Запаниковал от своего бессилия, но ненадолго. Рассудив здраво, что ключ это пульт в изголовье, начал нажимать на все кнопки подряд. Безрезультатно. Боясь того, что пропустил что-то, выудил из ранца тряпку и протёр всю поверхность вокруг монитора. В неприметном месте, гораздо ниже прозрачной крышки, выдвинулась панель. Наверное, случайно активировал.

Центральная её часть засветилась, появились контуры человеческой ладони. Машинально приложил руку, не обратив внимание, что она в крови. В пальцы кольнуло, панель вернулась на место, механический мелодичный женский голос что-то сказал на непонятном языке. Отшатнулся, так как из-под крышки ударил яркий свет. Прозрачная поверхность пришла в движение, разделившись ровно по центру, исчезла в бортах, открыв доступ к израненному телу.

Я действовал быстро. Используя остатки обмотки, как бинты, перетянул кровоточащие порезы. Так себе помощь, конечно, но это временно. Нужно немедленно покинуть опасный район и дальнейшие процедуры проводить в спокойной обстановке, желательно, не испытывая недостатка в нужных материалах. Единственное правильное решение – как можно быстрее пробраться в свой подвал. Исполнением занялся немедля.

Вопрос транспортировки встал остро, так как первая же попытка взвалить себе человека на плечи, завершилась падением и жуткой болью в сломанной стопе. Соорудил волокуши из кусков толстого силового кабеля, благо, техногенного мусора вокруг предостаточно. Обмоткой кабелей зафиксировал пострадавшего и связал себе подобие сбруи. После пары десятков минут двигался по дну техногенного каньона…

К счастью, далеко идти не пришлось. Борозда оголила подземные коммуникации города, и я наткнулся на канал, прямиком ведущий в центральный коллектор. Спустя пять часов добрался до цели измождённый, с ноющей распухшей ступнёй, но довольный и с чувством выполненного долга…

На себя потратил немного времени – соорудил шину, зафиксировал конечность, выпил одну таблетку обезболивающего. Теперь предстоит всерьёз заняться найдёнышем, продолжавшим терять кровь, несмотря на мою первую помощь. По уму нужно наложить медицинские скобы на множественные порезы, но о таком дефиците я давно не слышал ни от кого из оставшихся жителей города. Старик научил нескольким способам, одним из которых решил воспользоваться.

Разогрел мёд с воском, но не до кипения, отставил в сторону и принялся разоблачать пострадавшего. Первым делом расстегнул поясной ремень, по всей длине которого находятся герметичные контейнеры, отложил в сторону. В поисках замка или пуговиц комбинезона потерял больше минуты, пока не коснулся воротника в районе подбородка. Материал разошёлся по всей длине, а я заорал, шарахнувшись назад, запнувшись о кресло упал, и, на корячках, отполз к стене. В голове мысли запутались, судорожно перебираю варианты.

Собравшись, вспомнил рассказы Старика о существовании на Земле особей женского пола. По всем предметам выходило, что человек, найденный мной в саркофаге, это именно девушка. На Земле большая их часть почему-то вымерла. Старик рассказывал, что женщин берегут и охраняют сильнее всего, что только уцелело на планете.

Окончательно придя в себя, продолжил оказание помощи пострадавшей. Стараясь не обращать внимание на детали, точнее на кардинальные отличительные признаки физиологии, завершил процедуру разоблачения. Планомерно, промывая водой каждую рану, накладывал разогретую смесь воска и мёда, которая, остывая, перекрывала кровотечение.

Не менее сорока минут ушло на обработку всех ран. Мысли о том, что передо мной девушка, отодвинулись на второй план, оставив в приоритете лишь борьбу за жизнь человека. Завершив процедуру, перенёс её на единственное доступное место, на своё. Плотно укрыв, оставил в покое.

