– Отпустили, – завожу ласточку, стараясь не обращать на Артема внимания. Сидит тут... Пахнет, как парфюмерная лавочка.

В загсе нас ждут. Артём кому-то звонит, и через минуту в мраморный холл с высокими потолками выходит стройная женщина с короткой  стрижкой. В ее руках красная папка, а на лице отрепетированная улыбка.

– Вот реквизиты, – она протягивает Артёму листок. – Банк в соседнем здании.

– Вера, посиди здесь, а я сбегаю, оплачу.

Воображаю, что в его взгляде, украдкой брошенном на меня, сквозит забота. В зале прохладно от кондиционера, а на улице жара...

Артём возвращается через пятнадцать минут. Давит такую же фальшивую улыбку работнице загса и хватает меня за руку. Его ладонь сухая и горячая, такая же, как мои пересохшие от волнения губы...

– Истомин Артём Вячеславович, согласны ли вы взять в жены Понедельник Веру Станиславовну? Прошу ответить жениха.

– Да, – твёрдо отвечает Артём. – Верка, хочешь взять мою фамилию? Я не против. А то твоя... смешная.

– Отвали, мажор, – рычу дикой кошкой. – Не то тебе придётся искать другую невесту!

– Прошу ответить невесту!

– Д-да.

Вот и все, ты замужняя дама, Верка... А фамилию я оставила свою. Посчитала, что как-то нечестно ее менять.

Артём забирает паспорта, благодарит регистраторшу и снова крепко берет меня за руку. Как бы я хотела, чтобы все это было по-настоящему... Его надёжная рука и синий, смотрящий только на меня взгляд...

– Куда тебя подбросить, мажор? – произношу, пряча паспорт в сумку. На «мужа» и не смотрю...

– Вера, я хотел извиниться. Я был неправ, посмеявшись над твоей фамилией, – неожиданно произносит он.

– Ну... ладно, на первый раз прощаю.

«Поезжайте на пенную вечеринку», – в памяти вспыхивают  наставления Ады Васильевны.

– Хорошо, – мажор дарит широкую белозубую улыбку.

– Но... в качестве извинения я попрошу у тебя кое-что.

– Вер, у нас деловые отношения. Деньги я переведу в течение часа. Если ты что-то там себе напридумывала, то...

– Съезди со мной на пенную вечеринку? – набиравшись смелости, выпаливаю я.

Артем.

Вот и все. Дело сделано. Каланча стала моей женой, а родителям обеспечен инфаркт. Вера настолько простодушная, что я не сомневаюсь в успехе. Она придет в платье с подсолнухами и резиновых тапочках, а на лицо нацепит маску пугливости и стеснения. Сразит наповал гостей отца – партнеров из Америки и Англии, Греции и Италии и… многих других именитых людей. Единственное, что меня гложет – присутствие на вечере Олеси… Мы какое-то время встречались, пока я не увлекся Катей… А потом Мариной… Ну да ладно…Надеюсь, Вера меня простит, если я расскажу девчонкам правду о нашем браке.

– Согласны ли вы стать женой Артема Вячеславовича?

И черт меня дернул посмеяться над ее фамилией! Видит бог, я боялся, что Вера откажется выходить за меня… Но она ответила чуть слышное «да»… Бросила на меня взгляд, полный чего-то невыразимого: нежности, благодарности, смущения… Не знаю, но тогда я пожалел о брошенной насмешке. И извинился вполне искренне, не ожидая подвоха. Не думал, что Каланча тоже на меня западет! Но она глубоко вздыхает и выпаливает:

– В качестве извинения поезжай со мной на пенную вечеринку.

– Ты сейчас серьезно? – бросаю я, лениво опустив ладони в карманы брюк.

– Да.

– Вера, я тебя прошу, ну не порть ты все. Между нами ничего не может быть.

– Мажор, ты боишься? – улыбается она. Так открыто и искренне, что мне становится не по себе. Замечаю, что зубы у нее белые и ровные, а на правой щеке крохотная ямочка.

– Я? Чего, интересно?

– Влюбиться в меня.

– Не смеши, Каланча. Ты меня не привлекаешь. А я человек довольно постоянный. Куда ты там хотела?

– Ты? Постоянный? Звучит смешно! Я хотела на пенную вечеринку возле дикого пляжа. Бар…

– Да знаю я. По радио все утро про нее говорят. Туда и какая-то музыкальная группа приехала. Ну… поехали. Так уж и быть. Раз тебя некому свозить.

Вера на миг меняется в лице. Ее губы бледнеют, пальцы начинают мелко подрагивать. Мне еще истерики не хватает!

– Ладно, Вер. Извини, я перегнул.

– Какой-то ты неосмотрительный. И как только с людьми работаешь? А где ты, кстати, работаешь? – Вера открывает машину и осторожно садится за руль. Пристегивается.

– Тебе это интересно? Мне, например, абсолютно все равно, чем ты живешь? – отвечаю, лениво откинувшись на спинку кресла. Открываю настежь окна и вдыхаю пряный от солнца воздух.

– А, может, я преступница? Или у меня имеется судимость? Куча кредитов? Не понимаю, как так можно было – подойти к незнакомке и попросить стать ее ненастоящей женой? – пожимает плечами Вера.

– Ключевое слово – ненастоящей. И нас связывает договор. Если вздумаешь что-нибудь выбросить – не получится.

– И даже не спросишь, где я живу? Может, я…

– Вер, юристы фирмы отца достанут тебя из-под земли. Что-то еще?

– Нет, – сникает она.

Вера замолкает. Напряженно смотрит на дорогу, вцепившись в руль. Ветер играет ее волосами, вбивается в ноздри терпкими ароматами моря и цветущих магнолий. Извилистая дорога устремляется вверх, к дикому пляжу. Издалека слышится музыка и голоса ведущих, в небе ползают разноцветные лучи светомузыки. Бар «Белый берег» высится у основания холма, заросшего кипарисами. Там почти всегда тень и блаженная прохлада. Вера паркуется на заставленной транспортом парковке и бойко выпрыгивает на подъездную дорожку, присыпанную галькой.

– Идем, мажор, – улыбается она.

Я, напротив, выгляжу нахмуренным и недовольным. Не понимаю, как девчонке удалось меня уговорить?

– Только без глупостей, – бросаю со вздохом. Чувствую себя смешным. Каланча права – веду себя, словно ее боюсь. На самом деле я боюсь встретить в компании Веры кого-то знакомого…

Мы пробираемся сквозь толпу гостей к домику, закрытому широкой соломенной крышей. Вера тянется в сумочку, чтобы заплатить за вход.

– Стой, Каланча. Я сам.

– Это же я тебя пригласила, – вновь довольно улыбается она.

– Ну и что. Никогда не позволял девушкам платить за себя, – вынимаю из портмоне купюры и оплачиваю посещение навязанного «мероприятия».

– Идем, скорее! – горячая ладонь Веры крепко сжимается на моем запястье.

Хочу возразить глубокомысленной фразой, но в эту секунду зал взрывается аплодисментами. В воздухе повисают гитарные переливы, а потом в них вливается голос артистки. Вера тихонько хлопает в ладоши, не обращая на меня никакого внимания.