Всего через несколько минут меня соединили с Кевином.

– Кевин,  – поздоровался я,  – это Дрю Даглас.

– Дрю! – Судя по голосу, Кевин был искренне рад меня слышать.  – Как ты, друг?

– Лучше,  – сказал я, сильно преувеличивая.  – Мне нужна услуга.

– Конечно. Что случилось?

– Сегодня утром я обнаружил в церкви заблудшую душу.  – И я пересказал все то, что поведала мне Шей.

Кевин внимательно меня выслушал и спросил:

– Ты не знаешь, она принимала наркотики?

Я уже много лет не проповедовал на улицах, но не сомневался, что в состоянии распознать симптомы наркомании.

– Глядя на нее, я бы сказал, что нет, но уверенным быть не могу.

– Алкоголь?

– В целом она выглядит очень хорошо. Но опять же гарантий я дать не в состоянии, хотя, как и сказал, выглядит она трезвой.

Он помедлил.

– Она упоминала о криминальном прошлом?

– Да. Я не спросил о деталях, а сама она не стала углубляться.

– Это мне будет довольно просто узнать: такие данные открыты.

Мне самому было любопытно, но я решил подождать, пока она не расскажет все по своей воле.

– Ты говорил ей, что это годичная программа? – спросил Кевин, прерывая поток моих мыслей.

– Нет. Я не хотел слишком ее обнадеживать, пока не узнаю, есть ли у тебя свободное место.

Кевин выдохнул.

– Позвони ты всего полчаса назад, и мне пришлось бы тебе отказать. Но у нас здесь бескомпромиссный запрет на наркотики, а в комнате одной из проживающих мы обнаружили мет.

Меня впечатлило то, что я выбрал идеальный момент для звонка. Свободное место появилось в тот самый момент, когда в нем возникла нужда.

– Так я приведу ее на собеседование?

– Да, но твердо обещать ничего не могу.

Это само собой разумелось.

– Ясно. Я все равно ничего на этом не потеряю.

Мне было важно, чтобы Кевин понял: я не стану воспринимать отказ как некую личную обиду. Возьмут они Шей или нет, зависело только от нее и ее готовности работать круглые сутки в программе приобретения жизненных навыков.

– Если ее одобрят – отлично. Если нет, то я сделал все, что мог.

– Хорошо,  – сказал Кевин.  – Приводи ее сегодня днем, и я попрошу персонал сделать тесты. И нам понадобится несколько дней, прежде чем мы будем готовы принять ее в случае положительного решения.

Я сомневался, что Шей есть где ночевать, о чем и сказал Кевину. Мне была неприятна сама мысль о том, что ей придется провести ночь на улице.

– Я определю ее в один из приютов, пока мы не получим результаты тестов,  – сказал Кевин.

– Я буду благодарен за любую помощь.

Кевин помолчал.

– Давно не виделись.

– Давно,  – согласился я.

– Как ты, друг?

– Хорошо.

– Дрю.  – Он не желал оставлять эту тему.  – Как. Ты?

Я тоже помедлил. Когда-то мы с Кевином были близкими друзьями. Вместе ходили в семинарию, играли в баскетбол, были шаферами на свадьбах друг друга. Но теперь я уже позабыл, когда мы в последний раз разговаривали.

– Пусто,  – признался я, чувствуя себя полным неудачником.  – Я в пустоте.

– Ты лично приведешь эту женщину сегодня после обеда?

– Да.

– Освободи себе остаток дня.

– Не могу,  – возразил я.  – У меня запланированы встречи. И вызван электрик к…

– Отмени все. Без возражений.

– Кевин…

– Отмени свои встречи.

Я застонал, отчаянно желая с ним поспорить. Ведь я целую неделю ждал этого электрика и не знал, сколько придется ждать его во второй раз. Более того, другая встреча тоже была важной. Я собирался пообщаться с Алексом Тернбуллом, одним из старейшин, который хотел обсудить со мной вопросы бюджета. Посещаемость церкви упала, пожертвования значительно сократились. Этот вопрос требовалось урегулировать.

Не то чтобы я с нетерпением ждал сокращения программ. Мы уже отказались от печати ежемесячного вестника, который мы рассылали прихожанам. Многие из них были весьма преклонного возраста и не пользовались компьютерами, так что с рассылкой новостей по электронной почте возникли проблемы. Мы сократили бюджет за счет услуг уборщиков и понизили температуру в церкви. Я не мог перестать думать о предстоящих мне сложных решениях.

По правде говоря, мне ничего так не хотелось, как избежать встречи с Алексом и обсуждения церковных финансов. Но дело было в том, что именно на моих плечах лежало тяжкое бремя этой ответственности.

– Что ты задумал? – спросил я прежде, чем начать спорить.

– Баскетбол,  – сказал Кевин.

Слово буквально зависло в воздухе между нами. Нет, он наверняка шутил. И хорошо, что Кевин не мог меня видеть, потому что я возвел глаза к потолку.

– Я не могу отменить эти встречи только ради того, чтобы побегать с тобой по баскетбольной площадке.

– Еще как можешь. Есть такая штука, как самоподдержка. Готов ты это признать или нет, но ты в ней нуждаешься. И я не собираюсь выслушивать твои отговорки. Либо ты явишься сам, либо я лично приеду тебя забрать.

– В последний раз я играл в баскетбол много лет назад.  – До того как у Кэти обнаружили рак. Даже раньше. Много лет назад. Я потерял навыки и форму. Кевин наверняка сделает меня на площадке. Вся моя жизнь вращалась вокруг церкви и семьи. То, что Кевин называл самоподдержкой, выпало из списка моих планов так давно, что я успел о ней напрочь забыть.

– Ты меня слышишь? – требовательно спросил Кевин.  – Я сказал, что никакие возражения не принимаются.

Я вздохнул, признавая поражение. Мне был знаком такой его тон, и с него сталось бы действительно появиться здесь и утащить меня с собой, словно строптивого подростка.

Я звонил ему ради Шей, надеясь, что Кевин сумеет ей помочь, и не ожидал ничего большего, кроме короткого телефонного разговора. Но все обернулось иначе.

Насколько я мог понять, Кевин был ответом на молитвы Шей.

И на мои тоже.

Когда пастор Даглас рассказал мне о «Центре надежды», я не знала, что и думать. Я видела, насколько ограниченны мои возможности, и согласилась отправиться с ним, но ничего особенного от поездки не ожидала. Да и как я могла этого ожидать?

Когда мы прибыли на место, я вначале приняла это здание за отель. Я ведь предполагала, что «Центр» выглядит так же, как один из обычных ветхих приютов. Тех, где койки крепятся к стенам, а люди заранее выстраиваются в очереди, чтобы не упустить возможность получить горячую еду и место для ночлега. Я совсем не ожидала увидеть современное многоэтажное здание.