Остряк слушал его безумное визжание, вперемешку с влажным хрустом и чавканьем, затем все стихло.

Агент достал нож и открыл дверь в коридор. Из темноты донесся топот.

Зарезав обоих пожирателей, агент приблизился к трупу, осмотрел его, хмыкнул. Сев на корточки, он деловито откромсал ножом руку с «сетевиком», так и не выпустившую пенал с данными и, расстегнув костюм, брезгливо сунул за пазуху.

Затем он пошел обратно к лифту, на ходу вызывая Юмэ-но.

— Да, Остряк?

— Какая репутация была у профессора Фельдбэка? Его любили подчиненные?

— Странный вопрос. Он был нелюдимым мизантропом, говорят, он третировал лаборантов и научных работников совершенно бессердечно, а что?

— Да так, нашел доказательства, что пожиратель не до конца подавляет личность хозяина, впишешь нас с Фельдбэком в соавторы диссертации?

— Каким образом он помог тебе?..

— Ну, не прям я, скорее, пара его бывших подчиненных, содравших с него кожу. Живьём.

Доплетясь до лифта, Остряк какое-то время устало пялился на труп капитана, которому чудовищным ударом ножа отрубил голову. Затем логик вздохнул и выматерился. Он подошел к рубке управления кораблем и распахнул все двери на первой палубе, кроме двери жилого блока, затем, войдя в кабину лифта, он вызвал корабль.

— Капитан?

— Слушаю.

— Дело сделано. Приступаю к эвакуации.

— Давай, удачи.

Профессор Штайнц нервно ходила из угла в угол. Остряк не выходил на связь уже три с лишним часа, она вызывала корабль, но равнодушный голос неизвестного ей капитана службы безопасности велел ей не тревожится.

Всё в порядке. Просто надо подождать, и этот ужас скоро закончится. Всё в порядке…

Внезапно, её внимание привлек световой сигнал планшета. Она подошла и непонимающе нахмурилась, взяв его в руки. Какое-то время она молча смотрела на мигающее сообщение, пока до неё не дошел смысл написанного.

«ШЛЮЗ СЕКЦИИ А-18 ОТКРЫТ. КОРАБЛЬ «ФЕНИКС» НОМЕР ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ — ДВА ГОТОВИТСЯ К ВЗЛЁТУ.»

Пока она смотрела, появилось новое сообщение.

«КОРАБЛЬ «ФЕНИКС» НОМЕР ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ — ДВА ПОКИНУЛ СЕКЦИЮ А-18. ШЛЮЗ СЕКЦИИ А-18 ЗАКРЫТ.»

На дверь жилого блока, через которую вышел Остряк, обрушились тяжелые удары.

— Капитан, опять входящий вызов от этой женщины, — тихо сказал дежурящий вместо Остряка ксенолог Шахт Майерс, — Соединять?

Митра поморщился. Какое-то время он наблюдал за медленно отплывающим от станции кусочком ртути — «Фениксом», на котором улетал Остряк. Затем капитан выдохнул.

— Соединяй.

Капитанскую рубку заполонил срывающийся голос профессора Штайнц.

— Капитан… Что, что все это значит?! Почему ваш агент улетает?!

— Он выполнил свою задачу, профессор. Наша миссия выполнена.

Какое-то время она шумно дышала, Шахт с Митрой слышали, как она тихо всхлипывает…

— Вы не собирались нас спасать, да?.. Вам нужны были наши исследования… Долбаные ублюдки! — завизжала профессор, — Будьте вы прокляты!! Мой муж найдет вас, будьте вы прокляты, будьте вы прокляты, будьте вы…

— Команда: привести заряд в готовность. Немедленная детонация по готовности, — тихо, но отчетливо проговорил Митра и стиснул подлокотники кресла. Штайнц осеклась.

— Что?.. Что вы?..

