Может быть, все-таки довериться ему? Блеск серебряной цепочки часов, выглядывающих из кармана Джонатана, буквально гипнотизировал меня.

— Вы уверены? Раньше такого не было, — заметил он.

Его напор снова поколебал мою решимость. А если?..

— Все случается впервые.

Джонатан тягучим, плавным движением подался вперед. Его острые (почему-то я была уверена, что при таком росте и худобе непременно острые) локти уперлись в коленки.

— Аурелия, возможно, по мне этого не скажешь, но я ценю в людях откровенность. Особенно в такие сложные моменты.

Я ухватилась за его оговорку. Оговорку ли? Джонатан всегда умел себя контролировать.

— В какие именно?

Джонатан выдержал небольшую паузу. Он склонил голову, рассматривая меня, словно амебу под микроскопом, а затем обронил:

— У меня есть основания считать, что заговорщики готовят что-то грандиозное. Если это так, я должен быть в курсе.

Я облизнула сухие губы и, чтобы потянуть время, спросила:

— Они и правда стали так сильны, как об этом говорят?

На мгновение, всего на мгновение на лице Джонатана промелькнула какая-то непонятная мне эмоция, даже ее тень. Это не было ни страхом, ни предвкушением, скорее… Боже, неужели сомнением?

Джонатан Эйверли был в чем-то не уверен? Мир точно сошел с ума…

— Нет, но мы должны проявить необходимую осторожность.

Его слова прозвучали убедительно. Настолько убедительно, что я, поддавшись порыву, даже распахнула рот, чтобы поделиться всем, что происходит со мной и Оуэном (в общих чертах, конечно), но… вдруг замерла.

У магов-предсказателей всегда хорошо развита интуиция. Я бы сказала, она у нас обострена — побочное явление из-за вращения в тонких мирах хрупкого будущего.

И вот сейчас я вполне отчетливо поняла, что, если хочу сохранить жизнь не только Оуэну, но и его сестрам, мне лучше молчать.

Понятия не имею, откуда это пришло.

— Да, вы правы, — пробормотала я, все еще думая о своем. — Нельзя недооценивать врага.

Джонатан поощрительно улыбнулся — только уголками губ — и выжидающе на меня посмотрел.

Под его взглядом у меня задрожали коленки, и я невольно порадовалась, что здешняя мода на длинные юбки позволяет скрыть столь явное проявление чувств. Ни к чему демонстрировать страх или волнение.

Интересно, дома Джонатан такой же невозмутимый и несгибаемый? Или Ариана с Эммой из него веревки вьют? Забавно, но я за три года ни разу не наблюдала его в семейной обстановке.

— К сожалению, мне нечего добавить. Я уже поделилась с вами всем, что знаю: к Оуэну пришло видение, и мы пытаемся найти туманному пророчеству верное толкование.

Джонатан не изменился в лице, да и вообще никак не дал мне понять, что мои слова вызвали у него досаду, но я интуитивно уловила его разочарование.

— Вы уверены? — так же, с нажимом поинтересовался он.

Я молча кивнула, спрятав сцепленные в замок пальцы в складках юбки.

Он выдержал паузу, а затем решительно поднялся на ноги.

— Ну что ж, — проговорил он, — полагаю, мне больше нет смысла здесь задерживаться.

Я тоже встала с кресла, чтобы проводить гостя. Он не попытался воспользоваться дверью, вместо этого потянулся к артефакту-порталу.

— Передавайте привет Ариане, — вставила я, просто из желания сказать хоть что-то. — Мы с ней виделись не так давно.

— Да, я слышал об этом, — ответил Джонатан, чуть медленнее, чем обычно задавая координаты для перемещения. — Вы ведь встречались в том экстравагантном месте, что держит Марта?

Его вопрос прозвучал совершенно естественно, будто заданный мельком, но я напряглась. Мне показалось, меня хотят подловить.

— Верно, — протянула я и вдруг смело выпалила: — А вы против таких вылазок?

Джонатан ненадолго отвел взгляд от крышки часов, на которых уверенно выводил руну с нужными координатами.

— Скажем так, они каждый раз заставляют меня нервничать.

Не нужно было обладать каким-то чутьем, чтобы понять, как многое стоит за этими тщательно выверенными словами. Джонатан действительно волновался за жену. Он не был в восторге от ее работы и умения находить неприятности, но не запрещал заниматься тем, что ей нравилась.

А Ариана не мыслила свою жизнь без газеты и журналистских расследований.

Мне было даже сложно представить, как часто Джонатану приходилось идти на компромиссы с собой, чтобы защитить жену, успевшую стать той еще занозой в глазах короля.

— Вы ведь на многое пойдете ради нее, так?

Стоило нетактичному и вообще несвоевременному вопросу слететь с языка, как я торопливо захлопнула рот. Меня, определенно, потянуло куда-то не в ту сторону.

Джонатан окинул меня долгим взглядом, но, к моему удивлению, ответил:

— Пожалуй, так.

Повисшее молчание показалось мне неким приглашению к другому, более сложному разговору. Будто Джонатан, сделав шаг мне навстречу, ждет ответного, но я не понимала, что именно от меня требуется.

Не зря на всех светских мероприятиях я вцеплялась в Оуэна мертвой хваткой. Только с его помощью я могла перевести завуалированные намеки на человеческий язык. Джонатан Эйверли, не обладающий благородным происхождением, идеально усвоил столь изящную манеру общения. Видимо, это был тот случай, когда, желая нагнать, человек в итоге перегонял своих конкурентов.

Мысли в очередной раз лихорадочно заметались, но я не успела ничего сказать. Комнату снова ослепила вспышка света, и из круга портала шагнул Джейсон.

При виде него на лице Джонатана промелькнула легкая заинтересованность, как у карточного игрока, узревшего возможность сыграть по-крупному. Бред с люстры досадливо крякнул.

— При-и-ивет! — с трудом выдавила я, стараясь улыбнуться как можно непринужденнее. — Я думала, ты зайдешь за докладом позже.

Джейсон, к его чести, быстро сориентировался.

— Добрый вечер, рин Эйверли.

— Добрый, рин Маверик.

Мужчины кивнули друг другу с такой обыденностью, словно каждый вечер сталкивались в моей спальне. Я не могла похвастаться такой выдержкой, поэтому, подозреваю, то краснела, то бледнела.

— Как ваши дела, рин Маверик? Слышал, вы быстро пришли в себя после ранения.

— Да, благодаря вашим целителям, — в том ему откликнулся Джейсон и вдруг прищурился. — Я еще долго буду вспоминать их заботу.

В воздухе запахло опасностью. Слова Джейсона можно было бы трактовать как пустую любезность, если бы не прорезавшиеся в его голосе угрожающие нотки. Я поспешила вмешаться:

— Рин Эйверли, прошу нас простить. Мы готовимся к общему докладу, поэтому…