Землянка лежала на стеганом одеяле, а ее колени были заботливо укутаны пледом. Рядом стояла тарелка с нарезанным вяленым мясом и бутылка мутноватой воды. Выглядело это совсем не аппетитно, но в животе предательски заурчало, и, кутаясь в плед, Аня потянулась к еде.

– Приятного аппетита, – раздался мужской голос из темноты.

Слова пронзили тишину, как смертельное лезвие. Аня вздрогнула, и тарелка выпала из ее рук, мясные ломтики полетели в разные стороны.

«Убийца», – была первая мысль.

Все перевернулось у Ани внутри, когда она увидела того, кто составлял ей компанию. Прямо на каменном полу, рядом со сгущающейся во тьме аркой выхода сидел Лир и пристально за ней наблюдал.

Сердце забилось чаще, сдавливаемое паникой. Встретившись взглядом с черноволосым фомором, Аня будто наконец очнулась ото сна. В сознании пронеслась череда картинок произошедших в последние дни событий.

Заброшенный город инков, куда привела их с даитьянами карта. Фоморы.

Ловушка!

Амариллис, упавшая замертво, спасая Аню от клинка Чарны. Отец, распластавшийся на полу прихожей в луже собственной крови.

«Это все правда, – отчаяние засвербело в груди. – Не сон, не ночной кошмар, не видение, не… Убийца!»

К горлу подступила волна непреодолимой ненависти, захлестнувшая все другие эмоции. Аня непроизвольно сжала кулак настолько сильно, что ногти больно впились в ладонь. Страх, что она испытывала раньше при встрече с фоморами, куда-то бесследно исчез. Внутри теперь горело пламя дикой злобы, требовавшее выбраться на свободу и растерзать сына Крейна голыми руками.

«Вот, должно быть, что чувствует Даф каждый раз, глядя на Хэллхейта».

– Вижу, ты рада мне. – Сарказм в голосе Лира был очевиден.

Из-за него погибли люди, а он смеется Ане в лицо, словно вчера просто был неудачный день.

«Ты умрешь за все, что сделал!» – Аня хотела плюнуть ему в ноги, но ее остановил шорох, прокатившийся по коридору за стеной.

Чьи-то ботинки застучали на лестнице, и в дверном проеме показалась другая фигура. Нагал. Он без особого интереса глянул на Лира, а потом перевел глаза на Аню. Отблеск любопытства мелькнул в его черных зрачках.

– Проснулась наконец-таки, – гоготнул Нагал, проведя рукой по ежику жестких волос на голове. – Мы уж думали, ты окочури…

– Наг, – одним словом Лир дал понять, что разговаривать будет он.

Как посаженный на цепь бойцовский пес, тот повел плечами в ответ, все еще внимательно изучая пленницу, шумно выдохнул через нос и послушно отвернулся.

С Лиром они обменялись еще парой фраз, смысла которых Ане не было дано понять. Общались фоморы на родном языке и делали это сдержанно, сухо. После короткой беседы Нагал кивнул, снова покосился на Аню и исчез в коридоре.

Минута прошла в тяжелом молчании.

Вторая.

«Почему я до сих пор жива? – подумала Аня. – А где же Никк, Даф и Ирней?»

Пять минут.

«И где книга?»

В конце концов Лир не выдержал.

– Поговорим? – спросил он, нетерпеливо барабаня пальцами по бедру. Ничего в расслабленной позе Хэллхейта или лишенном эмоций лице не выдавало его истинных намерений.

«Убийца».

Аня резко подалась вперед, навстречу врагу. Но мир перед ней до сих пор был зыбким, как дым, и она потеряла равновесие, упав грудью на одеяло.

– Приму за согласие. – Лир сделал глубокий вдох и лениво поднялся.

Аня следила за действиями фомора, не смея пошевелиться, готовая в любой момент собрать последние силы и пустить в ход дрожащие кулаки. Даитьяне теперь не помогут, землянка сегодня одна на этой войне. Единственной ее защитой был бесполезный шерстяной плед, который даже не спасал от холода.

– Советую все-таки поесть или хотя бы попить. Эта вода с туйлиновым соком неплохо восстанавливает энергию. – Лир указал на желтоватую воду в бутылке и плюхнулся на одеяло рядом.

Аня инстинктивно отпрянула назад, подтянув колени к груди и вжавшись в стену, но собеседник даже не обратил на это внимания.

– Нагал не соврал, мы начали переживать, – спокойно продолжал он. – Ты проспала почти сутки. И чтоб понимала, сутки на этой планете длятся тридцать шесть часов. Еще разговаривала с кем-то во сне, хм, – его взгляд изучающе скользнул по Ане. – И правда, выглядишь неважно. Бросает в жар или холод?

Аня не отвечала, лишь сверлила взглядом Хэллхейта в ответ. Просчитывала варианты. На нем та же одежда, в которой он сражался в Пайтити, на виске запеклась кровь, а футболка и куртка разорваны в том месте, где Дафна пронзила клинком его плечо.

От раны, однако, на коже не осталось и царапины.

«Если я действительно проспала так долго, Лир все это время сидел здесь. Но к чему такая забота обо мне?»

– Скажешь что-нибудь или будешь притворяться немой? – Теряя самообладание, фомор сердито зыркнул Ане в глаза. В полумраке его лицо принимало мистические черты, напоминая какого-то древнего бога, способного убить одним взглядом. – Или мне догадываться, какими проклятиями ты меня мысленно осыпаешь?

– Аджи́ва нии, – прошипела Аня, не размыкая зубов. Кажется, так говорила Дафна однажды.

Лир приподнял одну бровь. Эти слова то ли сбивали его с толку, то ли, наоборот, забавляли.

– Ка? – переспросил он с почти неуловимым, но режущим слух акцентом.

– Аджи́ва нии.

– Ты хоть знаешь, что это значит? «Да настигнет его смерть». Кого ты хочешь, чтобы смерть настигла? – Лир скривил рот в усмешке. Забавляли. – Если речь обо мне, то стоит сказать «Аджи́ва твам» или же «Аджи́ва баваан», второе в том случае, если ты меня уважаешь.

– Аджи́ва твам!

Сдавленный смех пророкотал в горле фомора.

– Байáса каранам нãсти, – пожал он плечами. – Видхицāти нии.

Аня поджала губы в ответ.

– Ясно, не понимаешь меня. Из чего я делаю вывод: ты просто услышала нехорошие слова от кого-то из даитьян. Дай угадаю. – Лир поднял палец. – Дафна. – Его палец показал Ане точно в грудь. – Да, и Дафна говорила обо мне, без сомнений.

Он был прав. Ане хотелось залепить Лиру пощечину, до того самоуверенно он себя вел. Будто знал все о мире, каждый секрет, каждую тайну Вселенной, и его эти знания веселили до глубины души.

Сначала Аня думала промолчать, но потом избрала другую тактику.

«Нужно что-то делать, выбираться отсюда. Но мне надо знать хоть что-то, чтобы действовать, а Лир… – Она улыбнулась внутренне, приветствуя новую идею. – Сам того не подозревая, он может мне помочь. Его разговорчивость как раз кстати».

– Какой ты умный, – сказала она уже вслух. Фраза должна была прозвучать как похвала, но язвительный тон скрыть не удалось.