– Д–да ректор, я просто задумалась.

– Позвольте узнать, о чем?

– К моему глубочайшему сожалению, я не могу гарантировать, что опозданий больше не будет. И мне очень жаль, что зайдя в аудиторию, я не поприветствовала вас должным образом, декан Баэль. Это было моей грубой ошибкой. Я извиняюсь. Но, – сделав паузу, она взглянула на меня. – Я не лживая адептка!

С глаз ее хлынули слезы, и она оперативно попрощалась с ректором, и удалилась из кабинета, оставив нас в полном ступоре. Я видел, как дрогнули уголки ее губ. Вот бездна! Похоже, она меня выставила полным мерзавцем на глазах у ректора. Ну, ничего, маленькая, лживая бестия. Я тебя еще проучу.

– Хм... Знаете, многоуважаемый Де`Морган Баэль, всем нам не дано ведать об отношениях жриц с Богами. Но просить станцевать для Ваала, – задумался он смотря сквозь меня. – Мне кажется, вы погорячились.

– Как вы считаете, она могла посетить храм Темных?

– Хм... Могла или нет, нам не узнать. Но она жрица Четырех Богов Стихий. Просить их нареченную дочь станцевать для Темного Бога, может только Темный Бог. 

– И все же, праздник Темных не за горами. И станцевать в знак мирового порядка было бы неплохо.

– Достопочтенный Эльтар, Таира не достигла совершеннолетия, чтобы танцевать вне храма. Как вам известно, лишь взрослые жрицы танцуют на праздниках, показывая не только Богам, но и людям свое прекрасное мастерство танца.

– Несовершеннолетняя на третьем курсе? – не верил своим ушам. – Но почему она на третьем курсе?

– Одаренная знаниями, но обделенная магией.

– Сколько синих лун ей?

– Так ведь только восемнадцатая прибыла…

На этом наша беседа была закончена, и  в глубине своей темной души я прибывал в откровенном шоке. 

А с наступлением темноты я отправился в обитель Темных. Темная ночь, темная обитель, Темный я... Какая тавтология. Правда, вся компания темных чертогов, это я, мрак да Хаос.

Спускаясь по ступеням не менее темного храма, окутанного вечной чернотой, я начал ощущать странные притоки магии. Или же нет, не магии. Чего–то незнакомого, при этом такого желанного и сладкого.

Подойдя к алтарю, адовым пламенем вспыхнул меч, что красовался в руке моего каменного собрата. И я не хило так удивился от увиденного... Яблоко. Девчонка и вправду тут была и положила яблоко. Странная смертная. Почему этот фрукт? Почему она вообще пришла?

Хаос тактично промолчал, просто проигнорировав мой вопрос, считая, почему–то неуместным.

Возможно, что–то затеяли Боги Стихий? Чего они этим добивались? Или может девчонка сама... Тьма знает, что в ее голове. Может сплошные потёмки, но выяснить надо.

Сегодняшний день не предвещал ничего хорошего, так как начался он с раскатистого грома и мощного дождя. Я буквально засыпала на паре, а Теон то и дело толкал меня локтем, чтобы я не стукнулась носом об парту.  

С этим мальчишкой мы вплотную начали дружить на втором курсе. На земле я была еще той острой штучкой, хотя здесь особо со своим характером не разгуляешься, дабы не посрамить себя. Вела себя культурно, но иногда выходила за рамки. Раз мне выпал шанс прожить снова свою юность в другом мире, я иногда забывала про этику и хулиганила с Теоном и Юстой от души. Мир нуждался в радости, а радость – это мое второе имя. Мы втайне устраивали какие–нибудь розыгрыши, чтобы в академии жилось весело и непринуждённо. Правда, некоторым это не нравилось, но мы с ребятами ни разу не попались на своих шутках.

Кстати, у Богов Стихий тоже есть чувство юмора. Например, то, что земная девушка – нареченная дочь Богов, это полбеды. А то, что нареченная не владеет ни одной из стихий, разве не смешно? Смешно, что аж грустно! Зато тут много своих плюсов. Любые подозрительные взгляды обходили меня стороной, когда мои шуточки с охоткой и задорностью исполняли стихиали. Иногда надо было проучивать зазнаек.

Мой друг знал обо мне немного больше, чем кто бы то ни был. Просто однажды я прокололась, когда вслух умудрилась рассказывать стихиалям пережитые тяжбы в земном мире. Так меня парень и застукал, но дал слово держать язык за зубами, присматривая за мной, словно за маленькой сестрой.

Хотя, скорее это он мне годился в младшие братья.

Прозвенел звонок, все устремились в столовку на обед, освобождая аудиторию, а я скатилась на парту, огибая ее пространство руками и очерчивая лицом деревянную территорию.

– Ты что, не спала сегодня? 

– Не–а.

– Танцевала?

– Не–а.

– А что тогда? А не говори, я догадываюсь, ты вынашивала план мести для…– струйка пламени пронеслась по губам огненного мага и он понял, что говорить о таком не стоит.

– Пошли есть. Впереди три часа с твоим любимым преподавателем, – усмехнулся Теон.

Я легонько ударила кулаком мальчишку в бок и устало вздохнула.

– Впереди полтора часа отдыха. И я хочу вздремнуть пока здесь пусто. А ты возьмёшь мне булочку и разбудишь за десять минут до начала занятий. Усёк?

– Усёк, усёк…

Дверь кабинета хлопнула и я, оставшись в гордом одиночестве с учебником по материи стихий, провалилась в сон. А снился мне этот напыщенный преподаватель. Он то злостно смотрел на меня, то нежно гладил по голове и все рассказывал про то, как одиноко существовать Темным в этом мире.

А я внимательно слушала, как примерная ученица, и заворожённая этой его неподдельной красотой.

Тепло от его руки протекало по всему телу. И мне было так спокойно, так сладко рядом с ним в этом сне. Из дремоты меня вытащил знакомый голос.

– Давай просыпайся! Я тебе булку принес. Вот на, – сует мне прямо в нос ароматную сдобу.  – Ешь и пошли.

– Куда пошли?

– В другую аудиторию. На занятия к твоему... Кхм! В смысле к декану нашему.

Проходя по пустому коридору академии, я почувствовал уже знакомый мне приток энергии. Спокойно подошел к двери кабинета материй стихий и открыл её. Моему взору предстала спящая жрица. Не ожидал…

Громкими шагами я приблизился к парте, но она даже не вздрогнула. Спала себе крепко и так сладко, что я понял, будить ее нет никакого смысла, а то ненароком пошлет на меня злость всех стихий.

Я провел  рукой по ее голове, касаясь шелковистых, темных волос. Девчонка сказала что–то невнятное, но не проснулась, а я взгляд не мог оторвать от этого спящего чертенка. Сейчас она выглядела слишком милой и невинной. Ее тонкие, изящные пальчики временами подрагивали, как будто ее что–то беспокоило. Поверить не мог, что эта смертная спустилась в темнейший храм Хаоса и не побоялась.