преследованиям как изменники. Такого человека могли обмазать дегтем и вывалять в перьях, экспроприировать собственность или даже казнить. Один из судей в штате Вирджиния был так скор на расправу, что его фамилия — Линч — стала именем нарицательным. Спасаясь от гонений, больше ста тысяч человек бежали в Англию и Канаду. Примерно тридцать тысяч осели в канадской провинции Новая Шотландия. Там они присоединились к шотландским горцам, выселенным из родных мест в результате политики огораживания (земли Шотландии освобождались под пастбища для овец простым и эффективным способом — депортацией и резней).

В Канаде переселенцев ждала нелегкая жизнь, особенно это касалось негров. Безработица была высока, и многие, опасаясь отправки назад в Штаты и продажи там в рабство, отправлялись в Африку, в Сьерра-Леоне. Условия были настолько тяжелыми, что английское название местности Nova Scotia переиначили как Nova Scarcity[1]. То и дело вспыхивали эпидемии и голод, а воровство каралось очень сурово. Белых ждали штрафы, а негров — телесные наказания. Зафиксирован случай, когда за украденную пару ботинок женщине присудили семьдесят восемь ударов плетьми и месяц исправительных работ. Попавшемуся на краже два раза полагалось двести плетей. Был случай, когда одного вора повесили за кражу вороха старого тряпья, а другого — мешка картошки.