лет назад я видел свою тетю на одном из слетов… Думаю, нам обоим хотелось провалиться сквозь землю, — признался он искренним, глубоким голосом.

— Однажды я слышала, как мои родители занимались сексом. Я получила травму на всю жизнь, — проговорилась я, как идиотка. Если бы сейчас я могла ударить себя, не выглядя при этом чокнутой, то сделала бы это.

Он скривился, но усмехнулся.

— Ты рассказала им об этом?

— С ума сошел? — фыркнула я.

— Что ж, — он пожал широкими плечами, — если ты навсегда застряла с этой травмой, они тоже должны. Ты так не считаешь?

Как бы глупо это ни звучало, но я поняла, что он прав.

— Наверно, — ответила я перед тем, как мой долбанутый мозг заново проиграл воспоминания о той роковой ночи. Уф-ф-ф. Я только что спустилась по лестнице за стаканом воды, проходя мимо их комнаты и услышала звуки, которые будут преследовать меня всю оставшуюся жизнь. По моему телу пробежала дурацкая дрожь, и он усмехнулся.

Сделав еще один поворот налево, я поняла, что мы находились всего в двух палатках от того места, откуда начали путь. Я огляделась по сторонам, а затем уставилась на его лицо. Парень снова мило и застенчиво улыбнулся мне, зная, что я его подловила.

— А вот и туалет. Я подожду здесь, чтобы ты не заблудилась по дороге назад, хорошо?

Очко в его пользу — он был чертовски хорош, и я хотела знать, почему он был таким милым.

— Ладно, Магеллан.

Он протянул руку с длинными гибкими пальцами, чтобы пожать мою. И я поймала себя на том, что без раздумий сжала его большую теплую ладонь.

— Вообще-то, Тристан, ты, мелкая золотоискательница, — сказал он, подмигнув.

***

Я ржала как сумасшедшая все время, пока находилась в туалете. Дама в костюме доминантки, которая вышла из соседней кабинки, посмотрела на меня так, будто у меня выросла вторая голова. Мне же было настолько смешно, что плевала я на ее взгляд.

Золотоискательница.

Я фыркнула, помыв руки, а затем вытирая их. Этот парень, Тристан, был чересчур милым. Не помогало и то, что он, казалось, чувствовал себя достаточно комфортно, чтобы отпускать такие шутки в мой адрес. Николь потребовалось много месяцев, прежде чем она осмелилась пройтись по моему мочевому пузырю или волосам, когда они напоминали крысиное гнездо. Стоит ли обижаться? Возможно, но если бы Эндрю Вуд — моя самая любимая порнозвезда — подшутил надо мной, я бы рассмеялась и улыбнулась. И даже если бы он сказал, что я — мужик, то согласилась бы с этим. Тристан вел себя как старый друг, что мне нравилось. Мне было с ним комфортнее, чем следовало бы, но… охренеть как хорошо.

Когда я вышла, он стоял прямо у входа, спиной к толпе, но в тот момент, когда услышал, как распахнулась дверь, сразу поднял взгляд. Взгляд ярких глаз так быстро устремился на меня, что я едва не упустила этот момент, но не тут-то было.

— Я начал беспокоиться не провалилась ли ты в унитаз.

Я закатила глаза, но улыбнулась:

— Не так уж долго меня не было.

— Знаю, — сказал он, и мы двинулись к тому месту, где он меня встретил. — Итак… Я не расслышал твоего имени…

— Кэт. Ну, вообще-то, Кэтрин, но все называют меня Кэт, — ответила я, и он резко поднял голову, чтобы посмотреть на меня. И остановился.

— Ты снимаешься в порно? — спросил он очень тихо, будто не хотел, чтобы кто-нибудь услышал этот вопрос. На лице Тристана промелькнуло смущение. Он снова посмотрел на меня: сверху вниз, словно оценивая.

— Нет! — фыркнула я и чуть не сказала то, о чем определенно никогда не должна говорить. И не смогу. — Я имею в вид: нет, не снимаюсь. С чего вдруг?

Он прищурился.

— Имя Кэт звучит как псевдоним в порно. Думаю, сейчас ты скажешь, что твоя фамилия Липс или что-то в этом роде. (Примеч.: Lips в переводе с англ. означает «губы»)

Я побледнела, потому что впервые в жизни реально задумалась о доставшейся мне фамилии. Внезапно, по какой-то дурацкой причине, мои женские прелести напомнили мне две булочки для гамбургеров. Я почувствовала себя так, словно вернулась к своему детскому прозвищу: Чизбургер. Обычно для восьмилетнего ребенка Бергер ничем не отличалась от «бургер».

Срань господня. Мое имя легко может сойти за порнушное.

— Бергер, — униженно прохрипела я. Серьезно? Кэт, твою мать, Бургер. Теперь я отчетливо видела это имя на обложке DVD с видео для взрослых, которые продаются ниже по улице от моей квартиры. Мало того, что я росла выслушивая, как меня называли чизбургером, гамбургером и кошачьим бургером (Примеч.: Кэт называли kitty burger). Так еще и во взрослом возрасте Джош называл меня козявкой после того, как наш профессор исковеркал мою фамилию и целый семестр, в течение трех с половиной долгих месяцев, называл меня не иначе как Кэтрин Бугер. (Примеч.: Booger с англ. «козявка», «сопля») Но это отдельная история. Я уже спокойно относилась к тому, как Николь говорит, чтобы я съела свой бургер.

Сначала улыбка на его лице была едва заметна, а когда до него дошел смысл моих слов, она становилась все шире и шире, пока не стала настолько большой и яркой, что вокруг нас пропала всякая необходимость включать хоть какой-то свет. Парню было невероятно весело, а потом он залился смехом.

— Очуметь, — сумел сказать он между приступом смеха. — Уверен, твои родители не собирались давать тебе такое рабочее имя.

Мы снова пошли вперед, но он продолжал посмеиваться.

— Ты не сталкер или кто-то в этом роде? Мне следовало подумать об этом, прежде чем называть тебе фамилию.

— Нет, я покончил с этим через несколько дней после того, как на меня выписали судебный запрет. — На его губах появилась кривая усмешка, когда он слегка повернул голову, чтобы посмотреть на меня. — Моя фамилия Кинг, если тебе от этого станет легче. Ты ведь тоже не сталкер?

Я не могла удержаться и пожала плечами, подыгрывая ему. Я все время напоминала себе не думать о том, какой он милый во всем, потому что он уже признался мне, что был здесь с другом. Кто этот друг я понятия не имела, но одно знала точно — я не разрушила семью. Я отбросила эту мысль, ведь, если бы у него была девушка, и она пришла сюда с ним, он бы ни за что не стал расхаживать здесь в одиночестве.

— Нет, не сталкер, — ответила я ему.

Из кармана его толстовки раздался высокий, резкий звук,