– Я совсем забыл, каким удивительно красивым бывает ночное небо на поверхности, – негромко произнес Манс, заметив отрешенный взгляд сестры. Он медленно перебирал свои старые четки, и тихий убаюкивавший стук бусин разносился по всей юрте.

– Да, оно сегодня такое чистое, – негромко откликнулась девушка. – Волшебное.

Ей почему-то вспомнилась долгая ночь, проведенная на Мавларском хребте. В тот день они с профессором с трудом сумели выбраться из каменной крепости Аритхол, где обосновались общинники Светоча, и едва живые укрылись в горах. Тогда у них двоих не было ничего, кроме обагренного в крови меча и желания выжить, и они жались друг к другу в темноте, как птенцы, спрятавшись среди скал, чтобы переждать ночь. Ветер пронизывал их до костей, проникая под одежду, мешая спать, и тогда Ашарх указал Лантее на небо. Оно было так же неописуемо прекрасно, как и сейчас, и девушка до сих пор помнила те легенды о созвездиях, что они пересказывали друг другу, пытаясь отвлечься от холода и заснуть в ту ночь. Она хранила те воспоминания глубоко в своем сердце.

Теперь вокруг не было ни видимых угроз, ни опасности. Ашарх уже давно дремал на полу юрты, завернувшись в свой плащ. Украдкой Лантея окинула взглядом его смуглое выбритое лицо, перекинутую через плечо длинную темную косу, расслабленно лежавшие возле груди руки. Над головой были те же звезды, то же небо. Они двое все еще ступали вперед плечом к плечу, преодолевая все невзгоды. И девушка призналась себе, что она бы хотела, чтобы так было и дальше, чтобы так было всегда.

– Я слышал, что именно в такие спокойные звездные ночи волшебство и случается, когда его особенно ждут, – еле слышно проговорил Оцарио, который лежал на боку, подсунув под голову свой объемный коралловый тюрбан.

На торговца сразу же устремилось несколько пар любопытных глаз, на что он, удовлетворенный произведенным эффектом, хмыкнул и через секунду продолжил:

– Ходят легенды, что с полуночи и до рассвета в пустынях можно встретить парящий над песком стеклянный дворец. Он появляется лишь в ночи, подобные этой, когда звездный свет являет миру его прозрачные грани, не видные днем. Слышали о таком?

Кто-то отрицательно мотнул головой, Эрмина неопределенно фыркнула, откладывая меч в сторону, Манс же выжидательно подался вперед, не желая пропускать ни слова.

– Говорят, что этот дворец принадлежит богине, в нем она живет и путешествует по пустыням, день за днем облетая свои владения. Увидеть его могут лишь истинно смелые. Но зато тот, кто наберется храбрости и зайдет внутрь стеклянных палат, удостоится милости собственными глазами узреть Эван’Лин и попросить ее о чем угодно.

– И она исполнит просьбу? – прошептал Манс.

– Исполнит. Вот только те, кто не покинут дворец до первого солнечного луча, станут вечными его пленниками, исчезнув из этого мира с рассветом. Будут они до скончания веков прислуживать богине без возможности вновь обрести плоть и выйти из стеклянного чертога. Вот и вся легенда.

– Красивая история. – Лантея улыбнулась, легко похлопав в ладони. – Никогда ее не слышала.

– Я тоже, – произнес Манс.

– А мне кажется, я ее знаю, – задумчиво прошептала себе под нос Эрмина, водя пальцем по лежавшей на полу шкуре. – Вроде бы от какого-то странствующего певца, приезжавшего пару лет назад в Первый Бархан. Виек, ты не помнишь, откуда он был?

– Не припоминаю, – хмуро откликнулся ее супруг, который так и не отвлекся от рисования.

– Вполне может быть, что он родом как раз из Пятого Бархана, – сказал Оцарио и пожал плечами. – У нас ее все знают с детства.

Разговор вяло продолжался еще некоторое время, пока сонное марево не заключило уставших путников в свои эфемерные объятья. Все разместились в разных местах юрты, завернувшись в шкуры и плащи, подложив под голову сумки. Они так крепко заснули, что их не разбудил даже свистящий хрип Оцарио, неясная возня Лантеи во сне и холод, забравшийся в юрту, когда стены уже совершенно остыли. Спящие этого не заметили. Хотя они не заметили не только это.

Невдалеке от маленького лагеря в ярком звездном свете на мгновение блеснули стеклянные купола дворца, легко парившего над песчаными дюнами. Он мягко проплыл мимо, будто воздушный корабль, бороздивший пустынную гладь, и растворился во мраке ночи.

А может быть, это был лишь волшебный мираж, рожденный легендой странствующего певца?

Несколько дней с начала похода прошли неуловимо быстро, хоть они и оказались достаточно однотипными, поскольку весь световой день отряд находился в дороге, почти не спешиваясь с сольпуг, а вечером, валясь с ног от усталости, путникам хватало сил лишь на ужин. Караван в размеренном темпе рассекал песчаные волны под жаром раскаленного докрасна солнца, следуя на восток. Общение в отряде не особенно ладилось: Эрмина и Виек держались обособленно, Аш, Лантея и Манс тоже больше предпочитали проводить время втроем, и лишь Оцарио попеременно ездил и вел беседы то с одним, то с другим лагерем, оказавшись не в меру разговорчивым компаньоном.

До Четвертого Бархана еще оставалась половина пути, когда в один из дней Эрмина, всегда следившая за окрестностями, как и ее муж, указала рукой куда-то вдаль и обратилась к послу:

– Кажется, там впереди что-то есть.

Лантея жестом приказала каравану остановиться, и после, прищурившись, вгляделась в ту область, куда смотрела Эрмина. На большом отдалении можно было различить неясное темное пятно, в центре которого периодически что-то блестело, отражая солнечные лучи.

– Трудно с такого расстояния определить, что это, – посетовала Эрмина, прикрывая ладонью глаза от яркого света.

В воздухе висело жаркое марево, мерцавшее как водная гладь.

– Сейчас стоит такой зной, что это вполне может оказаться обыкновенный мираж, – сказала Лантея.

– Я могу съездить на разведку и все проверить, – предложила Эрмина.

– Нет смысла тратить на это время, – сразу же вклинился в разговор Виек, нахмурив брови. – Мы движемся в направлении Четвертого Бархана. Зачем сходить с пути ради праздного любопытства?

Лантея не была с ним согласна. Ей не хотелось оставлять позади отряда какую-то неизведанную темную область, где вполне могло быть что-то опасное. Ей на помощь пришел Оцарио, который буквально пару секунд разглядывал странную зону вдали и почти сразу же просветил группу:

– Это Добрая Земля. Один из оазисов-плантаций в этой части пустынь.

– Вы уверены, Оцарио? – усомнилась Лантея.

– О, поверьте! Я не раз останавливался в нем на ночь, когда шел с торговыми караванами в Четвертый Бархан или из него.

– Мы можем пополнить там запасы воды, – предложил Манс, подъезжая на своей сольпуге поближе к сестре. – Несколько мехов уже опустели.

– Да, я тоже об этом подумала. – Лантея кивнула. – Думаю, нам действительно стоит заехать в оазис. Крюк не такой уж большой. Так что переночуем там.