И еще она вспомнила, как отец слишком легко согласился на ее авантюру. А Саймон?.. Костюм помог выбрать, репетировал с ней роль мужчины, а потом улыбался, как она смешно выглядит. И отец, и Питер предали, унизили ее.

Когда Джемма ложилась спать, она кипела от злости на всех представителей мужского пола, но Эрнандо Мендоза ненавидела особенно сильно. Что она может противопоставить ему? Нравится ей это или нет, завтра она улетит домой, устроив перед вылетом головомойку отцу. Да, она проиграла!

К завтраку Джемма одевалась дольше обычного. Она остановила свой выбор на сине-фиолетовом с мелкими цветочками, раскиданными по всему полю, шелковом платье длиной до щиколотки, с боковыми разрезами, что позволяло видеть ее красивые стройные ноги. К платью она подобрала золотистые сандалии с высокой шнуровкой в классическом римском стиле. Она долго экспериментировала с волосами, выбирая прическу, соответствующую наряду, и наконец решила просто распустить волосы, которые сияющим водопадом ниспадали ей на спину. Великолепный макияж дополнил последний штрих ее облика.

Джемма хотела поразить воображение Эрнандо – человека, который принес ей одни неприятности и который произвел на нее такое неизгладимое впечатление. Интуиция подсказывала ей, что и Эрнандо, несмотря ни на что, не остался равнодушным к ее прелестям. Ну что же, такое случается. Самое главное, что она прекрасно все понимала и будет действовать соответственно.

Утром, когда отец и Саймон зашли за Джеммой, собираясь спуститься к завтраку, они застали ее совершенно готовой. Несмотря на обиду и злость, она вволю насладилась их видом – они застыли у порога с открытыми ртами.

– Джемма! – воскликнул отец, придя в себя. – Как ты одета? Мы ждем доктора Гилмора и, как только он приедет, сразу уходим, а если Эрнандо увидит тебя, то не возьмет в экспедицию.

– Он знает, кто я, – сердито проговорила Джемма. – Я ночью столкнулась с ним в парке отеля, пока вы крепко спали в своих колыбелях.

– Где? Где ты бродила? – испуганно спросил профессор. – Это же очень опасно. И как там оказался Эрнандо? Как ты выдала себя?

– Не я себя выдала! – в злости выпалила Джемма. – Его не удалось провести ни на минуту. Просто он решил вдоволь поразвлечься, а уж потом разоблачить меня. Когда он сказал, что видел мои фотографии, которые ты ему показывал в твой последний приезд, я не очень удивилась. Ты же все забываешь, а сеньор Мендоз – нет.

– Я?.. – задумчиво проговорил Линк, качая головой и что-то припоминая. – Да, это действительно вылетело у меня из головы.

– Прекрати! – резко перебила его Джемма. – Я начинаю подозревать, что ничего у тебя из головы не вылетает. Ты меня очень сильно обидел, папа. Выставил полной дурой перед своим драгоценным сеньором Мендозом. Он иронично говорил, что ты в таких няньках, как я, не нуждаешься.

Линк смутился, а Питер продолжал разыгрывать из себя невинного агнца. Джемма, увидев смущение отца, с раздражением и обидой отвернулась от него и стала ждать объяснений.

– Ну что сказать – виновен, – признался отец.

– Зачем ты это сделал? – с обидой в голосе спросила она. – Тебе нравится смотреть, как меня унижают?

– Джемма, милая, дитя мое, конечно же нет, – запротестовал отец. – Ты сильная, смелая, отважная и всегда сама принимаешь решения. Я очень хорошо знаю твои силы и верю в тебя. Но зачем тебе понадобилось отправляться в эту экспедицию? Ты не понимаешь, на что идешь. Экспедиция очень опасна и тяжела. У меня не хватило мужества отказать тебе.

– Я говорила тебе, что вынослива как лошадь! – воскликнула Джемма, а Линк улыбнулся: он очень любил свою дочь.

– Милая, ты вовсе не похожа на лошадь. Ты выглядишь нежным, хрупким цветком. Маргарет и я очень за тебя волнуемся.

Джемма удивленно смотрела на отца, а Саймон кивал в знак согласия, собираясь что-то сказать.

– Заткнись! – крикнула она, как только он открыл рот. – Это семейное дело! – И повернувшись, увидела сочувствующее выражение на лице отца. Да, битва проиграна. – Ладно, оставим этот разговор. – Джемма крепко обняла отца. – Я последний раз хочу посмотреть на Анды. Ваш высокочтимый сеньор Мендоз приказал мне отправляться домой первым же рейсом. Так что я улетаю! Но ты, папа, мог бы сказать мне еще дома, – добавила она с упреком, – что волнуешься и не хочешь брать меня с собой.

– Если бы можно было начать все сначала, я так бы и сделал, – виноватым голосом сказал Линк.

– Мне так стыдно за маскарад, который я устроила, – призналась Джемма. – Это урок мне на всю жизнь. Папа, пожалуйста, будь осторожен, я переживаю, что ты отправляешься в экспедицию с таким жестоким, бессердечным человеком, как Мендоз. А теперь пошли завтракать, и я искренне надеюсь, что этот тип не испортит мне аппетита перед дорогой.

– Ты ошибаешься, дорогая, – горой встал на защиту друга Линк. – Эрнандо Мендоз необыкновенный человек. Он не только тратит свое время и деньги на нас, но он многое делает и для своей страны. Он баснословно богат.

– Несомненно, все его состояние нажито на незаконном ввозе оружия, – фыркнула Джемма, направляясь к лифту.

– Разработка месторождений полезных ископаемых: алмазные прииски и кобальтовые рудники. А также животноводство и кофейные плантации, – продолжал отец. – Он очень известен и популярен.

– Это я уже поняла, – прервала отца Джемма.

Одна только мысль об Эрнандо приводила ее в бешенство, которое лишь усилилось при воспоминании, как он разоблачал ее, ехидно при этом улыбаясь. Но ведь Эрнандо мог объявить при всех, что она женщина. Это было бы еще хуже. И тем не менее он не имел права прикасаться к ней, держать за плечи, срывать бейсболку. После вчерашней встречи в саду она не желала видеть его вновь, хоть и готовилась к этому.

Когда они вошли в ресторан, Эрнандо уже заканчивал завтрак. Его золотисто-карие глаза посмотрели прямо на Джемму. Ее красота не могла оставить равнодушным ни одного мужчину, и он успел заметить, какими дерзкими и бесстыдными взглядами окидывали стройную фигуру Джеммы черноглазые жители Сан-Хуана, в чьих венах текла горячая испанская кровь. Эрнандо буквально испепелил ее взглядом, оглядев с головы до пят. А она в ответ презрительно усмехнулась и, высоко подняв голову, прошла к столику. Щеки ее порозовели. Он, конечно, не терпит пренебрежительного отношения к себе, но и у нее тоже есть гордость и чувство собственного достоинства.

Как только Эрнандо закончил завтрак, он подошел к их столику, желая поговорить с профессором.

– Я жду известий от доктора Гилмора. Он почему-то задерживается, хотя давно должен быть здесь. Если доктор Гилмор не появится до обеда, то нам придется отложить выход на неопределенное время.

Джемму он проигнорировал полностью, словно ее и не было, так – пустое место, что, впрочем, естественно после вчерашней ночи. Для нее он тоже ничего не значит – теперь не значит.

– А мы не можем идти без Гилмора? – поинтересовался профессор.