— Я много думала в новогоднюю ночь, — начала осторожно. Забавно, что в моём мире было Рождество, а здесь в это же время праздновали Новый Год. Хотя на Земле аж два Рождества отмечают!

— О чём думала? — напрягся Макс. Ага, догадывается, что сейчас будет нечто неприятное.

— О нас, — отвечаю ему честно, подняв глаза. Встреча взглядов заставила мою слюну застрять посередине глотка. Чтобы продолжить, пришлось зажмуриться. Трусливо, знаю, но... — И я поняла, что почти счастлива с тобой.

— Почти? — глухо уронил Макс.

— Непреодолимое почти, - кивнула я. - Потому что грызу себя изнутри. Если бы я была лицемерной сучкой, которой только и надо, чтобы о ней заботились, холили, лелеяли и любили — то была бы полностью счастлива с тобой.

Кхм, не то я хотела сказать, не совсем то имела ввиду. Прозвучало неприятно, так, словно мне чего-то не хватает в наших отношениях, но я не то имела… Мрак, повторяюсь.

— Что же ещё тебе нужно? — Макс понял мои слова как раз так, как не надо было... Но в его голосе не злость — скорее печаль и горе. Поэтому я продолжила бросать слова, как острые ножи. Продолжила рубить нашу связь. Я должна сделать больно сейчас, чтобы потом не было больнее.

— Любить в ответ... Макс. Вот, чего мне не хватает. Но больше этого не хватает тебе, — я не сдержалась и всхлипнула. Слеза проложила дорожку по щеке. — Я не могу так больше. Не могу позволить тебе провести всю жизнь с той, которая не испытывает ответного чувства…

— Мне это не важно, — перебил меня Макс. — Я не ощущаю себя ущербным или чем-то обделённым. Мы ведь уже говорили об этом. Года полтора назад. Я готов просто любить теб яи быть рядом.

— Этого времени мне хватило, чтобы осознать ошибочность такого решения. Рано или поздно ты поймёшь, что зря потратил на меня свою жизнь. Поймёшь, что и тебе недостаёт любви в ответ, — с пылом говорила я. — Даже если у нас всё будет так же замечательно, как в последнее время. Или даже именно из-за того, что нам было так хорошо, я… Макс, — подняла на него умоляющий взгляд, — я хочу, чтобы и ты ощутил себя так же, как я тогда. Хочу, чтобы кто-то таки смог подарить тебе такую же сильную любовь и заботу, как ты мне. Ты достоин большего, чем я могу дать. Я, которая возненавидит саму себя, если продолжит тебя ограничивать!

— Вики, что ты говоришь такое… — выдохнул Макс и порывисто встал. Хотел приблизиться, но я тоже вскочила на ноги и отошла назад, сохраняя расстояние между нами. — Милая, перестань мучать себя. Я рядом и я счастлив. Если ты…если ты лишь почти, то мы вместе это исправим.

Мрак, какой же он… хороший... Где твой эгоизм, Макс?! Ты готов положить свою жизнь на алтарь благополучия Вики? И ведь она на моём месте уже сдалась бы. Кинулась к нему в тёплые объятия и отдалась бы тут же на столе. Но я настроена решительно. Макс и правда достоин большего. Нет, не так. Он достоин большого и светлого чувства. Обязательно взаимного. Да, это будет через боль, но я заставлю его ступить на верный путь. Путь, который приведёт его к той самой, с которой он будет счастлив.

— Прошу тебя, Макс, поверь мне, —сказала я, и он замер. Помнит эту фразу. Когда мне, ой, Вики было особенно хреново, когда весь мир, казалось, был против неё, когда она уже сдалась что-то исправить в своей жизни и готова была самовыпилиться… Именно тогда пришёл Макс и попросил довериться ему, обещал всё исправить. Она поверила, а он сдержал обещание. Слёзы, сейчас обильно стекающие по моим щекам, подсказывают Максу, что и мне плохо от происходящего, что и мне очень тяжело через это проходить. Но я не отступлю. Вики слабохарактерней меня, только это уже не важно, теперь я на её месте!

