Опять это слово, над которым так потешались в милиции… Ну да, красивыми!.. Почему нужно отрицать правду? Но чем он занимался, где жил и как его звали, Роману осталось неизвестным. Как-то звали…

Однажды он зачем-то заплел свой длинный темный хвост в косу.

— В косу? — заржал следователь. — А он, случаем, не "голубец"? Раз с косой разгуливал?

— Не знаю, — пробормотал Роман и вдруг вспомнил: — Она, по-моему, любила его, относилась к нему с нежностью и ласково звала Привидением.

Это все, что он мог сказать. Не помнил он, и откуда приходили ей письма. Разве с его тремя участками упомнишь? Ему очень хотелось помочь найти убийцу такой волшебной женщины, но, увы, Роман оказался плохим помощником.

— Ну, привидение оно и есть привидение, не отыщешь, — резонно заметил следователь. — А этот Вадим? Молодой? Как выглядел?

Почтальон старательно описал очередного красавца.

— Писатель, поди? — лениво протянул следователь.

Роман пожал плечами:

— Не обязательно. Это раньше в ЦДЛ бывали только писатели, а теперь там полно народа со стороны. Ходят по пригласительным, на платные вечера покупают билеты. Многим писателям теперь такие билеты не по карману. Я слышал.

— Обнищала, значит, пишущая братия? — хмыкнул следователь. — Раньше больше платили?

— Кому как, — уклончиво ответил Роман и вспомнил поэта на улице. — Тут недавно по телевизору передавали, что ваша бывшая коллега Маринина занимает третье в России место по богатству среди женщин. Передача была к Восьмому марта.

— Ну да? — заинтересовался следователь. — Жаль, не слыхал… А кто из нашего бабья выбился в настоящие лидеры? На первые места?

— Татьяна Дьяченко и Алла Пугачева.

— Ясно, — кивнул следователь. — Ничего нового… Ладно, подписывай протокол и вали к себе на почту. Опять, небось, твоя психованная начальница разорется.

Роман махнул рукой:

— Да я уже привык. Притерпелся.

— Тоже красивая? — иронически справился следователь.

Роман вспомнил худую, вечно злобную, как рыба акула, седую начальницу и содрогнулся:

— Какое там…

— А-а, значит, не все у тебя красивые под одну гребенку! — заржал следователь. — Это радует! Вот тебе оправдательный документ и ступай восвояси! Да больше на пришитых баб не заглядывайся! Это опасно, заруби себе на носу!

Роман вышел на мокрую от лениво таявшего снега улицу и печально побрел на почту. Может, он был влюблен в ту женщину?.. Она казалась намного выше его по своему положению, происхождению, образу жизни. Породистая… Он благоговел перед ней. А теперь ее нет, ее убили… Кто это сделал и почему?

Возле пустыря Роман приостановился. Сюда в феврале по ночам свозили на самосвалах со всей округи снег и ссыпали, не давая покоя жителям окрестных домов. Наступил март, но работу по уборке снега управа не закончила. Не уложилась в срок. Только теперь тот же самый снег стали вывозить с пустыря. Куда и зачем? Прямо бред и чудовищная имитация деятельности, как нередко у наших чиновников. Без комментариев… Зато вспоминаются Сизиф и данаиды.

На углу у метро Роман купил себе мороженое. Чтобы отвлечься.

Шагающий навстречу поддатый, изрядно пахнувший не одной бутылкой пива мужик неожиданно громко бахнул:

— Уф, чего-то мне жарко, распарился! Парень, дай мороженого освежиться!

После чего мгновенно, не дав Роману опомниться, преспокойно выхватил у него мороженое, куснул, как от своего, и вернул великодушно.

Роман мороженое выкинул и грустно поплелся дальше.

Инга совершенно не знала, что делать после школы. Выбор оказался богат, а потому сложен. Можно было поступить учиться в Анапе, но еще лучше вернуться на время в Краснодар, где институтов полно. Против работы родители дружно возражали. Они мечтали, чтобы у дочки появился диплом какого-нибудь престижного вуза. Только сама она никак не могла определиться с выбором своего будущего. Тогда отец стал рекомендовать пока, на время обдумывания, пойти в стюардессы, мать склоняла к медицине, но у Инги не лежала душа ни к чему. И вообще ее мысли были забиты совсем другим.

Прошлым летом на пляже она познакомилась с забавным юношей. Сначала с ним затусовался Илья, а потом представил паренька кузине.

Жители южных городков ходят на пляж не часто и еще реже загорают. Это курортники приезжают сюда, мечтая об одном — вдоволь накупаться и на время превратиться в негров. У местных море и пляжи всегда под рукой, южная экзотика для них — норма жизни, привычный ее атрибут, и не более того. И они живут обычной жизнью, работают и учатся, не замечая, что находятся на вечном курорте. Иначе существовать здесь было бы нельзя.

Илья приехал на лето к дядьке, а потому на пляж бегал часто. Он довольно легко и быстро сходился с людьми, но почти всегда оставался к ним равнодушным. Поэтому друзей себе не завел.

Худой длинный парень, лежащий рядом на махровом полотенце что-то увлеченно читал. Илья полюбовался им час-полтора, а потом не выдержал:

— Что читаешь?

Тот ответил явно вызывающе, подчеркнуто серьезно и деловито:

— Книгу!

Искоса взглянул из-под козырька шапки на Илью, никогда не расстающегося с плеером.

— А ты что слушаешь?

— Музыку! — в тон ему отозвался Илья.

Оба дружно прыснули и с любопытством осмотрели друг друга.

— Илья, — сказал младший Охлынин.

— Павел, — представился незнакомец. — Ты откуда прибыл в сей блаженный уголок?

— Из Краснодара, — Илья подтянул свое полотенце поближе к соседскому. — У меня тут дядька с теткой живут и кузина. А ты?

— Из Москвы.

— И чего? Совсем один? Как тебя родители отпустили?

— Мне так сподручнее. Отговорился, будто еду с друзьями, наболтал ерунды, — объяснил Павел. — Ничего, поверили. Да я им за девятнадцать лет надоел смертельно. Друг от друга надо периодически отдыхать. А вообще у моего папахена очень интересная позиция. Он строго следит, чтобы я приходил домой вовремя и сообщал, где болтаюсь и с кем, а на то, что я часто заявляюсь домой пьяным, ему плевать.

— Ты пьешь? — удивился Илья.

Он сам не прикасался ни к пиву, ни к вину.

Павел вытащил из большой сумки фляжку, отвинтил крышку и дал Илье понюхать.

— Всегда беру с собой коньячок. На случай, если у кого-то вдруг станет плохо с сердцем. Гуманизм и забота о людях. Вот я на поезде сюда ехал, так одна женщина едва в обморок не свалилась от духоты. Влили в нее моего коньячку — отпустило.

Илья хмыкнул:

— Угу, любые поступки можно оправдать якобы благими целями.