сильно,

не погонщик с черной плеткой, я не мокрая селедка,

я не свет, не дождь весенний, не последний лист

осенний, не подснежник самый первый, не предатель,

не неверный, не певец, не мелодрама, не стекло

в оконной раме,

я не гамма, не плафон, не мобильный телефон,

не звоню я поздно ночью, ставлю много многоточий,

не желаю расставаться, не умею обижаться,

я не два больших ствола, я не рыба камбала,

спросишь – как идут дела?

А дела идут вот так, я не тополь, не дурак, не дебил,

не академик, не ученый, не бездельник, не мешок

с картошкой белой, не редис, не оголтелый,

не хватающий за руки, не мечтающий от скуки,

не кричащий твое имя, не мычащий в пантомиме,

не боящийся сказать, спросишь – как меня назвать?

Назови меня стрелой, назови меня больной, назови

меня безумной, позови меня с собой.

2003

Sans autre façon

Вечера в театральных пабах.

Швыряю грог в больное горло,

словно это люголь.

Французский мужчина

с манерами изящной фабулы

для киноромана

поправляет гольфы.

Мальчишка дышит руками,

извлекая из мехов аккордеонных

всю соль и сладость.

Я люблю тебя за ночь до встречи,

потому что она таки будет.

Такая радость:

Твоим «рядом» измучить зрачки

до потери билета на поезд.

Я не хочу уезжать,

к вечеру потеплело и снежило.

После:

французский бармен учтиво предложит

все самолеты, маршрутки и корабли,

а я промолчу – мои губы свело восторгом

от мысли, что знаю цвет твоего Шабли

2007

«я знаю, там кто-то есть…»

я знаю, там кто-то есть, Он следит за нами,

и волосы нам запутывает душной ночью,

и врет нам, и прячется; смотрится зеркалами

в наши глаза – с утра, когда мы не очень.

я знаю, Он точно есть, я Его терплю,

сношу все Его упреки, смешу упрямством,

и как могу доказываю, что люблю

тебя, чтобы Он не мог за тебя бояться.

Он сильно зол в часы, когда я слаба,

когда я совсем сдаюсь, чтобы не перечить,

Он мне говорит во сне: ну, была не была!

и утром мне все же дышится как-то легче.

это Он меня научил без тебя не мочь,

и обнять тебя не уметь, и мышцы сердечные сокращаться,

и август любить этот желтый, и плакать – ночь,

и совершенно не понимать, как с тобой прощаться.

а все потому, что у каждого должен быть он,

совершенно случайно найденный в чьем-то теле,

когда мы сойдемся, Он сможет покинуть трон

и просто уйти смотреть нас в открытый телек.

2004

«внутри я плачу, снаружи Шопен играет…»

и все эти дети, которые не мои,

смеются с глянцевых и не моих фотографий

на фоне города – он не мой, но давно стоит —

почти ослепляет; заснул – просыпается мафия

я странник, не стоик, хожу по чужой стене,

редко еще непроторенной, чаще – исхоженной;

это не воровство, но заимствование: вот и мне —

такое же, тоже

и все эти роботы говорящие, собранные по сетям,

с которыми не дружу, но френжу – еще иллюзия

отлайкай меня ко всем не моим чертям,

ты мой плюс один, и я – в плюсе

внутри я плачу, снаружи Шопен играет,

везде этот шум, только в море молчит маяк

мне так хотелось любить ее, даже зная

что – не моя

2010

LED

Без тебя этот город не тот, не такой, другой,

без тебя это небо как будто на метр ниже.

и плюет с фасада на мой воротник,

или хвост трубой.

На мою сбежавшую в панике крышу,

на мой плавник.

Без тебя этот город пуст.

Фонари беспомощны, как кроты.

Белая ночь подобна остывшему черному чаю.

Без тебя Летний сад сжимается в слово «куст»,

и Нева сужается в «вода», «мосты»,

и все буквы складываются в «скучаю».

2008

SVO

и вот говорит – после чая, что самое время – сну:

«останешься или уйдешь – мне, увы, неважно…»

и захочется в воду холодную или пойти ко дну

этой части Садового, сквозь вулканический, влажный

ветер; туда, где огни в пыли,

среди этих шорохов, теплого выдоха балюстрады,

этой тонкой границы между «болит» и «злит»,

этих домов, раскрошенных на квадраты.

…не жалей, что распляшутся руки, остынут рты,

и закончится эта дрожь, и пройдет, как рана,

ты ко мне ни за что не присмотришься из темноты,

чтобы просто почувствовать, как орнамент

исчезает – меня, проигравшей свои ходы,

но смотри, что потом останется от этих правил.

походи по Садовому, поизучай лады —

пусть звучит этот громкий и, видимо, лучший кавер.

Богу нечего делать в любви. и в который раз:

мы слепые и слабые звери, полны заразы —

ты не бойся: ведь мы не знаем – какой приказ,

потому что и не было ни одного приказа.

2010

Techno

я – аппарат ночного слежения, дальнего видения,

оснащенный камерой и рудиментами самоконтроля,

аптечкой, складным зонтом, антиобледенителем,

GPS-навигатором, интернетом, магнитным полем.