Макс закрыл глаза, даже зажмурился. Сдерживается. Выдохнул, посмотрел на меня и почти спокойно сказал:

— Через три часа у меня самолёт, если помнишь. Командировка. Вернусь на следующей неделе. Побудем вдали друг от друга, подумаем.

Я могла бы начать доказывать, что уже всё давно обдумала, но это приведёт лишь к ссоре. Так что просто кивнула и, подойдя к нему, чмокнула в щёку. Последний поцелуй, пусть и такой скупой. Честь и хвала Максу, он даже не попытался подставить губы или удержать меня после. Позволил просто плюхнуться на своё место перед тарелкой недоеденного омлета. Лишь тихо шепнул: “Думал, просто заранее скучаешь по мне..” — и пошёл собираться в командировку. Мда, начальник у него самодур тот ещё. Кто же первого января такое делает?

А кто первого января рвёт отношения, которые длились годами? Кто-кто... одна жестокая эльфийка, которая не готова лицемерить и изображать отсутствующие чувства. Эх, глупо как-то поговорили. В моей голове всё было чуток иначе. Я там обстоятельно пояснила свою точку зрения, не забыла даже пройтись по всему добру, что Макс мне сделал. Ой, то есть Виктории, не мне. Ну, так вот. Перечислила всё, показала, что помню это и ценю, а потом уже выложила необходимость расстаться. Только это всё было в моей голове, а по факту просто в прорубь Макса макнула с головой. 

С другой стороны, такой вот обстоятельный разговор у этих двоих уже был, полтора года назад, когда Вики поняла, что за всё это время так и не научилась его любить. Она ненавидела себя за это. Какая же высокоморальная, мрак… Если она попала в моё тело, то… мне искренне жаль.

От хлопка входной двери я вздрогнула. Встала, прошлась по опустевшей квартире и разрыдалась. Села прямо посреди комнаты и давай заливаться в три ручья. “Думал, просто заранее скучаешь по мне..” Уа-а-а! Какая же я дура!

Рыдала и депрессовала остаток дня, выбилась из сил и рано уснула, хорошо хоть — не на полу… А ночью мне приснилось прошлое. События, которые привели Айвиртию Лиорэй хи-Талед к загадыванию того самого судьбоносного желания…

Это был Большой Рождественский Бал. В этом году его довелось принимать моим нынешним работодателям — графам Родерг. Лично моей скромной персоны сие действо коснулось в двух аспектах...

Во-первых, графиня подробно расспросила меня об эльфийских рождественских традициях, потому как хотела устроить Бал именно в таком стиле. Кто бы удивился подобному решению, если у тебя в доме живёт настоящая трёхсотлетняя эльфийка, да ещё и нянчится с твоими детьми... Какой знатной даме не захочется похвастаться этим в обществе? Ой, поверьте, графиня Родерг уже не раз и не два вынесла сию тему в свет. Но одно дело — слышать о домашней эльфийке, а вот видеть её живьём — развлечение совсем иного плана. И это как раз второй аспект, в котором меня коснулось празднество. Не пойти на бал высокородных аристократов не представлялось возможным.

— О, графиня, эльфийская гувернантка — это самый писк моды! — пел дифирамбы графине один из гостей, плюгавенький мужичок с сединой в жидких волосиках, пока лобызал её ручку. Я стояла рядом, держа на руках младшую дочь своей нанимательницы — Нулару.

Писком мода на эльфийских нянечек была лет сто пятьдесят назад, когда эльфы с людьми ещё только заключили злополучный мир. Или вернее сказать — когда люди истребили так много эльфов, что восстановить расу больше не представлялось возможным. Но в то время почти никто с ушастыми не рисковал связываться, дабы не накликать общественное осуждение или отречение. В тихаря — да, пожалуйста. Но “если поймают в моём доме, скажу, что воровка или ещё что, тебя здесь видеть не должны”.