– Сколько у тебя братьев?

Реплика адресовалась, разумеется, Вирджину, и того снова перекосило.

– Четверо, – морщась, пояснил он.

Ответ не впечатлил. Более того, я не очень-то поверила и даже уточнила:

– То есть на следующих остановках никто…

– Нет, – перебил Вирдж, – на следующих никто не войдёт. – И добавил страдальчески: – Все уже здесь.

Я прикрыла глаза и мысленно застонала, а один из новоприбывших блондинов…

– Не понял, – в голосе прозвучали и веселье, и одновременно возмущение. – А почему нам не рады?

Вирдж глянул злобно, я – тоже. Зато Ид с Осбом искренне развеселились, и щёголь даже пояснил:

– Не обращайте внимания, они с самого начала какие-то нервные. Видимо, ещё не отошли от сдачи экзаменов.

– Ах вот оно как, – протянул возмущавшийся. Кажется, Тунор.

Он разместился рядом с Идгардом, на противоположном диванчике, и теперь мерил меня весёлым взглядом. Селвин тоже «возлюбленную» брата разглядывал, но так как сидел рядом с Осбертом, ему пришлось наклониться вперёд и здорово извернуться.

Я, пронаблюдав этого выглянувшего «из-за угла» аристократа, застонала уже в голос, а Селвин улыбнулся шире прежнего и резюмировал:

– Хорошенькая! Одобряю!

Ответом ему стал ещё один стон – на сей раз не мой, а Вирджа.

– Ой, да ладно, – фыркнул… да, всё-таки Тунор. – Что ты так переживаешь, Вирдж? Мы же не кусаемся!

Слова сопровождались этаким сиятельным оскалом, который продемонстрировал: зубы у Тунора есть, причём хорошие – белые, ровные, красивые.

Только я улыбкой не впечатлилась, вновь повернулась к сообщнику, дабы спросить:

– А что насчёт сестёр?

Вирджин отрицательно качнул головой, поясняя, что сестёр нет, а Селвин поинтересовался:

– Ты не знала? Неужели ни разу не расспрашивала Вирджа о его семье?

Увы, но это был прокол. Ведь влюблённым свойственно интересоваться и семьёй, и детством, и всем прочим. Но признавать поражение не хотелось, поэтому я ответила:

– Некогда было. Слишком напряженный график учёбы.

Лица представителей семейства тес Вирион озарились не самыми однозначными улыбками, и это стало поводом для раздражения.

– Со стороны многим кажется, будто обучение в Университете Искусств сродни развлечению, – сказала я. – Только в действительности нас гоняют ничуть не меньше, чем всех остальных.

– Да?

Это «да» принадлежало Идгарду и прозвучало не удивлённо, а очень даже весело. Пришлось сощурить глаза и посмотреть предельно строго!

– Ой, а она ещё и боевая, – прокомментировал ситуацию Тунор.

Раздражение закономерно усилилось, только вступать в перепалку я не стала. Вместо этого подарила красноречивый взгляд главному виновнику – да, Вирджу.

– Тунор, заткнись, – тут же среагировал тот.

Тунор, как ни странно, послушался, правда, легче от этого не стало. Братья по-прежнему улыбались и взирали с подчёркнутым интересом. Таким, что появилось желание спрятаться за короткую бархатную занавеску или забиться под стол.

Но и то и другое было невозможно, пришлось отвернуться и уставиться в окно. Там снова проплывали заснеженные поля и редкие островки леса. Снег искрился под солнечными лучами, а небо было исполнено невероятной глубины.

При взгляде на это небесное величие руки буквально зачесались в желании подхватить кисть и попробовать передать хотя бы частичку увиденного…

– А в Раваншире небо ещё красивее, – наклонившись вперёд, шепнул Вирдж.

Этот шепот выдернул из мира грёз, что совершенно не порадовало. Вернее, это не порадовало меня, зато четвёрка блондинов оживилась и тут же попробовала вернуться к прерванному разговору.

– Значит, ты рисуешь, – протянул Селвин. – И хочешь стать художницей.

– Не просто хочет, а станет, – поправил брата Осб.

– Айрин на втором курсе, – зачем-то подсказал Идгард. – На факультете живописи, в мастерской мэтра Шивье.

– Да, помним-помним, – встрял четвёртый, Тунор. – Айрин будет пейзажисткой, хотя изначально поступала в мастерскую леди Евангелины и хотела учиться портретному искусству.

– Не-ет… – опять Осберт. – Она не поступала, а именно поступила, и леди Евангелина была невероятно довольна ученицей. Но через полгода Айрин перешла к мэтру Шивье, с портретов на пейзажистику. Или на пейзаж? Как правильно, а?

Последняя реплика адресовалась мне, но я на вопрос не ответила. Просто сидела и изумлённо хлопала ресницами – откуда братьям известны такие подробности? Да и зачем они им нужны?

Новый взгляд на Вирджина, однако тот и сам был слегка удивлён.

Или не удивлён? Или умело прикидывался, чтобы не спровоцировать моё недовольство?

Как бы там ни было, но прояснить данный момент я не успела. Отвлеклась на новую порцию информации о себе.

– А родилась Айрин в Демстауне, в семье широко известного в узких кругах юриста, – продолжил Селвин.

– Кстати, юрист действительно известный, – неожиданно встрял Тунор. – Он сопровождал иск против одного из наших клиентов и выиграл, несмотря на все ухищрения.

– Мм-м… – протянул внезапно посерьёзневший Осб. – Ты про скандал по поводу загрязнения окружающей среды Демстаунской фабрикой магических ламп?

– Ага, – отозвался Тунор.

– Да, помню. – Осберт снова повеселел. Добавил с подчёркнуто-зловещей интонацией: – Но если бы дело сопровождал я, то ваш клиент заплатил бы в три раза больше.

Тунор отреагировал на заявление почти по-мальчишески: скорчил гримасу и едва не показал язык. Я же глубоко вздохнула и собралась поинтересоваться, что происходит, но была перебита…

– А ещё у Айрин есть старшая сестра и младший брат, – сообщил Идгард. – Правда, к искусству никто из них не тянется. Сестра закончила общеобразовательное женское училище и давно замужем, а брат намерен пойти по стопам отца. В данный момент он посещает юридический колледж в Демстауне. Судя по табелю, делает успехи.

Идгард сказал, а остальные… выслушали и вновь засияли улыбками. Ну а я не выдержала, выдохнула изумлённо:

– Но откуда?!

– Связи, – радостно пояснили мне.

Хотела потребовать нормальных объяснений, но Осберт сказал раньше:

– Кстати, Айрин, а твои родители знают, куда и с кем ты на каникулы уехала?

Голос собеседника прозвучал беззлобно, однако толика ехидства чувствовалась. В том же, что касается самого вопроса, это был ещё не намёк, но почти.

Только я не растерялась! Во-первых, родители действительно были в курсе, а во-вторых, слишком хорошо помнила, что смущаться в этой компании нельзя. Поэтому…