— И не говори, — отозвался Виталик. В гостиной повисло молчание. Тина все еще качала головой, имитируя гнев и печаль, я скромно сложила ручки на коленках и смотрела по сторонам, а Виталик… А Виталик что-то обдумывал, и наконец решился:

— Мирон сегодня приезжал. С самого утра заявился, как к себе домой. Тот еще наглец.

Последние слова Виталик произнес шепотом — видимо боялся, что Мирон, которым в городе чуть ли не детей пугают, придет и схватит его за ухо.

— И чего хотел? — живо заинтересовалась Тина.

— Брата своего искал, — удручающе вздохнул Рузин, и потер левый бок. Тина ухмыльнулась и глазами показала мне «Я же говорила!». — Не нашел, конечно. Что Стрелку тут делать? Мы и виделись то последний раз неделю назад, в клубе. Он там с девкой какой-то был, не местная вроде, первый раз ее видел. Поздоровались и разошлись.

Тина при упоминании о девке заметно погрустнела и скуксилась. Разговор явно не клеился, и я решила взять инициативу в свои руки:

— Скажите, Виталий, а как вы думаете, найдут пропавшего?

Рузин тут же приободрился.

— Давайте на ты, Полина, — сверкнул он ямочками. — Конечно, найдут. Неизвестно, живым или мертвым, но найдут. Мирон весь город перевернет.

— Думаешь, это кто-то из наших? Ну, из главных семей, — тут влезла Тина.

— Не знаю. Это кто-то либо очень смелый и безрассудный, либо тот, у кого большой зуб на Воронцовых.

Судя по лицу Виталика, под второе описание подходили все жители города. Но мы-то с Тиной знали, что вывести из игры хотели не только Воронцовых, но и Бельских! Но, естественно, промолчали.

Тина принялась собираться и прощаться. Виталик, как услужливый хозяин, вызвался проводить нас до дверей, напоследок поцеловав мне ручку и проникновенным голосом выразить надежду на скорую встречу. Я скромно потупилась и что-то проблеяла в ответ. Спускаясь по ступенькам к автомобилю, я ткнула подружку в бок:

— Слушай, а этот Виталий чем занимается?

— Да ни чем, — фыркнула Тина. — Бездельник и дамский угодник, ни одной юбки не пропустит. Родители Марты и Виталика погибли, а дед все наследство внучке оставил. Понимал, что Виталик в мгновение все профукает. У них в семье только Марта с мозгами.

Водитель, нервно топтавшийся возле машины, едва заметив нас, тут же бросился навстречу.

— Алевтина Борисовна! Звонил Глеб Борисович, велел срочно привезти вас домой!

Побледнев, подружка остановилась. Я тоже замерла, ощущая, как сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

— Думаешь, что узнал? — прошептала Тина.

— Не знаю. Отвезешь меня домой? — признаться честно, я струсила.

— Нет уж, — подруга покачала головой. — При тебе Глеб сильно орать не станет. Со мной поедешь.

Погрузившись в машину, мы на полной скорости поехали к Бельским, где нас ждал приятный сюрприз — два темных джипа и одна красивая иномарка с хищным носом. В машинах я не разбиралась, марок не знала, но сразу поняла — приехал кто-то богатый и влиятельный. Мои опасения подтвердила Тина. Вцепившись мне в руку, подруга в полуобморочном состоянии выпалила:

— Поля, это Ворон! Его автомобиль.

В который раз позавидовав загадочному Ворону, чей автомобиль, похоже, знал каждый житель, я вытянула шею, разглядывая группу мужчин, стоявшую у ворот. Плавно затормозив, водитель тихонько проблеял:

— Приехали, Алевтина Борисовна.

— Сама вижу, — огрызнулась подруга, которую нехило трясло. — Думаешь, узнали? — зашептала она, обращаясь ко мне.

— Не знаю, — пожала я плечами. — Даже если и так, чего бояться? Мы ничего плохого не сделали.

Гневно сверкнув на меня глазами, Тина полезла из машины, я — за ней. Приблизившись к группе людей, я с облегчением увидела, что братья Бельские тоже тут. Ну, значит, никто нас убивать не будет.

— Здрасти, — шаркнула ножкой Тина и премило заулыбалась. Я тем временем с интересом воззрилась на трясущегося усатого охранника и пятерых мужчин внушительной комплекции в одинаковых костюмах, которые стояли за спиной высокого брюнета. Мирон Воронцов — а это был, несомненно, он, о чем-то разговаривал с Гришей, и на нас не обратил никакого внимания. Ничего страшного я в нем не увидела — красивый темноволосый мужчина, хорошо сложенный и со вкусом одетый. Приятное впечатление длилось ровно пять секунд, пока Мирон не соизволил обратить свой взор в нашу сторону. Столкнувшись с взглядом темных, практически черных глаз, так что зрачок сливался с радужкой, я поежилась и испытала нечто вроде приступа паники. Черт, если глаза — зеркало души, то понятно, почему Ворона все так боятся.

Впрочем, к Глебу это не относилось, поскольку он, подойдя поближе к нам с Тиной, вдруг заявил:

— Ты хотел видеть Тинку?

— Да. — Взгляд темных глаз сфокусировался на моей подруге. — Тина, ты знаешь, где Макс?

— Нет, откуда? — изумленно проговорила Тина, и чуть крепче сжала мои пальцы. Я невольно поморщилась, чем привлекла внимание Мирона. Переведя взгляд на меня, Ворон с каким-то брезгливым видом спросил:

— А ты еще кто?

М-да, в первый раз слышу что-то подобное от мужчины. Обычно они сразу принимаются лепетать что-то неразборчивое, а особо наглые — клеятся и зовут на свидание.

— Это подруга Тины, Полина, — ответил за меня Гриша. — Она приехала недавно в город.

Мирон тут же потерял ко мне интерес, и заговорил с Григорием, требуя, чтобы ему дали осмотреть дом.

— Еще чего, — буркнул Глеб. — Может, нам и трусы снять, вдруг Макс там спрятался?

— Подбирай выражения, — процедил Ворон. — Ты о моем брате говоришь.

— А ты — о моем доме, — не остался в долгу Бельский. — С какой стати я должен позволить тебе шариться у меня?

Атмосфера потихоньку накалялась. Усатый страж порядка, с благоговением наблюдавший за хозяевами, попытался незаметно слинять, но был остановлен одним из охранников Мирона. А я… я стояла в ужасе, поскольку у охранника был приметный шрам над бровью. Лицо того человека, бросившего тело Максима в лесу, врезалось мне в память.

— Глеб, Мирон, — в примирительном жесте поднял руку Гриша. — Нам ни к чему ссоры на ровном месте. Глеб, если Мирон просит осмотреть дом, пусть смотрит. Нам скрывать нечего.

Фыркнув, Глеб отошел в сторонку, всем видом давая понять, что он против этой затеи. Вся процессия двинулась в дом — сперва Григорий с Мироном, за ними — свора охранников и Глеб, и в конце — мы с Тиной. Подруга нервничала, и держала меня за руку, а я признаться, была не против — оттого, что один из охранников Воронцова оказался предателем, было как-то не по себе.

Войдя в дом, Гриша с Мироном принялись планомерно осматривать одну комнату за другой, а мы с Тиной скромно присели на диванчик в гостиной. Подружка выглядела больной, и то бледнела, то краснела. Спустя полчаса Гриша с Вороном спустились вниз, а Глеб торжественно объявил: