А потом он впервые приехал в Теннесси, на родину предков. Здесь, на склонах Аппалачей, когда-то поселилась семья прапрадеда. Было это так давно, что Уолти невольно ожидал увидеть нечто, сошедшее со страниц учебника истории или даже из романа самого Фенимора Купера: следопыты с кремниевыми ружьями, индейцы с томагавками.

Индейцев в поселке с табачным именем Пэлл Мэлл не оказалось. Там даже было электричество — линию дотянули за год до этого. Но все прочее…[6]

Сперва его удивило, что в единственном поселковом магазине расплачиваются не только деньгами, но и чем попало — свежими куриными яйцами, куском вяленого мяса, а то и пригоршней гвоздей. Продавец, он же хозяин, ничуть не возражал. Выяснилось также, что владелец магазина еще и проповедник, наставляющий паству по воскресеньям. Он же руководил поселком. Имелась ли в Пэлл Мэлле какая-нибудь иная, законно избранная, власть, Уолтер так и не узнал.

Мужчины носили оружие, и не револьверы, а тяжелые охотничьи ружья. Женщины от них не слишком отставали. Оружие могли получить даже дети, но только с разрешения отца или матери. Вскоре по приезде Уолтер стал свидетелем того, как соседка вручила охотничий карабин десятилетнему мальцу, дабы тот привел домой загулявшего в соседнем поселке старшего брата.

Брат был доставлен под материнский кров под конвоем. Карабин малец нес на изготовку.

Но это было еще ничего по сравнению с тем, когда Уолти понял, что в доме его родичей не говорят по-английски! Понимать — понимают и даже вполне свободно изъясняются, если на улице или в том же в магазине. Но вот дома, за крепкими старыми стенами, сложенными из вековых сосен…

— Willkommen, kleine Walter! Ich bin deine Gro?mutter Dorothea!..[7]

Немецкий Перри-младший учил в школе. Это отчасти спасло.

К бабушке он и ехал. Правда, Уолтер, сразу же ставший Вальтером, был уверен, что ее зовут Лиззи, а вовсе не Доротея. Оказалось, что и так, и этак. Елизавета Доротея София в родных стенах предпочитала свое второе имя. Именно так ее называли в детстве, в родной Германии.

А потом Вальтеру подробно разъяснили, что и он, собственно говоря, немец. То есть, конечно, американец, как они все, патриот и гражданин, но если копнуть чуть глубже…

Вечером, после ужина, вся большая семья — бабушка, два ее сына и внуки, те, что постарше, сели за длинный, потемневший от времени стол. Глава семьи распечатала свежую колоду, улыбнулась:

— Во что вы там играете у себя в Нью-Йорке, маленький Вальтер? Спросила, естественно, по-немецки.

* * *

Возле первого столика уже собралась небольшая толпа. Стояли тихо, не мешали. Игроки явно не возражали, общее внимание им даже льстило. Уолтер мельком взглянул на расклад и пожал плечами. Покер! Не слишком оригинально.

На борту «Олимпии», если верить все тому же проспекту, имелся магазин. Молодой человек прикинул, что колода карт там наверняка найдется. Играть не собирался (не те партнеры), но разложить перед сном знакомый с детства пасьянс был не прочь. Не книжку же читать в самом деле!

Достал из кармана брошюру про скалолазов, на обложку с горным силуэтом взглянул.

Спрятал.

Джон Гилл, конечно, мастер, прямо-таки Человек-паук[8], но и ему, Уолтеру-Вальтеру, Аппалачи знакомы. Горы начинаются прямо за Пэлл Мэллом, и какие! Та, что ближе всего, именуется Семь Пещер (на самом деле их даже восемь). И скалы там — залюбуешься. Правда, не на каждую залезешь, не всем пауками дано родиться.

— Опять покер! Мы же в конце концов не в Штатах, господа!..

Кто-то за левым плечом не преминул выразить вслух то, о чем Уолтер подумал.

— Покер привезли в Европу янки во время Великой войны. Зачем же уподобляться варварам?

Молодой человек сглотнул. Кажется, началось. Оборачиваться не стал, но и так ясно, что ненавистник покера не слишком молод — и происхождением не из гамбургских грузчиков.

Кто-то, тоже за спиной, попытался возразить, не слишком уверенно. Голос, однако, не унимался, напротив, загустел, наполнился тяжелым сарказмом.

— Не варвары? Ну, пусть не все из них варвары. В Штатах много немцев, что отчасти облагораживает, согласен. Но только отчасти. Культура! Игры, в которые играет нация, говорят сами за себя. Покер! Игра с кольтом на коленях! Дайте мне посмотреть на американца, умеющего играть во что-нибудь приличное! Да хоть… Хоть в эльферн! Да-да, в самый обычный эльферн!

Уолтер Квентин Перри неторопливо оглянулся, поправил пиджак, поймал взглядом стеклянный блеск монокля.

— Смотрите!

* * *

— …Козырей, между прочим, в эльферне нет, не сбивайте. После того, как все розданные карты на стол лягут, их забирает тот игрок, чья карта окажется старше по достоинству. А дальше… После каждого розыгрыша два участника игры добирают по одной карте из колоды. Первым берет тот, кто и ходил первым…

Немец оказался похож на немца — рослый, широкоплечий, крепкий несмотря на возраст, голова большая, тяжелая. Волос почти нет, зато усики в наличии, прямо как у Гитлера с фотографии.

Монокль, батистовый платок в нагрудном кармане, надменный оловянный взгляд. Цветочек в петлице. Белый.

— …Если колода разобрана, игрокам не обязательно ходить в масть, даже если такая карта у них имеется. По окончании последнего розыгрыша…. Он должен быть… Шестнадцатым, точно! Становится ясно, кто победил. Онеры подсчитываются, ну и… Что вы меня расспрашиваете, давайте лучше сыграем. Только не на деньги.

Уолтер перевел дух. Действительно, устроили экзамен, тевтоны! Главный немец переглянулся с остальными. Еле заметно дрогнули губы.

— Необходимости пока не вижу. Однако учитывая слышанное, согласен внести в свое высказывание некоторые коррективы…

Разбирались подальше от столов, чтобы прочим не мешать. Вначале Уолтеру думалось, что без хорошей драки не обойдется. И плевать, что в поднебесье, под гул моторов «Даймлер-Бенц». Оно так даже веселее.

Варвары, значит?

Тем не менее, до кулаков не дошло.

— …Мое заявление теперь звучит так: не все янки варвары, а некоторые из них знают, как играть в эльферн. Вы удовлетворены?