class="p1">Ева Шрат выполнила все небольшие поручения оберштурмбаннфюрера Вильке.

— Вот списки что вы приказали перепечатать, герр Вильке.

— Зная ваши таланты, могу предположить, что ошибок в тексте нет.

— Я исправила все ошибки оригинального текста, что печатались в канцелярии генерал-губернатора. Его машинистки делают слишком много ошибок. Не меньше их делает младший адъютант генерал-губернатора. Тот молодой офицер, что печатает на машинке.

— Хорошо, Ева.

— У вас есть еще задания для меня, герр Вильке?

— Нет на сегодня.

— Я могут быть свободна и прогуляться по городу.

— Да. Вы ведь до этого не бывали в Варшаве, фройлен?

— Нет.

— Тогда посмотрите город…

* * *

Ева получила выходной и вышла прогуляться по улицам Варшавы. Она около часа бродила по городу, который еще не залечил военных ран, нанесенных в 1939 году.

Фотоателье Вильгельма Оберейтера привлекло внимание девушки, и она вошла. Звякнул дверной колокольчик.

Молодой мужчина в костюме вышел навстречу гостье.

— Чем могу служить, фройлен? Желаете сделать фото?

— Да. Я за всю войну не сделала ни одного художественного фото. Только для документов.

— Мне жаль, фройлен. Вы столь красивы, что можете украсить вывеску моего ателье. Прошу вас.

Ева вошла в большую комнату.

Она расположилась в кресле, а фотограф стал возиться с освещением.

— Я в Варшаве в первый раз, — сказала она вдруг по-польски. — А вы, пан, не местный?

Фотограф вздрогнул. Никак не ждал этих слов от обычной посетительницы.

— Я родился в Кракове. Но я фольксдойче. Получил вот это заведение в наследство от брата. А ему оно досталось в 1939 году при известных обстоятельствах.

— А где сейчас ваш брат, пан?

— Умер от туберкулеза, пани. Ровно год назад. Сегодня день его памяти.

Фотограф бросил заниматься приборами и подошел к девушке.

— Я ждал кого-то другого. Мне не сказали, что ко мне придет женщина.

— У меня есть несколько контактов с агентами в городах. Эти контакты на самый крайний случай. И сейчас как раз такой.

— Контакт не запланирован? — спросил фотограф.

— Именно так. У меня важное сообщение, а в Варшаве у меня есть только ваш адрес.

— Вы давно в городе?

— Второй день. Сегодня у меня выходной и я смогла посетить ваше заведение.

— Слежки не было?

— Нет.

— Уверены?

— Да. Может, к делу перейдем. Вы фотограф и я зашла сделать фото. Даже если слежка бы и была, что в этом такого?

— Хорошо. Говорите, что у вас.

— Важные сведения для Общего Друга. В Варшаву с особым заданием прибыл оберштурмбаннфюрер Вильке из 6-го управления РСХА, отдела контрразведки Восток.

— Я знаю кто такой Фридрих Вильке, пани. С чем он прибыл в Варшаву?

— Как ни странно, но сейчас он простой курьер.

— Курьер? Оберштурмбаннфюрер СС?

— И меня это удивило. Потому я смогла выяснить, что везет Вильке нечто очень важное.

— И что же это?

— Прибор для радиосвязи. Прибор этот предназначен для важного агента, который занимает видный пост в наших структурах. Возможно армейских, а возможно даже имеет отношение к генштабу.

— И что это за прибор? Новая радиостанция?

— Нет. Что-то особенное. В чемодане моего шефа нет места для радиостанции. Это нечто весьма компактное.

— Информация неточная.

— Какая есть. Но самое главное — вот это! — Ева достала бумагу с шифровкой.

Фотограф посмотрел и сказал:

— Два листа текста. Из Варшавы это передать невозможно. Пеленгаторы ездят по городу ночами. Нужно передать партизанам в лес и оттуда наладить связь с Москвой.

— Это долго? — спросила Ева.

— Неделя.

— Нужно раньше. Я сокращу текст. Какой объем, вы можете передать из Варшавы?

— Не больше одного листа и то если разбить текст на три части.

— Хорошо. Дайте мне время и место, где я могу сделать работу.

— Можете расположиться здесь.

Ева кивнула и взялась за работу. Кодовая книга была с ней в её сумочке. Она чувствовала, что это может пригодиться…

Глава 3

План комиссара государственной безопасности

Москва.

Главное управление НКГБ СССР.

7 июня, 1944 год.

Комиссар государственной безопасности 3-го ранга Иван Артурович Нольман получил шифровку из Варшавы. Он удивился, что это от агента с позывным «Ольга», которая была заброшена к врагу осенью 1943 года под именем хельферин[23] Евы Шрат.

До заброски Ева была обычной курсанткой разведшколы, и Нольман не разглядел в ней больших талантов. Потому она была всего лишь прикрытием «Красной вдовы»[24]. В самом начале Нольман даже думал, что Ева провалилась сразу после заброски. При внедрении произошла накладка по вине принимающей стороны и Ева опоздала. А по всем документам она должна была прибыть в Ровно в срок. Но в радиограмме ему сообщили, что Шрат на место не прибыла.

Нольман тогда доложил своему начальнику комиссару госбезопасности 2-го ранга Максимову:

— Они опоздали, товарищ комиссар госбезопасности. Ева Шрат не прибыла на вокзал в Ровно вместе с другими сотрудницами. Теперь её успешное внедрение маловероятно.

— Почему же? Группа Седокова хоть и с опозданием, но доставила Еву на место, — ответил Максимов.

— Ева Шрат принята на работу в канцелярию генерального комиссара Шёне. И это опоздание будут проверять.

— Седоков сообщает, что они все устроили как нужно. Опоздание на один день — это не так страшно. Задержалась по травме. Каждый может упасть и вывихнуть ногу. Седоков обеспечил её документом из настоящего немецкого госпиталя.

— Гестапо будет проверять и может что-то найти. Я не стал бы делать ставку на Еву.

Но группа Седокова оформила все хорошо. Ева Шрат после выхода на перрон на станции Здолбуново подвернула ногу, и местные сотрудники фельдполиции помогли ей добраться до санитарного пункта. Врач заподозрил перелом, и Еву отправили в армейский немецкий госпиталь. Подполковник медицинской службы Рихман выдал девушке документ, оправдывающий её опоздание.

— В канцелярии Шёне не хватает квалифицированного персонала, Иван Артурович, — сказал Максимов. — А Ева владеет польским, украинскими и русским языками. Думаю, что внедрение пройдет нормально.

Нольман только покачал головой в ответ.

* * *

Но Ева показала себя и быстро стала делать карьеру в структуре генерального комиссара Ровно Эриха Шёне. Адъютант Шёне майор фон Ранке высоко оценил способности фройлен Шрат. Из Ровно она переведена во Львов в управление службы СД. А из Львова её забрали в Берлин в управление РСХА. И проверку она прошла.

Настоящая Ева Шрат была устранена сотрудниками разведки из группы Ликвидатора в октябре 1943 года. Поэтому в Ровно, тогдашнюю столицу рейхскомиссариата Украина уже прибыла «Ольга»

В Германии все контакты настоящей Евы были подчищены. Легенда была хорошая, и Нольман решил в свое время использовать «Ольгу» и дал ей контакты с резидентурой нескольких