Германия. У всех в анамнезе там Брехт с его теорией «очуждения». Повлиял он и на Фассбиндера, у которого я выделил бы два фильма как самые марксистские: «Сатанинское зелье» – уничтожительный памфлет о судьбе буржуазной интеллигенции и «Третье поколение» – о современной городской партизанской войне, как и «Нада» Шаброля. Фассбиндер и по форме, и по содержанию пытался быть марксистом. Уходящая к Брехту традиция диалектического построения формы и содержания.

Более массовый и жанровый режиссер Фолькер Шлёндорф; его «Жестяной барабан» – это антифашистский левый фильм, и более поздний, «Легенды Риты», – очень трогательный и психологически точный про «городских партизан» из РАФ. А жена Шлёндорфа, еще большая марксистка, чем он сам, левая феминистка фон Тротта снимает «Свинцовые времена» про ту же РАФ, а чуть позже биографию Розы Люксембург, уже в 80-х. Шлёндорф и фон Тротта периода «Свинцовых времен» сравнивали основателей РАФ с героями эсхиловских драм и считали, что именно в истории немецкого вооруженного подполья 1970-х был максимально обнажен драматический нерв всей эпохи молодежной революции.

В Германии 60–70-х складывается наиболее широкое движение активистского нонпрофитного радикального агитационного кино. Ту же Гудрун Энслин, одну из создательниц РАФ, можно видеть обнаженной в таком студенческом фильме. Показывалось все это в первых сквотах, левацких социальных центрах, а иногда и без всяких санкций в час пик на стене тоннеля метро или рекламном уличном щите вечером. Кино так наивно и радикально вторгалось в обычную жизнь обывателя. Про это (ну почти про это) есть вполне себе массовая комедия «Что делать в случае пожара?», снятая в начале нулевых годов. История о замирении, компромиссе левых и системы и о цене этого замирения, о связи левацкого кино и левацкого терроризма. В конце фильма бывшие левые сжигают кинопленку своего опасного фильма, в котором больше нет смысла. Это снова мой любимый жанр – кино о (марксистском в данном случае) кино.

Вообще из больших фестивалей, которых 4 или 5, берлинский (Берлиналле) – самый политизированный и самый левый. В 2017-м там получил своего «Медведя» еще один режиссер левых, социалистических взглядов – Аки Каурисмяки.

В Британии есть Кен Лоуч, который всю жизнь по классическому марксизму шпарит, за что его иногда соцреалистом называют. Конечно, это категорически неверно, никакого соцреализма ДО революции не может быть, потому что соцреализм как метод фиксируется на росте нового и отмирании старого в уже социалистическом обществе. Скорее, Лоуч это такой критический реализм, классовый, в весьма массовой форме. Годар бы вряд ли это одобрил. Лоуч, безусловно, делает именно «политические фильмы»: «Земля и свобода» про Испанию, ирландские сюжеты в «Качается вереск» про сандинистов в Никарагуа, про британских безработных. Он – мастер социальной драмы, близкий по взглядам к троцкистам.

Из недавнего британского кино я вспомнил бы «Гордость» Мэттью Уорчаса, по-настоящему смешное кино о том, как в 1984 году во время всеобщей забастовки шахтеров активисты гей-движения пытаются примкнуть к британскому пролетариату, о наложении классовой и гендерной идентичности. В 2014-м фильм получил специальный приз в Каннах.

Сложнее с фон Триером. Важно, что Триер вырос в семье датских коммунистов, как и его ближайший соратник по «Догме» Винтерберг. Это интересная тема – дети из альтернативных левацких семей. Очень часто получаются крайне незаурядные результаты – писатель Чайна Мьевиль, например. Это отсылает нас к коммунизму не как к политической деятельности, а как к педагогической практике.

С одной стороны, незаконченная трилогия Триера про Догвиль и Мандерлей, сделанная совершенно по Брехту: условные дома, начерченные мелом, схематичный, как притча, социальный сюжет и совершенно динамитная критика американской модели капитализма. Но с другой стороны, Триер антропологический пессимист, он унаследовал категорическое отрицание капитализма, но у него нет никакой веры в бесклассовый горизонт истории, политическая мечта его родителей не сбылась, и он этим заметно травмирован. Тем не менее два его фильма опознавались как марксистские. Это «Идиоты», на премьере которых зрители пели «Интеранционал» и пресса гадала, подстроено это заранее или нет. «Идиоты» отсылают нас к антипсихиатрической традиции, согласно которой массовое распространение шизофрении, расщепления нашей психики, да и других отклонений провоцируется капиталистическими отношениями и стигматизируется, маркируется ими ради поддержания буржуазной нормы характера. Кстати, в 2017 году вышел небезынтересный фильм «Бесит быть нормальным» про основателя антипсихиатрии Лейнга. Лейнг прямо связывал психотические состояния с «двойным посланием» капитализма, с его системной иррациональностью, но мы отвлеклись, вернемся все же к Триеру.

Самое мелодраматическое кино Триера «Танцующая во тьме» – попытка создать марксистский мюзикл с Бьерк и Катрин Денев. Оцените сюжет – она мигрантка, работает на заводе и слепнет, ее сосед, американский полицейский, крадет у нее деньги, которые она откладывает, потому что он обманывает свою жену, убеждая ее, что у него гораздо больше денег, чем ему реально платят, потому что без этого жена его наверняка бросит. Полуслепая героиня убивает полицейского и возвращает свои деньги, за что ее казнят, но в последний момент она узнает, что ее сын не унаследует ее слепоту, на эти деньги ему сделают операцию. И единственное, что примиряло ее с этой чудовищной жизнью, это старые добрые голливудские мюзиклы. Если вы знакомы с марксистской теорией неэквивалентного обмена, согласно которой в каждом долларе США сейчас 60 центов украдены у других стран, или просто знакомы с трудовой теорией стоимости и продажи рабочих часов из классического марксизма, вам будет очень легко понять этот странный сюжет, а если вы знакомы с теорией Ги Дебора о спектакле, несложно будет понять, при чем здесь мюзиклы.

Конечно, важен манифест «Догмы»-95 (Триера и Винтерберга), призывающий вернуть кино к его революционным антибуржуазным корням и самопониманию. Но все же когда я думаю о Триере, то вспоминаю Маркса, сказавшего, что история двигалась борьбой классов и придет однажды к отмене классов, если только не кончится раньше взаимным уничтожением всех борющихся классов. Там, где у родителей Триера был коммунизм, у самого Триера – апокалипсис. Вместо коммунизма планета «Меланхолия» к нам летит, чтобы всех нас убить. Он не смог принять капитализм, но и социальный идеал его родителей ему кажется несбыточным, история его не подтвердила.

Я мог бы до бесконечности перечислять страны и режиссеров, но я просто назову наугад несколько кассовых жанровых фильмов с очевидным марксистским нарративом: «Два дня, одна ночь» Дарденнов – драма о классовой солидарности: девушку уволили, зато всем оставшимся повысят зарплату; за ночь она должна убедить всех, с кем она работает, отказаться от денег и проявить солидарность. Приз в Каннах в 2014-м.

«Закон рынка» режиссера Бризе: безработный становится охранником в супермаркете и сталкивается со сложной моральной дилеммой – должен ли он действительно ловить всех воров, ко многим из которых он испытывает сочувствие как к социально близким, или хотя бы иногда он должен делать вид, что ничего не заметил, подвергая себя тем самым риску увольнения. Этот фильм получил свою «Ветвь» в Каннах в 2015-м.