— Точно-точно, ни к чему там фонтаны разводить, — подхватил какой-то лысоватый невысокого роста мужчина, больше похожий на карлика, притаившийся до этого времени рядом с большим фикусом, стоявшим в кадке на полу у входной двери.

— А это еще кто? — глядя на него свысока, спросил Полиевкт Петрович.

— Я, — прокартавил тот, — представитель общественности и борец за окружающую среду.

— А вас кто сюда звал? — поинтересовался директор.

— Меня никто не звал, меня выдвинуло общество, и я здесь как сторонник интересов масс. И я настаиваю, что фонтан нам не нужен!

— Ну уж нет, раз начали — будем строить до конца! — встав со стула, вмешался инженер Грач.

— Правильно говорите, Семен Семенович, — поддержал его главный инженер Плешивцев. — Раз начали, то достраивать теперь уж необходимо. Я как ответственный за строительство заверяю присутствующих, что останавливать строительство не намерен.

— Мало ли что начали! Что начали, то и закончить можно, — не унимался представитель общественности. — Не нужен нам фонтан!

— М-маленький, а какой ш-шустрый, — не надо ему! — встав со стула, влез в разговор Зарубико. — Р-раз у меня на бумаге есть, з-значит, надо! И д-дело с концом.

— На бумаге у него! На носу лучше у себя заруби, что не надо там строить! — вдруг непонятно к чему брякнул представитель общественности.

После этих слов архитектор вскрикнул и схватился за свой нос. А когда отпустил руку — прямо посередине, через весь нос, закрасневшись, прошла свежая зарубина, из которой сочилась кровь. Приложив к ране носовой платок, Зарубико, озираясь на рядом стоящих и пытаясь высмотреть того, кто это сделал, обиженно плюхнулся обратно на свой стул.

Инцидента с носом архитектора как будто никто не замечал, более того, никто даже жестом не выдал своей причастности к произошедшему. Тем временем рабочие стояли на своем.

— Да ну этот фонтан, бросить его — да и дело с концом! — выкрикивали они с места.

— Им бы все б-бросить… — пробубнил архитектор и покосился на находящихся рядом.

— Тебе одной зарубины мало? Сейчас другая через все лицо появится — будешь вылезать, — неприятно щурясь и цедя сквозь зубы, прошипел представитель общественности.

— Нет-нет, я н-ничего, я лучше п-пойду: д-душновато здесь, — еле слышно пробормотал Зарубико и, согнувшись, попятился к двери.

Ухода архитектора на фоне поднявшегося галдежа никто не заметил. С одной стороны кричали, что фонтан нужен городу, с другой — что не нужен. Полиевкт Петрович барабанил кулаком по столу, пытаясь успокоить расшумевшихся, но тем самым создавал еще больший гвалт.

Представитель общественности выкрикивал что-то об охране природы и о каком-то дубе, что растет там якобы не одно столетие.

— Дуб — это памятник прошлого, — визжал он, — в нем хранится таинство веков! Дуб не тронуло время, и вы не имеете права прикасаться к нему. Я буду жаловаться, я донесу на вас, попробуйте только троньте его! Вы все поплатитесь за великую ошибку!

Речь представителя общественности сливалась с другими голосами, а потому не была расслышана. Громче всех удавалось высказываться Семену Семеновичу Грачу, который то кричал на одних, что были против строительства, то поддерживал других репликами: «Браво! Уважаю борцов за рабочее дело и любящих свой город!»

Собравшиеся спорили еще около получаса. Наконец Полиевкт Петрович, отбивший до синевы свой кулак о стол, взял графин и стукнул им о край своего стола. Звон бьющегося стекла заставил умолкнуть расшумевшихся.

— Фонтан нужен городу! — воспользовавшись возникшей тишиной, крикнул он.

— И я его построю, — подхватил Влас Власович. — Клянусь вам — чего бы мне это ни стоило!

— Я полностью согласен с Плешивцевым и готов дальше продолжать работу над проектом, — выкрикнул Семен Семенович Грач.

Собравшиеся опять начали было кричать, но тут в дверь вошла Нелли и своим тонким визгливым голоском, как ножом, прорезала шум:

— Прошу простить меня, Полиевкт Петрович, но уже двадцать минут идет обед.

— Спасибо, Нелечка, — поблагодарил директор. — Что-то мы, действительно, засиделись. Собрание считаю закрытым, а вопрос решенным — строительство продолжить и в сжатые сроки завершить! А теперь попрошу всех расходиться. А ты, Неля, приберись здесь, пожалуйста.

Полиевкт Петрович встал из-за стола, вытирая со лба пот. Он медленно подошел к окну и открыл оконную фрамугу настежь. Свежий воздух волной ворвался в душную комнату, неся успокоение и прохладу, а вместе с тем чарующий аромат цветущего кустарника под окном.

Выходившие из кабинета все еще спорили и ругались. Представитель общественности, замыкая процессию, всю дорогу некрасиво бранился, склоняя при этом собрание на чем свет стоит, а также обещал разделаться с каждым, кто не поддержал его точку зрения.

— Вы еще вспомните обо мне! Умолять будете. Да не тут-то было, никого не помилую. Всем свое отпишу, на всю жизнь представителя общественности запомните… — бубнил он еле слышно себе под нос.

К счастью, его слов никто не расслышал, а потому и не обратил особого внимания на сулящего кучу неприятностей незнакомца, непонятно как вторгшегося на закрытое собрание управления.

Немного погодя в кабинет директора вернулся главный инженер Плешивцев.

— Ну и собрание получилось! — тяжело вздохнув, проговорил директор. — Отродясь такого не бывало.

— Ничего, ничего, собрание собранием, а от фонтана я не откажусь. — победно произнес Влас Власович.

— Молодец, уважаю таких! — похлопав по плечу, похвалил Полиевкт Петрович. — Так и надо: на своем до победного стоять. Вы давайте вместе с Семеном Семеновичем беритесь, чтобы все быстро закончить. А если кто опять возмущаться будет — ко мне их, для беседы. Ну, а сейчас иди, обед ведь уже, а то поесть не успеешь.

Из кабинета Влас Власович вышел в приподнятом настроении — он был доволен собой, и главное — им остался доволен начальник, что весьма важно! Особо не раздумывая, Влас Власович решил сразу заняться делом, а потому направился не в столовую, а в рабочий кабинет.

Войдя к себе, он увидел за своим столом представителя общественности.

— А вы зачем здесь? — удивленно спросил он.

— Намерен заставить вас отказаться от бредовой идеи строить фонтан в парке, — проговорил тот.

— Я отказываюсь с вами разговаривать, — громко ответил Плешивцев. — И пока по-хорошему — покиньте мой кабинет, иначе я буду вынужден позвать охрану.

Не проронив ни слова, незнакомец встал и вышел.

Придя вечером домой, Грач первым делом подошел к телефону, собираясь еще раз позвонить Грине. И если тот объявился, то потолковать с ним о причинах нагнетания страстей вокруг нового места под строительство фонтана. Но Гриня до сих пор не дал о себе знать. Перепуганная исчезновением супруга, жена заявила уже об этом в милицию, но пока и оттуда никаких известий не поступало.