Вакуумно-суперлитиевая бомба, которую инженеры “Эссе Хомо” на скорую руку вмонтировали в нос «Буттермессера» — одно из самых жестоких порождений космических войн. Говорят, что её создали для уничтожения зараженных вирусами караванов, когда обезумевшие миры воевали друг с другом на истребление. Митра третий раз в жизни наблюдал за тем, как она действует: стискивает, сжимает пространство в области действия, засасывает в небольшой радиус вещество, в обычных условиях занимающее объем в десять-двадцать раз больше области взрыва, а потом испаряет его в пламени трех с половиной тысяч градусов по Цельсию.

А самое главное, весь процесс от вакуумной компрессии до взрыва не занимает и десяти секунд, так что несчастные остатки экипажа даже не успели понять, что умирают. Возможно, в этом были свои плюсы по сравнению с участью тех, кому повезло значительно меньше на этой проклятой станции.

Краем глаза Митра увидел, как всполохи огня на экране наблюдения ярко осветили бледное, как смерть, лицо обычно смуглого Шахта. Учёный, словно загипнотизированный, не скрывая ужаса смотрел на догорающие останки изувеченной станции, чей персонал, его коллег, капитан походя обрек на гибель, даже не моргнув глазом.

Долгое время они молчали, пока, наконец, не пришел Остряк. Митра встал из кресла и жестом попросил Шахта уйти. Тот, не издав ни звука, исчез, и капитан с помощником остались одни. Остряк нарочито медленно залез руками глубоко в костюм, затем достал оттуда заляпанную кровью конечность, которая сжимала пенал с данными.

— И что это? — осведомился капитан.

— Один мой знакомый профессор, кхм, протянул мне руку помощи. Он поручился, что его рукописи помогут мне, даже не пришлось прибегать к рукоприкладству. Я решил закатать рукава и, э…

— Достаточно каламбуров. Генетический замок, я правильно понимаю? — оборвал помощника капитан, осознавая, что парад каламбуров не прекратится, пока Остряком не начнешь руководить.

— Да, пусть они сами копаются. Мы свою задачу выполнили в полном объеме и, если честно, вся эта… Ситуация сыграла на руку. Без местечкового апокалипсиса было бы гораздо сложнее.

— Отчет, Остряк. Вкратце, — Митра забрал у Остряка конечность и положил её на стол в центре капитанской рубки.

— Было два параллельных исследования. Как я понимаю, одно официальное, второе — не очень, но оба курировались отделом службы безопасности «американцев». Первое — общее исследование растений, у Фельдбэка — способности к паразитированию на людях. Как он скормил семена команде, получил доступ к генераторам и хорошенько нагрел — не знаю, да и это неважно. Цели, я думаю, вы понимаете, какие еще могут быть цели у «эсбешников»? Правда, профессор Фельдбэк перестраховался и, судя по всему, связался с кем-то еще. Мне кажется, с кем-то из «китайцев», Высшая Школа Тайкунавтики, возможно, вроде бы они на биологических исследованиях специализируются. Очередные суперсолдаты или что-то вроде этого.

— Хорошо, я тебя понял. Можешь идти, мне нужно связаться с заказчиком, сказать, что объект у нас.

К его удивлению, Остряк какое-то время колебался, когда Митра шел к панели управления. Капитан привычно сел в кресло, готовясь погрузиться в свои заботы, когда услышал голос помощника.

— Как думаете… Правильно ли мы поступили?..

Какое-то время Митра молчал.

— Правильно ли они поступали, Остряк?

— Да, но… Я не хотел бы, чтобы такие исследования продолжались. Я все понимаю, Комитет Этики должен бдеть, и всё же…

— Продолжатся, Остряк. Поверь, даже убив такого маньяка, как Фельдбэк, ты мало что поменял, за его работами жадно следили абсолютно все университеты, имеющие аналогичные направления, и проводили свои исследования.

Остряк склонил голову и молча вышел.

Капитан Митра вздохнул и ввел в память корабля команду, навсегда стирающую поддельные сигнатуры Всеамериканского Института Астронавтики, купленные им на черном рынке для