В такие моменты любое расстояние, даже какие-то сорок метров до лифта, кажется пустыней Сахарой, которую под палящим солнцем надо пересечь пешком. А лифт — это вообще «отдельная песня»: в здании девятнадцать этажей и очень много желающих забраться в металлическую коробку два на два метра. Причем, как назло, все восемь человек, что набились с нами в лифт, выходили раньше нас. И по одному.

Пресс-конференция уже шла полным ходом. Я поняла это сразу, как только дверцы ненавистного лифта издевательски медленно выпустили нас на тринадцатом этаже. Хорошо поставленный мужской голос вещал из огромного набитого людьми конференц-зала.

— …Для нас это стратегически важный регион, поэтому, согласно утвержденной стратегии развития до 2022 года, мы намерены расширить свое присутствие, открыв еще двенадцать торговых точек…

Черт! Черт! Черт!

Дрожащими пальцами включила на телефоне диктофон, который тут же сам прервал запись, потому что на экране засветился номер Архангельского. Очнулся, наконец! Но как же не вовремя!

— Телефон следует отключать перед пресс-конференцией. — Анна нехотя пропустила нас с оператором вперед. Хотя какой вперед! Люди стояли в дверях — всех желающих зал вместить, видимо, не смог.

Разговаривать и что-то объяснять Архангельскому времени нет, я и так пропустила начало. Поэтому, нажав на отбой, быстро побежала вперед.

В зале у стены стояла еще одна длинноногая брюнетка, своим внешним видом напоминавшая пиарщицу Анну. Неодобрительно взглянув, она молча протянула мне лист бумаги. А я чуть не взвизгнула от радости, быстро пробежав глазами по тексту. Пресс-релиз! Родной ты мой. И в официальном сообщении есть все, что только что сказал гендиректор. Слава богу! Только как его зовут-то? Точно, Андрей Мамаев. Молодой на вид мужчина, лет тридцати пяти, наверное, вряд ли старше. Больше ничего в его внешности не заметила, потому что снова включила диктофон и стала строчить на ноуте.

«Ситуация в реальном секторе российской экономики и агрессивная экспансия в регионы позволяют нам надеяться на рост бизнеса…»

Как ни странно, но его красивая болтовня меня немного успокоила. Я даже перестала остервенело бить по «клаве»: все эти словесные кружева и Марина, и тем более Архангельской удалят из заметки недрогнувшей рукой. Только факты, и никакого пиара. В голове уже сам собой сложился план новости, в принципе, неплохо получается, к тому же ответы на многие вопросы Жоры есть в релизе. Ну вот, все не так уж и страшно. Надеюсь. Мой громкий выдох, как раз в тот момент, когда Мамаев сделал паузу, услышали, наверное, все, включая и самого гендиректора «Аркадии».

— Вы что-то хотели спросить? — Блеснул белозубой улыбкой Мамаев.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Чего? Я же только выдохнула. Он вопросительно смотрит на меня, а я молчу. Чувствую лишь, что пауза слишком затянулась.

— А сколько платить будете? — вылетел из меня вопрос Архангельского.

Я тут же стушевалась, увидев, как от удивления вытянулось лицо Мамаева. Не то что-то ляпнула, да?

— Я имею в виду сотрудникам, которых будете нанимать, — промямлила я под зазвучавшие вокруг ехидные смешки.

— Вы хотите к нам на работу? — как ни в чем не бывало уточнил Мамаев.

А шум за спиной усилился, с первых рядов на меня обернулась парочка молодых парней. На всю жизнь запомню их насмешливые лица. Как же хочется провалиться сквозь землю! Прямо сейчас. Но вместо этого, чуть не прокусив себе губу, я все же заставила себя произнести:

— Я? Нет. — Надеюсь, мне только показалось, что голос слегка подрагивает. — Но среди наших читателей могут оказаться те, кто захочет у вас работать. Так сколько?

К своему удивлению и, прямо скажем, радости, я заметила, как девчонки, что чуть ли не в голос смеялись надо мной минуту назад, теперь склонили голову над своими блокнотами, готовые записывать ответ. Так-то!

Я вот-вот получу ответ на свой самый первый вопрос на пресс-конференции. Теперь я настоящий журналист. Такой момент! Хочу навсегда его запомнить.

— Коллеги, тысяча извинений! — Мамаев уже встал из-за стола, не обращая внимания на удивленные взгляды. — На ваш вопрос ответит Ирина Валерьевна. — Он кивнул на сидящую рядом женщину в строгом сером костюме. — Срочный звонок!

Он махнул телефоном, и до нас долетело тихое жужжание виброзвонка.

Что?! Он даже на мой вопрос не ответит? Но я же…

— Я обязательно отвечу на все ваши вопросы, коллеги, — заверил высокий женский голос, — но сначала еще немного информации…

Он не вернулся. Мамаев. После его ухода мадам в костюме разливалась соловьем, но толком ничего нового не сказала. На мой вопрос, правда после напоминания, все же ответила. Ну хоть что-то. Пресс-конференция закончилась десять минут назад, и нас деликатно, но настойчиво подталкивали к выходу. А про тендер, что молоточком стучит мне по мозгам, про тендер-то я не спросила. И не у кого!

— Девочки, на первом этаже кафе с Wi-Fi, там в более удобных условиях вы прекрасно допишете свои новости. Да, и не забудьте прислать на согласование цитаты наших спикеров. — Анна обворожительно улыбнулась, глядя на меня.

— С чего это? — слева раздался резкий голос той самой журналистки с жестокой химией на голове, что объяснила мне про аккредитацию. — Публичное выступление, имеем право ничего не согласовывать.

— Ну, может, вы могли что-то не так расслышать, — протянула пиарщица, но по ее виду было понятно: настаивать не станет. — Мы всегда открыты для взаимодействия с журналистами.

— Ага, — желчно улыбнулась женщина. — А мы такие тупые, что сами не разобрались. Скажи лучше, что там такого произошло, если Мамаев сбежал с прессухи? Ань?

— Давайте я вас провожу. — Аня явно свою зарплату не просто так получает и сдавать шефа любопытным журналистам точно не будет.

— Мне в туалет нужно. Срочно, — соврала я, потому что если нас сейчас спустят на лифте, то наверх этого Олимпа мне сегодня уже не забраться. А я хотела попытаться разыскать Мамаева. Архангельский уже две эсэмэски прислал, про тендер напоминал. Как будто я могла про него забыть!

— Конечно. — После небольшого замешательства пришла на помощь Ане ее коллега. — Пойдемте со мной.