Билли замедлила шаги. Она действительно тянется к Моссу, всегда ей будет нужен только Мосс. Почему-то она все еще любит его. Какую часть своей души оставляет она для Джордана? Будет ли лежать в его объятиях и представлять себе, что ее обнимает Мосс? Каблуки ее туфель застучали по плитам холла. Внезапно захотелось видеть Мосса, видеть, как он улыбается ей. Как он мог до сих пор так действовать на нее? Как мог заставлять кровь быстрее бежать по жилам, а руки — тянуться к нему? Она, должно быть, сошла с ума.

— Принесите мне, пожалуйста, джин с тоником на террасу, Шарлотта, — рассеянно попросила Билли. Ей нужно еще немного подумать, прежде чем встретиться с мужем. Привести мысли в порядок.

Несколько лет тому назад она впервые узнала о его изменах, но боль оставалась все такой же острой, как будто это случилось вчера. Она была так уязвлена, так унижена, что хотела умереть. Чем она нехороша, если Мосс решил искать любовные утехи на стороне? Настигнувший ее гнев был страшен, он разъедал душу подобно раковой опухоли. Она так и не смогла полностью оправиться от этого удара.

В темноте спальни, пронизанной одиночеством, она приняла решение не идти против мужа. Пообещала самой себе, что измена Мосса преходяща. Он вернется к ней, и их брак станет таким же прочным, как раньше. Иногда любовные интрижки укрепляют браки. Она простит… но никогда не забудет. Пусть это будет ей наказанием; в чем-то есть, наверное, и ее вина.

С того времени Билли всегда узнавала об изменах своего мужа. Каждый раз он возвращался к ней таким же любящим и милым, как в первые дни их супружества. Дарил дорогие подарки, три раза в неделю делил с ней ложе, нашептывал красивые слова на ухо. Она терпела, потому что любила его.

Билли допила джин с тоником и поставила стакан. Пора найти Мосса. Она сунула дрожащие руки в карманы жакета. Все это было так нелепо, что хотелось плакать.

— Мама? Смотри, папа, мама пришла! — воскликнул Райли.

— Билли, что тебя сюда привело? Что-нибудь случилось? — спросил Мосс.

— Разве может что-нибудь плохое случиться в раю под названием «Санбридж»? — с наигранной веселостью ответила Билли. — Райли, я хочу поговорить пару минут с твоим отцом. Почему бы тебе не пойти на кухню и не попросить Шарлотту сварить нам кофе?

Билли осталась наедине с Моссом. Она посмотрела на мужа, как ей казалось, объективно. Все еще высокий и статный, правда, сейчас уже немного огрубевший с виду, Мосс оставался до сих пор чертовски красивым. Волосы, густые и темные, на висках серебристая изморозь седины, и эти голубые глаза, проникающие в глубину ее сердца. Но самым примечательным в ее муже оставались исходящие от него энергия и сила. Немудрено, что женщины к нему так и льнули. Даже в этой маленькой комнатке, среди мешанины из бумаг, школьных вымпелов и призовых кубков, которые он когда-то завоевал, Мосс выглядел могущественным человеком. Это чувствовалось по развороту плеч под тонким трикотажным свитером, по тону голоса, по огню в глазах.

Билли набрала в грудь воздуха, понимая, что должна заговорить до того, как будет упущен момент и решимость иссякнет.

— Мосс, что ты думаешь о вчерашнем вечере?

— Было очень мило. Тебе понравилось? Папа готов на все ради тебя. Надеюсь, ты поблагодарила старика?

— Да, было очень мило и приятно. И, конечно, я поблагодарила Сета. Но вечер стал бы еще более приятным, если бы ты провел со мной некоторое время. Все-таки это был мой день рождения.

— Ты жалуешься? — холодно поинтересовался Мосс, поворачиваясь, чтобы взглянуть ей в лицо.

— Нет… хотя, да, жалуюсь. Я попала в неудобное положение: люди вокруг шептались. Почему они шептались, как ты думаешь, Мосс?

— Откуда, черт побери, мне знать, Билли? Я понимаю, что никогда не умел быть внимательным мужем. Просто не знаю, как этого добиться.

— Может, и не знаешь, но ты же не дурак. Я тебя спросила, почему люди шептались.

— У тебя разыгралось воображение. — Он снова повернулся к своему письменному столу. На этом этапе во время любого разговора Билли как бы должна была понять, что ей предложено удалиться, но не теперь.

— Я задала тебе вопрос, Мосс.

Он насторожился. Что-то происходит. Так не похоже на Билли — приставать с подобными вопросами. Мосс снова повернулся к ней и взглянул на жену уже более внимательно. Свет из окна за его спиной падал на ее лицо, придавая коже золотистый оттенок, освещая ее волосы и ясный лоб. Красивая она, его жена, его Билли. И очень расстроена.

Теплая волна захлестнула ее, окрасила щеки румянцем.

— Я ждала тебя, Мосс, — прошептала она. — Ждала всю ночь. Хотела, чтобы ты пришел. Что-то неладное происходит между нами, Мосс. Кажется, мы теряем друг друга, и не знаю почему, но это меня пугает.

У Билли дрогнул голос. Господи, она вовсе не хотела, чтобы ее слова прозвучали с такой просительной интонацией. Но разве она сейчас не просит его о милости? Не умоляет Мосса не дать ей упасть в объятия Джордана Марша?

— Билли, мы женатые люди, прожившие вместе много лет. Медовый месяц не длится вечно. Все устоялось. Сама понимаешь, разношенные туфли.

— Мосс, я не хочу разношенных туфель. И не хочу терять то, что мы имеем. Это все равно что медленная смерть. Когда ты в последний раз приходил в мою комнату, в которой мы обычно спали вместе? Ты даже не помнишь! Нам нужно разговаривать, общаться между собой, у нас есть дети, которым нужны мы оба. Когда-то мы были счастливы. Скажи, что случилось? Скажи, в чем я виновата, почему ты больше не хочешь меня?

Не хотелось ей выплескивать все это вот так; не хотела она казаться потерянной и отчаявшейся. Однако высказать наболевшее необходимо и именно сейчас. Может быть, Мосс даже не понимает, как сильно обижает ее.

— Билли, что за разговоры об общении? Ты заговорила, как один из этих битников.

— А ты говоришь, как человек, которому есть что скрывать. У тебя кто-то появился, Мосс? Ты любишь ее?

— Тебя вечно нет дома, Билли. Всегда ты занята то работой в мастерской, то детьми или еще какими-нибудь вашими женскими проблемами. А у меня дела, обязательства. Ранчо, бизнес. Все это требует своей доли. Видишь, какой здесь беспорядок, сколько всего навалено? — показал он на полки и письменный стол с грудой бухгалтерских книг, чертежей и калек. — Я здесь единственный мужчина. Папа зависит от меня.

— Я все понимаю, но ты мог бы взять кого-нибудь в помощь. Да, я бываю занята. Это способ заполнить свои дни. А как же насчет ночей, Мосс? Ночью я не занята, зато занят ты. Ты не ответил на мой вопрос. Ты кого-то нашел себе? Если нашел, то скажи. Нам надо поговорить.

— Мы и разговариваем. Только тебе не нравится то, что я говорю. — Она знает. Боже, знает и не сказала ни слова. Это похоже на Билли. Не обращать внимания, и неприятность уйдет сама собой. Интересно, знает ли Агнес. — Нет, я никого не нашел. Мы женаты, Билли. И всегда будем женаты. Ты должна это знать. У нас есть обязательства.