— Да. Наш худрук.

О, ну ради целого худрука определенно стоило избавиться от меня. Согласен.

Почему я не хочу больше слушать все это? Меня ее жизнь не касается и задевать никак не должна, но задевает.

— Поздравляю, что сказать. Будьте счастливы, — ума мне хватает только на это.

— Спасибо, — а Женьке — на это.

Разворачиваясь на каблуках, оставляет меня одного, а сама уходит к своему худруку. Вовремя как раз, потому что буквально через несколько секунд возвращается Кира. И хотя она действительно «просто коллега», я не хотел бы сейчас ничего усложнять.

— Может, хватит сидеть тут, прогуляемся лучше? — по-моему, озвучиваю лучшее предложение.

— Далеко я не уйду на этих туфлях, но давай попробуем, — соглашается Кира.

— Вот и супер.

Когда мы выходим с ней из бара, пробираясь мимо шумной театральной компании, я чувствую какое-то облегчение на всех доступных мне уровнях. Просто максимальный дискомфорт — находиться на одной территории с бывшей. И ладно бы случайной бывшей, а не такой, как у меня.

— Ты что-то загрузился, — по факту замечает Кирюха.

— Не без этого.

— По поводу бывшей? Слушай, ты же ничего не можешь сделать с прошлым. Оно было и все, никуда его не денешь. Просто живешь ты здесь и сейчас, пусть это и звучит очень банально.

— Ты права, но…

— Я понимаю. Ничего страшного, жизнь скоро сама тебе подскажет, как правильно.

— Думаешь?

— Уверена.

В ее глазах как раз и сияет жизнь. Я не знаю, насколько счастлива эта девушка, не знаю, сколько драмы она успела пережить и чем живет сейчас, но точно вижу, что она умнее и проницательнее меня. Если я когда-нибудь захочу соврать ей, то жестко обломаюсь, потому что Кира читает меня как открытую книгу.

Стоит, прикусывая губы со следами помады, и продолжает мне улыбаться.

— Знаешь, в чем фишка «здесь и сейчас»? — спрашивает, не переставая улыбаться. — В моментах.

— И что это значит?

— Сейчас был идеальный момент для нашего первого поцелуя, и ты его почти профукал.

— Ну неееет, — тянусь к ее руке, легко и быстро накрывая ладошку своей, осторожно подтягиваю Киру к себе. Мы едва не сталкиваемся носами, но девушка вовремя отклоняет голову, посмеиваясь. Мне тоже весело. Мне тоже хорошо ровно в этот момент. Свободной рукой я касаюсь ее подбородка, а уже через секунду губами нахожу ее губы.

Кажется, ей тяжело балансировать на каблуках, когда она тянется ко мне, и я придерживаю ее за талию, реально желая прожить весь этот момент, как сказала Кира. Прожить этот момент с ней, потому что сейчас она здесь, со мной, и мы оба в настоящем.

— Да, так уже лучше, — ехидно подмечает, когда мы прекращаем целоваться. — Но сейчас, кажется, пойдет дождь.

— Поедешь со мной?

— Ты слишком нравишься мне, Ян. Не хочу поторопиться и все испортить, — от этого ее честного признания внутри что-то переворачивается, и до меня вдруг начинает доходить, что все гораздо серьезнее, чем я мог подумать.

— Тогда я тебя провожу.

— Спасибо. Но только до подъезда.

* * *

— Хочешь, я провожу тебя?

— Нас моя мама увидит.

— Ну и что? Ты же с сыном полковника. Разве она испугается за тебя?

— Хочешь сказать, ты мой защитник?

— Конечно, Жек. Твой лучший защитник.

— И ты будешь всегда защищать меня?

— Всегда, Жек.

* * *

— Как скажешь, — беру Киру под руку и начинаю двигаться к светящейся вывеске «М».

Глава 4

Женя

— О чем думаешь?

Три часа ночи. Или утра — не знаю, как посмотреть. Мы с Макаром стоим на балконе его квартиры, он смотрит на затянутую в туман и тучи Москву, а я, опираясь спиной на приоткрытое окно, смотрю на него.

— О новой постановке, — неожиданно отвечает мужчина.

— Но мы же только провели премьеру этой.

— Малыш, некогда останавливаться. Театр — это бесконечный конвейер, где нужно всегда быть в форме и с новыми идеями. Это же не только искусство, детка, это еще и бизнес.

— И что это будет за спектакль?

— Пока я не могу рассказать об этом даже тебе, — он опускает руку на мое плечо и слегка сжимает через ткань рубашки. Его рубашки, конечно.

— Хорошо, но ты же помнишь о своем обещании?

— Дать тебе главную роль? Сейчас не смогу, Жень. И без того весь театр о нас языками чешет.

— И что?

— Как что? Тебе нравится репутация актрисы, которая получает роли через постель?

Сбрасываю с себя его руку, ощущая в себе нарастающую бурю, словно вот-вот рванет.

— А ты тоже меня такой считаешь? То есть роли у меня не из-за таланта, а потому что я с тобой сплю? Так, получается?

— Не надо приписывать мне то, чего я не говорил. Я так не считаю, но давать тебе первые роли тоже не собираюсь просто из-за того, что ты со мной.

Тогда зачем были все его слова, что я лучшая из его молодых актрис, что у меня талант и большое будущее, что он поможет мне раскрыться? Он все это говорил только для того, чтобы я поверила и повелась на него? Так я же влюбилась не из-за должности! Я в человека влюбилась! С моей стороны это не было хитрым планом для карьеры, а чем это было с его стороны?

— Макар, а скажи честно, ты считаешь меня талантливой? Или уже передумал? Может, те слова были сказаны, чтобы я быстрее согласилась лечь с тобой в койку?

Макар с грохотом закрывает окно и проходит мимо меня, покидая балкон.

— Хватит, Женя.

— Ответь на мой вопрос!

— Я хочу спать.

— Макар! Что с тобой происходит в последнее время? Я тебя не узнаю, ты таким не был раньше.

— Значит, ты плохо меня знала.

— И что теперь будет? Ты всегда будешь кричать, хлопать дверью, прекращать разговор вместо того, чтобы разобраться во всем?

Он лишь откидывает одеяло с кровати и забирается на свою половину, поправляя подушку.

— А в чем разбираться? У тебя какие-то проблемы? Поистеришь и перестанешь. Женщины, — он пожимает плечами, произнося это слово пренебрежительно. — Вы все такие.

— Почему ты сравниваешь меня с остальными?

— Ты много на себя берешь, малыш. Ложись спать.

— Мне через две недели нужно будет уехать домой на выходные, там как раз спектакля не будет. Поедешь со мной?

— Жень, мне сейчас не до этого.

— Макар, но…

— Я спать, Жень. Спокойной ночи.

Не успеваю больше ничего сказать, как он отворачивается к стене и начинает тихо сопеть, не обращая внимания на то, что я не договорила и не успела