большие светлые сооружения. Но не они вызвали у меня ощущение ужаса, а дюжина или больше гротескных и жутких фигур, которые сгрудились на краю платформы, глядя на меня.

Это были шары розовой плоти, выглядевшей не особенно здоровой, чуть больше ярда в диаметре. Каждый шар поддерживали шесть тонких суставчатых, как у насекомых, лап около двенадцати дюймов длиной, чуть выше у них было нечто, напоминающее руки. Два больших бесцветных круглых глаза без бровей сверкали над кругом бледной кожи.

Они стояли напротив меня совершенно неподвижно, а потом я увидел, что один, выйдя чуть вперед, вытянул в мою сторону тонкий металлический диск, с помощью которого, как я подозревал, он и метал огненные шары. Скованный ужасом, я неподвижно стоял, наблюдая за происходящим.

Я слышал, как вскрикнул за моей спиной Хал Кур, как подошел и встал рядом со мной Сарто Сен. А потом отвратительные существа заговорили низкими, глубокими, вибрирующими голосами, которые, должно быть, исходили из мембран, расположенных чуть ниже глаз. Я видел, как один из чужаков навел на нас диск, плюющийся огнем. Вслед за этим другой шароид сделал жест, в значении которого невозможно было ошибиться. Мы медленно выбрались через аварийный люк и по выдвижной лестнице спустились на диск.

Существа, взявшие нас в плен, немного замешкались, и я улучил мгновение, чтобы через плечо бросить взгляд на наше судно. Сраженное лучом шароидов, оно рухнуло на более-менее пустое место. Казалось, падение не нанесло ему особого ущерба, поскольку корабль был прочным, а падали мы не с такой уж большой высоты. Люк шлюза был открыт, и полдюжины шароидов быстро вошли внутрь, как насекомые семеня на своих шести коротких ножках. Вскоре они снова появились, ведя убежавшего — инженера, который вовремя отбежал в сторону. Это был Нар Лон — руководитель инженерной секции. Сейчас лицо его было белым от ужаса. Тем не менее впоследствии он оказался сообразительнее и храбрее остальных. Бормочущие «разговоры» шароидов прервались, и один из них направился к краю платформы, а потом склонился над неким подобием пульта. Сразу же круглая секция футов десяти в ширину скользнула в сторону, открыв черный туннель, расположенный внутри одной из «ножек» платформы, поддерживающей гигантскую конструкцию. Вслед за этим сбоку выдвинулась маленькая квадратная клетка, своего рода подъемник. Двое существ, держа нас под прицелом своего странного оружия, препроводили нас в эту «клетку» и зашли сами. Одно из них щелкнуло переключателем, взвыл ветер, и «клетка» с огромной скоростью устремилась вниз.

Несколько мгновений мы летели вниз через ревущую тьму, потом «клетка» внезапно остановилась. Часть стены скользнула в сторону, и мы вновь оказались под кроваво-красными лучами умирающей звезды. В сопровождении двух охранников мы вышли наружу.

Теперь мы оказались у подножия огромной колонны, в громадном круглом помещении с плоской крышей. Из самого центра комнаты вверх вытянулась гигантская наклонная колонна, исчезая в крыше здания. Если бы не столб и не чудовищные фигуры вокруг, комната была бы совершенно пустой.

Свет темно-красной звезды проникал сюда через узкие окна-прорези в стенах. Я слышал, как Хал Кур что-то пробормотал, пораженный колоссальными размерами всех предметов в этом мире. Нас жестами попросили двигаться в сторону выхода. Ничего не оставалось, как повиноваться.

Пройдя через дверной проем, мы оказались в длинном узком коридоре, соединяющем комнату с другими зданиями. В его стенах были круглые окна, и я несколько раз мельком взглянул на город, который раскинулся вокруг — хитросплетение черных улиц и темно-красных садов. Из коридора мы вышли в большую приёмную, где было множество других шароидов, тут же направивших на нас свое оружие.

Охранники принялись беседовать, стоя в стороне, а нам жестами предложили пройти в комнату поменьше. Ее стены были уставлены полками, заваленными моделями непонятных машин. В дальнем конце находилась низкая, похожая на стол конструкция. На ней тоже стояли какие-то модели, лежали белые листы то ли жесткой ткани, то ли бумаги, покрытые рисунками и непонятными чертежами. Позади «стола» стоял еще один из шароидов, размером намного больше остальных. Мы остановились перед ним. Он сперва внимательно осмотрел нас немигающими глазами, а потом «заговорил» с охранниками. Один из них стал что-то подробно объяснять, а большой шароид, слушая его, продолжал внимательно изучать нас.

Тут я заметил, что Сарто Сен очень заинтересовался моделями на полках и чертежами, которые лежали на столе. Так как шароид за столом ничего не предпринимал, мой друг шагнул вперед, взял один из листов и металлический карандаш, лежавший рядом с «бумагой». Через мгновение, что-то набросав на листе, он вручил этот лист чудовищу. Последний, рассмотрев чертеж, с удивлением поднял взгляд на Сарто Сена. То, что он удивлен, было понятно нам даже несмотря на его нечеловеческий вид. Он произнес короткую команду, и конвоиры отделили Сарто Сена, отвели его в сторону, а потом предложили мне, Халу Куру и Нару Дону вернуться в зал. Выходя в коридор, я оглянулся и увидел, что Сарто Сен делает какие-то наброски, склонившись над столом и не обращая внимания на охранников.

Мы снова оказались в зале, где было множество странных существ. Однако вместо того чтобы пойти по коридору, мы прошли в дверь в противоположном конце зала, которых, как я успел заметить, здесь было множество. Мы оказались перед низкой дверью; ничего не оставалось, как пройти в следующее помещение, куда свет попадал лишь через несколько узких окошек в одной из стен. Ни один из охранников не последовал за нами, вместо этого дверь громко хлопнула у нас за спиной.

Теперь, оглядываясь назад, я с уверенностью могу сказать, что дни заключения, которые последовали за этим, были самыми отвратительными в моей жизни. Мы пребывали в ужасе, и не только потому, что нас заперли: с каждым днем, каждым часом темно-красная звезда приближалась к Солнцу. А мы — те, кому поручили найти способ отклонить приближающееся светило, — оказались в плену у местных жителей и могли лишь наблюдать, как гибель надвигается на Солнечную систему.

Час следовал за часом, день за днем, а мы сидели в темноте и могли следить за движением времени только по изменению угла падения лучей темно-красной звезды через узкие прорези-окна темницы. Каждую ночь на нас обрушивалась волна холода, который пробирал до костей, хотя, надо сказать, что и днем лучи красного солнца нельзя было назвать слишком горячими. Дважды в день дверь открывалась, наши «тюремщики» вталкивали то, что с трудом можно было бы назвать пищей: миски со смесью переваренных овощей и емкости с минеральной водой, имевшей все тот же красноватый оттенок.

Мы разговаривали, но