Война все-таки разразилась![9]

Герцог Бургундии и несколько графов, откликнувшихся на призыв понтифика, отправились воевать в Тулузское графство, но после окончания карантена[10] сразу вернулись на свои земли: уничтожать братьев во Христе им было не по нраву. Лишь странный Симон де Монфор, назначенный осенью 1209 года предводителем этого похода, продолжал завоевывать Юг.

Месяц назад Иннокентий Третий снова отлучил Раймона от Церкви[11]. Но даже после этого миролюбивый граф не оставлял надежды избавить свой народ от военных бед и вновь и вновь пытался договориться с папскими легатами. Безрезультатно. Не сегодня-завтра Симон де Монфор возьмет Лавор, затем Кассе, а затем останется лишь Тулуза…

Агнесса отогнала печальные мысли: грусть — плохой помощник. От нее ждут тепла, и она приложит все усилия, чтобы сделать сегодняшний вечер незабываемым.

Едва село солнце, как с улицы донесся искренний, заразительный смех графа Тулузского. Посмотрев украдкой в окно, Агнесса увидела на ярко освещенном факелами дворе, как Раймон, спешившись, от души хлопнул по крепкому заду пробегавшую мимо служанку.

— Ах, какая ягодка! — И смех любвеобильного мужчины сочно брызнул во все стороны. Его спутники тоже невольно расхохотались.

Теперь эта девица много лет будет рассказывать подружкам о том, что ее удостоил внимания сам сеньор Тулузы!

Свита графа состояла всего из трех человек, что подтверждало предположение баронессы о цели его визита. Она быстро спустилась по широкой лестнице.

— Время не властно над вами, мадам де Лонжер! — Раймон с откровенным удовольствием рассматривал бывшую любовницу, целуя ее холеную ручку, и факельные блики шаловливо искрились в его темных глазах. — Вы, как всегда, прекрасны!

— А вы, как всегда, галантны, мессир! И ваша галантность лишь возрастает, — рассмеялась польщенная Агнесса, вскинув глаза на высокого графа. Они не виделись около двух лет.

Несмотря на то что Раймону шел шестой десяток, в его волнистых каштановых волосах седина была едва заметна. Однако аристократическое лицо усеяла сеть мелких морщинок, а глубоко в глазах навсегда поселилось страдание. «Тем не менее в этого импозантного мужчину все еще легко влюбиться», — сказала себе баронесса, сопровождая гостей в праздничный зал.

Мартин не подвел ее — отменные кушанья просто таяли на языке. Граф — настоящий гурман — не уставал расточать комплименты подносимым блюдам, а хозяйка дома лишь краснела от удовольствия. Перед десертом Раймон выказал желание увидеть «девочек баронессы».

— Девочек? — Агнесса не переставала удивляться.

— Вы полагаете, что я забыл о племяннице, которая находится под вашим попечительством? — улыбнулся граф, не сводя с красивой женщины мягкого, затуманенного вином и желанием взгляда. — Я пока что не страдаю забывчивостью.

Вскоре привели двух худеньких девочек. За последнее время они сильно вытянулись, стали долговязыми, но миловидные личики обещали вскоре расцвести красотой. По знаку графа паж принес два ярко-синих бархатных свертка. Раймон тут же развернул их, и все ахнули! В его руках колыхалась пара великолепных плащей, подбитых густым мехом новгородских белок.

— Скоро вам, милые бутончики, придет время выходить замуж. Примите от меня эту скромную лепту к вашему приданому.

— Какая роскошь! — воскликнула баронесса, подталкивая девочек для благодарственного поклона.

Граф удовлетворенно хмыкнул — он обожал делать подарки.

Покончив с вкуснейшим ужином, гость предложил Агнессе обсудить наедине деловые вопросы. Обсуждение происходило у нее в спальне. До утра.

***

Баронесса в сопровождении воспитанниц вышла из базилики Сен-Сернен. Война войной, но от воскресной мессы в главном соборе Тулузы она никогда не отказывалась. Чудесное, погожее утро еще больше улучшило и без того приподнятое настроение, и, лукаво улыбаясь, мадам де Лонжер предложила:

— Прогуляемся?

— Непременно! Обязательно! — загалдели девушки и со смехом, перебивая друг дружку, принялись выбирать направление прогулки.

— Юные сеньориты! Ведите себя прилично, мы все-таки находимся возле священных стен, — строгим тоном попыталась Агнесса урезонить расшумевшихся девочек, но не выдержала и сама расхохоталась.

Смех стал ныне непозволительной роскошью, а потому разлетелся странным эхом по почти пустой, выложенной камнем площади. Когда-то здесь было не протолкнуться из-за паломников, идущих по пути Святого Иакова, но с началом войны величественный бело-розовый собор обезлюдел.

Несколько прихожан опасливо оглянулись на веселых дам и еще быстрей засеменили в сторону своих жилищ. Проводив их задумчивым взглядом, баронесса вновь оглянулась с благоговением на восьмигранную колокольню Сен-Серненского аббатства, своей вершиной впитывающую холодные лучи мартовского солнца, и истово осенила себя крестным знамением.

Было прохладно, и дамы зябко кутались в меховые плащи с большими капюшонами. Однако волнующий запах весны, витавший в воздухе, становился все ощутимее, и баронесса с девочками не спеша направились в сторону Капитолия — перестроенного древнеримского храма.

— Тетя, расскажите же наконец про каталонских женщин-рыцарей! — звонко попросила Сабина. — Сейчас для этого самое время!

— Может, лучше обсудим мое замужество? — капризно выпятила нижнюю губку Аделаида.

Как дочь баронессы ни старалась, она так и не полюбила учебу. Когда девочки перешли к более сложному этапу — квадривиуму, куда входили арифметика, геометрия, астрономия и музыка, Аделаида поняла: за любознательной кузиной ей не угнаться. И сосредоточила свои интересы на нарядах, украшениях и увеселениях, которые непременно вели к главному событию в жизни женщины — замужеству.

— Ох, доченька моя дорогая, — тяжело вздохнула Агнесса, — я об этом думаю день и ночь, ведь тебе уже шестнадцать лет! Но подходящих женихов унесла многолетняя война. На какую семью ни посмотрю, везде одно и то же: погиб, погиб, погиб…

— Ужас! — передернула плечами Аделаида.

Дамы прослезились.

— Тем более, тетя Агнесса, — первой пришла в себя Сабина, — давайте сменим тему разговора.

— Ты, как обычно, рассуждаешь здраво! — похвалила тетя племянницу и продолжила: — Расскажу-ка я вам лучше занимательную историю. Дело было в Тортосе. Христиане под предводительством тамплиеров наконец-то отвоевали эту каталонскую крепость у сарацин. Однако через год неверные решили отомстить и начали штурм Тортосы, уверенные в легкой победе (в крепости почти не осталось мужчин — те в это время осаждали Лериду). Но не тут-то было. Язычники не учли воинственного духа христианских женщин! Надев доспехи мужей и братьев, отважные жены с боевыми топорами забрались на крепостные стены и успешно отразили вражеские атаки. И нужно заметить — в наступление шли регулярные войска сарацин, а не какой-нибудь разношерстный сброд! Граф Барселоны Раймон-Беренгер Четвертый подошел к городу, когда мусульмане уже отступили. Подвиг женщин потряс его! В знак благодарности он воздал дочерям Тортосы достойные почести — основал Орден Топора. Замужние женщины имеют в нем одинаковые права с мужьями, а незамужние — с братьями и отцами. Женщины-рыцари Ордена Топора на равных участвуют в сборах, освобождены от налогов и передают свой рыцарский титул по… женской линии!