class="p1">Я не посмел отказаться.

Хотя и было рабочее время,

Но коньяк всегда в тему.

Да и как отказаться

Когда «Наполеоном» угощает начальство?

— Скажу тебе, Ваня, по секрету:

Мне знакома «эта тема»,

И мы выпили, с Петровичем по первой, –

Как-то на одном банкете

Смотрю:

Куда-то подевалась моя благоверная.

Я подумал, что покурить вышла,

Чтоб от водки не путались мысли.

А её всё нет и нет,

Уже к завершению идёт банкет.

И тут она появляется,

Немного растрёпанная такая.

Старается мне не смотреть в глаза.

Села за стол и давай водку жрать.

Рюмки одну за одной пропускала.

А ей всё наливает и наливает какой-то фраер,

Падла…

Тут я, хоть, и был пьяный,

Подумал: «Да неужто ли?

Вот баба!

Ведь она мне клялась, обещала,

Что больше такое не повториться.

И вот опять мужика охмурила».

И тут меня злоба накрыла…

И я решил разводиться.

Не понимал я её: «Что ей ещё надо?

Живёт стерва: вся в шоколаде.

Не работает на производстве

Или в конторе…

И даже по дому!

Мы коммунисты хоть и против рабства…

Но у нас в доме,

По хозяйству,

Трудится одна баба.

Числится в Горкоме уборщицей,

А пашет у нас дома.

Её это вполне устраивает,

Мы её особо «не гоняем».

А Нюрка, моя, только тем и занимается,

Что ногти красит,

Да в парикмахерские бегает перекрашиваться.

Детей мы завести не сумели.

Врачи мне сказали, что у меня плохая сперма.

А откуда ей быть хорошей

Если я служил на атомной подводной лодке?

У нас, там тогда, случилась авария.

Я тогда бы замполитом,

У капитана.

Может быть видел фильм «К-19»?

Так вот, это про нас сняли.

Я тогда так хватил радиации,

Что мог работать электростанцией.

Не знаю, как жив остался.

В госпитале мне врачи сказали,

Что даже нимб над головой у меня наблюдали.

Вот так-то, Ваня.

Выпили по второй и он продолжил,

А к шоколадке и не притронулись.

Такой коньяк закусывать — это безобразие.

Для нас, для русских

Это почти что лекарство.

— В ресторанах любит обедать,

А особенно ужинать.

Напьётся и в танцах с мужиками кружится.

А те её вовсю тискают.

И всё ниже талии обнимают,

А она им этого не запрещает.

У меня от этого давление поднимается.

Дома из-за этого постоянно ругаемся.

А она, каждый, раз мне всё одно талдычит:

— Дорогой, ты просто отстал от жизни.

Так сейчас все танцуют,

Сейчас так модно.

Просто ты, Коля, ревнивый очень.

Ну, да, держат руку ниже талии,

А у тебя от этого что… что-то убавилось?

Я женщина современная,

Живу в ногу со временем.

Не дави мне на нервы.

Стерва!

Поздно я, Ваня, понял:

«Что зря так её жизнь устроил».

И вот за это всё… за всё моё доброе:

Ношу я теперь рога «с гордостью».

Честь мою она совсем не бережёт,

Вот такую вот «жену» я себе нашёл.

А своёй чести она с рождения не имела,

Ведь я нашёл её на панели.

Она тогда была очень красивая,

А давала всем, за деньги, совсем небольшие.

Я тогда был ещё молодой аппаратчик,

После флота меня в горком отправили,

И снять её мне было по карману.

Раз её трахнул… потом ещё раз…

А потом потащил её в ЗАГС.

Понимаешь?

Я читал труды Макаренко,

Поэтому свято верил в перевоспитание.

Тогда… она не верила в своё счастье.

Что может завязать с блядств…м,

Что ей такой мужик достался!

Правда сутенёры её отпускать не хотели.

Но я кое-куда звонок сделал.

А потом, хмырям этим…

Дали статью: измена Родине.

И мы зажили с Нюрой спокойно.

Но прошли годы…

И вот она взялась за старое, сволочь.

А ведь я окружил её любовью и заботой.

Я так решил:

«Пусть она не работает,

Пусть она заботится о доме,

Создаёт в нём уют.

И тут…

Я узнаю,

Что она детдомовская.

А их там не учили такому.

Что ж…

Пришлось

Нанимать домработницу.

Ну, я тебе уже рассказал эту историю.

И главное: матери моей она понравилась сразу,

А батя,

В первый раз, на неё, как, уставится

И всё присматривался к ней, приглядывался.

А потом отвёл меня в сторону

И говорит такое:

— Рожа мне её, сынок, знакома,

Вот только откуда?

Не могу вспомнить.

Батя мой работал ментом

И я подумал:

«Боже мой!

Наверное он где-то с нею пересекался?

Или по службе или тоже с нею трахался.

Блин, сорвётся моя свадьба!»

Но всё обошлось,

Батя, немного, поморщив лоб,

Поставил, потом,

На стол

Бутыль с самогоном,

Стаканы.

Мать нарезала огурчиков, колбаски,

Как полагается.

Ну, и отметили знакомство,

Всё было очень достойно.

Давай ещё, Ваня по маленькой.

Нюрке самогон очень понравился.

И она так бате сказала:

— Хорош зараза!

Очень вкусный,

Так бы пила и пила…

Но что-то печень стала шалить у меня.

Поэтому я больше трёх стаканов к ряду,

Теперь не выпиваю.

Маме, эти её, слова очень понравились

И она мне, потом, так сказала:

— Сразу видно девка порядочная.

А помнишь, сыночек, у тебя была Маня?

Хоть она и имела образование

Но ни одного стакана, мимо себя, не пропускала.

Всем наливают и она туда же.

Да разве ж порядочные девки так поступают?

А эта выпьет, да ещё и закусывает.

Прям я на неё не налюбуюсь.

А перед тем, как нам расстаться,

Меня отвёл в сторону батя.

И зашептал мне в ухо:

— Сынок, ты меня послушай.

Я вспомнил, где видел эту деваху.

Мы тогда накрыли одну «блат хату»,

Это на нашем ментовском жаргоне,

А в документах она притоном зовётся.

Там она и сидела с дружками,

Без лифчика и вся в хлам пьяная.

Ну, мы, значит, на них трусы надели,

Кто сопротивлялся

Тому пару раз «въехали».

В кучу эту шоблу собрали

И в отделение доставили.

Я хорошо помню, сыночек:

У той была татуировка на жопе.

В виде волчьей морды.

Не знаю, как у этой.

Давай проверим?

И ещё у той была пиз…а бритая,

Какой-то формы необычной,

И с большим клитором.

И висели серьги на сиськах.

Вот те крест, сам лично видел.

Давай я сейчас надену форму

И мы ей руки за спину заломим.

И выведем на «чистую воду» её,

А потом я составлю протокол…

На это я ему ответил немедля:

— Батя,

Ты бы бухать завязывал.

Какой протокол,

Ты в уме своём?

Ты уже