Произошедшие события слегка выбили меня из колеи. Соорудил лежанку из тех вещей, что натаскал когда-то, улёгся, и несмотря на усталость долго не мог уснуть, ещё раз прошёлся по воспоминаниям. Как ни старался сконцентрироваться, главные вопросы вертятся вокруг тем – что делать, и как себя вести. По иронии судьбы, Старик ничего такого не рассказывал об отношениях между полами. Лишь поверхностно упоминал.

Отдал должное и тому факту, что гостья рухнула с неба, и тому, что наверняка по-русски не понимает ни чёрта. Это может стать дополнительной проблемой. На то, что она рано или поздно придёт в себя, я очень рассчитываю, как и на то, что расскажет массу невероятного, языковой барьер почему-то не показался непреодолимым препятствием. За такими мыслями провалился в тревожный сон…

Проснулся, открыл глаза и заорал. Нереально большие, зелёные глазищи сверлят меня с нескрываемым любопытством. Острые черты лица, тонкие брови, неестественно алые губы вкупе с ямочками на щеках, задорным курносым носиком и радикально чёрными волосами. На моё пробуждение гостья отреагировала неадекватно. Шарахнула пару пощёчин, что-то затараторила на непонятном языке, примериваясь получше ударить. Попытался отодвинуться от взбесившейся фурии, но острая боль в ноге помешала. В глазах потемнело, и прежде чем выдавить из себя какой-нибудь звук, отметил изменение выражения лица бестии с бешеного на озабоченное. Как ни старался сдержаться, но стон вызванный острейшей болью, вырвался из груди. Я безвольно откинулся на подушку, потеряв интерес к окружению.

– Тайла, клоури бране? – в зазвучавшей тарабарщине разобрал только вопросительную интонацию.

– Нет, спасибо, я лучше ещё полежу, – ответил, не надеясь на понимание, твёрдо рассчитывая больше не открывать глаза.

– Бране крис амон айон, – вероятно, подвела итог собеседница, а может и приговор огласила.

– И всё же, я настаиваю на покое для себя, – решительно возразил, не понимая, о чём идёт речь, и не питая надежд понять когда-нибудь.

Допрос с «пристрастиями» прекратился. Глаза открывать не стал на всякий случай, вспоминая злое выражение её неестественно красивых глаз. Решил, что лучшей тактикой станет выжидание. Надеюсь, что гостья когда-нибудь догадается оценить мой вклад в своё спасение. В общем, продолжил лежать с закрытыми глазами, стараясь на слух определить, чем она занимается.

Так себе идея, как выяснилось. Эта фурия злая даже не шуршит, не то что ногами, но и когда в вещах роется. Как раз приоткрыл глаз и застал её за этим занятием. Мысль подсказать, что её пояс с контейнерами я убрал от греха в тумбочку, зависла без исполнения. Всё по причине злых взглядов бросаемых в мою сторону. Еле успел зажмуриться в очередной раз.

Странно, но одежду гостья проигнорировала, хотя шкаф с большим выбором вещей на все случаи жизни проверила. Сомневаюсь, что ничего подходящего для себя она там не обнаружила. Но факт остаётся фактом. Открыл для себя неведанное ранее чувство неудобства из-за вида нагого человеческого тела, поэтому прекратил подглядывать исподтишка. Тумбочку она всё-же проверила, судя по характерному скрипу дверки.

Все мысли сами собой сконцентрировались вокруг больной ноги. Она ощутимо распухла и каждый удар сердца отдавался острой болью. Терпеть становится всё тяжелее. Вспомнил про последнюю таблетку, что лежит в нагрудном кармане куртки, и потянулся за ней. Неожиданно твёрдая рука остановила меня, шёпот, исходящий от девушки проник в сознание. Непонятная речь заполнила всё вокруг, раздаваясь одновременно отовсюду, принося спокойствие и умиротворение, заглушая боль и погружая сознание в эйфорию. Невольно открыл глаза и перестал дышать, созерцая странное по сути действие гостьи.