что мне от вас что-то нужно, – тут же пояснила она, заметив, как побледнел мужчина. – Просто я же беременная. Ну и образовался у меня бзик – посмотреть на мужчину, чьи гены будут в моем ребенке. Сдерживала себя, как могла, а потом меня пригласили на эту конференцию, а там вы… И я подумала, что это судьба.

– Простите… Что-то мне нехорошо, – прошептал мужчина, хватаясь за сердце.

– Упс… Ну да, мне говорили, что я резкая, как понос. Нужно было как-то помягче вам об этом сообщить, да? Или вообще ничего не говорить… – бормотала женщина, выводя его в холл, где было гораздо прохладнее. – Бабушка рассказывала, что вы не слишком крепок. Но я думала, речь шла о силе духа, а не о вашем слабом здоровье.

Борис буквально упал в кресло. Лиза побежала в бар за водой, а он, не отрывая взгляда, следил за своей… Дочерью?! У него не было никаких сомнений. Теперь он понял, кого ему напомнила Лиза. Она была очень похожа на него самого, но еще больше – на его мать. В душе поднимался шторм. Эмоции переполняли, перекрывая доступ кислорода. Осознавать то, что он прожил жизнь, лишенный возможности видеться с собственным ребенком, лишенный любви и радости… Это было невыносимо больно. Его жизнь уходила, а он столько всего упустил…

Перед носом появился стакан с водой:

– Вот. Выпейте. Эти гормоны меня доконают. Сама не ведаю, что творю. Вы простите меня, что вот так свалилась на голову. Только мне, правда, ничего не нужно, я посмотрю на вас, мы поболтаем и разъедемся, каждый в свою сторону…

– Нет… – отчаянно замотал головой Борис.

Женщина замерла, откашлялась:

– Эээ, ну ладно. Не хотите, как хотите. Настаивать не стану.

– Нет-нет… Ты меня неправильно поняла, – отдышался Борис, хватая дочь за руку. – Я не хочу разъезжаться в разные стороны. Я хочу познакомиться, выяснить, как так получилось, что мне о тебе не было известно.

– Правда? – изумилась Лиза. – А ваша семья не будет против?

– Нет у меня никого. Я холост.

– Холост, или никому не нужен? – не преминула поддеть отца дочка. – Ой, прости! Язык мой – враг мой. Это мне тоже бабушка говорила. Вообще-то я борюсь со своей язвительностью, – покаялась дочка.

Борис улыбнулся. Впервые за все время их разговора:

– Боюсь, это генетическая предрасположенность. А соответственно, можешь даже не стараться.

– Ты тоже острый на язык? – улыбнулась в ответ дочь.

– Нет. Это у тебя в бабушку Розу.

Лиза нахмурилась. Она знать не хотела эту сварливую каргу! И уж тем более не хотела быть на нее похожей. Борис сразу же это понял.

– Лиза… А как Соня живет? Куда она исчезла? Я столько лет ее искал…

– Да? – удивилась дочь. – А мама была уверена, что ты этого не станешь делать.

– Я искал. Не один год, после ее исчезновения потратил на это… Так как она?

– Мама живет в Киеве. Работает. У нее свой бизнес. Да что я рассказываю? Может, вам стоит встретиться? Она, кончено, в шоке будет, но, по-моему, вам есть, о чем поговорить.

Встретиться? С Соней? Спустя тридцать два года? У него даже руки задрожали. И в носу защипало.

– Пойдем!

– Куда?!

– К маме. У нее тут какие-то дела по работе.

– Она в Тель-Авиве?!

– Да. Говорю же… По работе. Туры какие-то разрабатывает новые. Отели смотрит. Нашла себе занятие, чтобы меня одну не отпускать. Муженек-то мой меня сопроводить не смог. Тоже весь в бизнесе. Знаешь, как мне с этими двумя квочками живется? Я ж, как забеременела – мне жизни нет. У мамы нереализованный материнский инстинкт из всех дыр попер.

– Почему же нереализованный? – поинтересовался Борис, спеша вслед за дочерью. – Подожди, Лиза. У меня здесь автомобиль припаркован.

– А с чего бы ему реализоваться?! – удивилась дочь, усаживаясь в заботливо приоткрытую отцом дверь. – Меня она и не видела толком, вкалывая на двух работах и заочно заканчивая институт. Ну, а больше детей у нее не было. Вот и накопила любовь нерастраченную.

Борис выехал на автостраду, забивая в навигатор указанный дочкой адрес отеля, в котором они с матерью остановились. Мужчина пребывал в какой-то эйфории. Все, что случилось сегодня, было настолько неожиданно, настолько желанно! Счастье с горьким привкусом. Упущенные годы не могли не оставить свой след.

Лиза вошла в холл отеля первая. Он последовал за ней, и тут же им навстречу вышла женщина. Худенькая, с длинными светлыми волосами. Она практически не изменилась. Только морщинки появились на лице. Особенно у смеющихся глаз, которые, завидев его, потрясенно распахнулись. Похоже, инфаркт грозил не только ему.

– Соня, – прошептал мужчина. – Господи Боже… Это и правда ты.

– Боря? Лиза, что здесь происходит? – взволнованно поинтересовалась женщина.

– Похоже, что воссоединение семьи, – отрапортовала дочь, придерживая мать за локоток.

Женщина снова перевела взгляд на Бориса. Зажмурила глаза, вновь их открыла, будто бы не в силах поверить, что действительно его видит.

– Соня… Сонечка… Нам нужно поговорить.

Женщина растерянно осмотрелась, пытаясь собрать вместе разбежавшиеся мысли:

– Здесь неплохое кафе за углом, – тихо проговорила она.

Они уселись за столиком в полупустом ресторанчике, сделали заказ, который не лез в горло, и даже не сразу заметили, что дочь тактично оставила родителей наедине. Соня оторвала взгляд от тарелки, отложила в сторону приборы, сосредоточившись на мужчине, которого и не надеялась уже увидеть. Который сломал ее жизнь, как многие считали. Отмечала все… И плохую стрижку, и болезненно худую фигуру, и годы, которые отложили отпечаток на его лице, прочертив глубокие борозды морщин…

– Почему ты уехала?

– Прости? – изумилась женщина.

– Почему ты уехала? Я искал тебя годами, пытаясь вернуть… Почему не сказала, что беременна?

– Я хотела, – пожала плечами Соня. – Только встретила Сару в консультации. Она тоже была в положении. И тогда я подумала, что вряд ли моя беременность для тебя станет радостной новостью. Не хотела причинять тебе неудобства.

– Сара никогда не была беременна. Мы бездетны.

Соня потрясенно распахнула глаза:

– Мне жаль. Но тогда она была уверена, что у нее токсикоз. Или врала… Хотя… Забудь. Я ничего не буду доказывать.

– И не нужно. Ты и так была во всем права, – заметил Борис, перекатывая ложку в руках. – Куда вы уехали?

– В Киев. За мамой давно ухаживал один мужчина, но он был прилично старше, и она не решалась выйти за него замуж. А когда со мной случилась беда… Я, Боря, с жизнью хотела покончить… Вены вскрыла, – призналась Соня, перекатывая браслет на руке, который прикрывал тонкие, выцветшие шрамы. – Так вот тогда-то она и решилась. И, знаешь, ни дня не жалела