Модуль представлял собой длинный одноэтажный щитовой барак, выкрашенный в защитный цвет. Над крыльцом, расположенным по центру здания, развевался российский флаг. Над левой частью крыши торчала радиоантенна, над правой белела тарелка спутникового телевидения.

За дверью располагался квадратный холл с единственным предметом интерьера – журнальным столиком, приткнувшимся у крохотного окна. На нем стоял телефон и лежал список абонентов военной базы, запечатанный в прозрачный пластик. Рядом на стене светлым пятном висела дощечка с маленькими крючками, на которые цеплялись ключи от номеров.

Из холла влево и вправо уходили коридоры с темневшими дверями номеров, рассчитанных на двух, трех и четырех постояльцев. Левый проход заканчивался бытовкой с розетками, двумя гладильными досками и большими зеркалами. Правый – комнатой отдыха.

Одна из ее стен была полностью заклеена фотообоями с изображением пейзажа среднерусской равнины. Возле нее стояли диванчик и пара кресел. Напротив – большая телевизионная панель. Ближе к окнам – два столика и несколько стульев. При необходимости комната отдыха служила столовой.

Кроме того, в каждом коридоре имелись туалетные и душевые комнаты.

– Мы будем проживать здесь одни? – поинтересовался Дакуни у офицера, сопровождающего его.

– Некоторые номера заняты, но их постояльцы уже несколько дней находятся вне базы, – уклонился тот от прямого ответа. – Так что вас тут никто не побеспокоит.

– А если нам что-нибудь понадобится?

– Позвоните дежурному офицеру. Он моментально решит любой вопрос. Вот ваше жилье. – Офицер открыл двери смежных номеров. – Вещи уже здесь.

У порога одного из номеров стояли два чемодана и сумка.

– Благодарю, – сказал Дакуни. – Дальше я разберусь сам.

Он дождался ухода российского офицера, перетащил чемодан доктора в соседний номер, а собственные вещи – в свой, заперся изнутри и подошел к большой дорожной сумке. Молодой человек открыл ее, вытащил станцию спутниковой связи и небольшой электронный сканер, с виду напоминавший электробритву.

Он включил его, дождался окончания цикла сканирования, убедился в отсутствии прослушивания и принялся готовить к работе станцию.

– Джемал? – негромко произнес парень через несколько минут.

– Да, слушаю тебя, – послышался знакомый голос.

– Вы можете говорить?

– Конечно. Давно жду от тебя известий. Как наши дела?

– Все отлично. Есть свежая информация.

– Да? Готов выслушать.

– Записывайте или запоминайте.

Весь остаток дня до поздней ночи Михаил Суслов был на связи с представителями сирийской разведки и решал задачу, поставленную генералом. Он разговаривал с командирами частей и подразделений правительственной армии, расположенных вблизи маршрута, озвученного Орловым.

Утром сразу после общего построения личного состава подполковник подошел к Грубанову.

– Виктор Алексеевич, ваше приказание выполнено, – негромко сказал он.

– Докладывай! – приказал тот.

– Конечно, стопроцентной гарантии никто дать не смог. Но практически все сирийские офицеры, с которыми я говорил, заверили меня в том, что ПЗРК в распоряжении боевиков нет.

– Ты опросил всех командиров?

– Да, товарищ генерал. Всех, подразделения которых расположены вблизи предполагаемого маршрута. Только в одном месте, рядом с селением Руман, была замечена группа боевиков с переносным противотанковым ракетным комплексом.

– С «Джавелином»?

– Так точно – FGM-148 «Джавелин».

– Хоть одна приятная новость.

– Вы считаете ее приятной?

– Разумеется. Эта старая американская хрень не способна помешать нам выполнить задачу, поставленную перед нами, – проворчал генерал, промокая платком вспотевший лоб. – Пригласи-ка через полчаса в мой кабинет моих заместителей и начальников служб. Будем принимать решение по переброске контейнеров с лекарством.

Через тридцать минут в кабинете Грубанова снова собрались те люди, которые за день до этого принимали участие в обсуждении проблемы. На столах, помимо минеральной воды и пепельниц, появились два кофейника, десяток небольших чашек и ваза с фруктами.

Сирийские гости уселись на прежние места.

Вчера генерал неплохо рассмотрел доктора Хатара. Лишь сегодня он обратил внимание на его помощника Абдула Дакуни. Это был молодой высокий мужчина с ровно подстриженной черной бородкой и правильными чертами лица. Хорошая осанка, неплохие манеры, вполне приличное знание русского языка.

Во время вчерашнего совещания его голоса практически никто не слышал. Лишь пару раз он склонял голову к шефу и негромко подсказывал ему нужные слова, когда тот произносил длинный монолог об эпидемии, вспыхнувшей в Эр-Сабахе.

– Что ж, господа, у нас неплохие новости, – обратился Грубанов к сирийцам. – Согласно свежим разведданным, ничто не может помешать переброске контейнеров с препаратами в город Эр-Сабах. Поэтому нам остается проработать маршрут, поставить задачу экипажам вертолетов, после чего заняться погрузкой и подготовкой машин к вылету.

Тонкие губы доктора Хатара дрогнули в улыбке.

– Спасибо, господин Грубанов, – сказал он. – Честно говоря, даже не ожидал, что вопрос решится так быстро. Когда состоится вылет?

– Полагаю, часа в два или в три.

– Это было бы очень хорошо.

– Итак, товарищи, для выполнения задачи, поставленной перед нами, предлагаю снарядить два транспортных «Ми-8» и пару «Ми-24», – обратился генерал к своим подчиненным. – В готовности должно находиться звено «Су-34» для нанесения ракетно-бомбовых ударов по зонам возможного противодействия. Кстати, какая нас ждет сегодня погодка?

Начальник метеослужбы капитан Белов рассказал о погоде, ожидаемой по маршруту и району посадки. Судя по его прогнозу, экипажам не грозила встреча с низкой облачностью, осадками, порывистым ветром, пыльными бурями и прочими гадостями.

– Погода радует, – с улыбкой проговорил Виктор Алексеевич. – Давайте заслушаем старшего штурмана авиабазы.

Со стула поднялся подполковник Бижко. Он подошел к карте, висящей на стене, взял указку и проговорил:

– Общая протяженность маршрута составляет сто восемнадцать километров. Полет предлагаю выполнять на высотах от ста до трехсот метров, а над опасными зонами соприкосновения с противником – на предельно малой. Маршрут возвращения на базу тот же.

За штурманом выступил старший инженер авиабазы подполковник Круглый. Его короткий доклад сводился к тому, что к назначенному сроку вся техника к вылету будет готова.

– Так, с этими вопросами покончено, – заявил генерал, когда инженер уселся на место. – Теперь последнее и самое важное. Где должны произвести посадку наши транспортные вертушки?