– Господи! Холи-Холи! – шепнул Даниель. Это название было знакомо каждому обитателю Гладиуса. Пятнадцать лет назад город был окружен кордоном коргардских бронемашин и уничтожен. Первая жертва коргардов.

– Да, солдат. Получается, что все эти годы мы заблуждались. Коргарды уничтожают подвергнувшиеся нападению территории, обращая их в пепелища. Но людей не убивают. Они их похищают. Мы считаем, что в коргардских фортах живут узники. Если все испытывают то же, что люди из транспортера, то мы являемся свидетелями зверств, неизвестных человечеству уже многие столетия.

«Ну, это не совсем так, – подумал Даниель. – Войны, которые Доминия вела с внешними и внутренними врагами, были не менее кровопролитными и жестокими. Просто на Гладиусе люди не испытали всего этого, а доходившие до нас сведения просеивались сквозь сито расстояний, времени и солярной цензуры».

– Перед нами три задачи. Во-первых, подтвердить либо опровергнуть эти подозрения. Во-вторых, вырвать оттуда людей, которые ещё живы. В-третьих, создать на территории коргардов наши разведывательные структуры. Вопросы есть?

– Да, – сказал мужчина с татуировкой информатика. – Я вижу здесь представителей самых различных военных и парамилитарных организаций, и даже штатских. Будут ли нам раскрыты критерии отбора?

– Вы слишком нетерпеливы, лейтенант Форби. Разумеется, будут.

* * *

Объяснение было одновременно простым и совершенно непонятным. Когда исследовали жертвы коргардов, то оказалось, что их можно разделить на несколько групп. Часть людей была чудовищно изуродована. Именно на них осуществляли самые страшные биологические эксперименты, им имплантировали самые большие биоматы, максимально искорежили психику. Вторую группу составили люди, на которых также проводились эксперименты, но гораздо менее серьезные и жестокие. Наконец, в коргардском транспортере были обнаружены несколько человек, которым коргарды не сделали практически ничего, кроме того, что подключили к системе жизнеобеспечения, установленной в «панцирке». Первая гипотеза, предполагающая, что в самом лучшем состоянии находились люди из городов, занятых коргардами совсем недавно, не подтвердилась, так как среди них оказалось тело жительницы Холи-Холи, пережившей многолетнюю неволю во вполне приличном физическом состоянии. Попытка поделить людей по признакам возраста, группы крови, цвету волос и тому подобным факторам ничего толком не объяснила. В принципе все уже смирились с мыслью, что селекция жертв была случайной. Однако сверхдотошные компьютеры после детального анализа ухитрились выловить из хаоса показателей определенные закономерности. Было выделено почти сто характеристик, кривая распределения которых охватывала жертвы, отнесенные к различным группам. Параметры были очень разные, и поэтому неудивительно, что аналитики так долго не могли справиться с этой проблемой. Длина стопы, уровень гемоглобина, нижняя граница слышимости… Наличие определенных рецессивных генов в ДНК, масса бактериальной флоры в организме, а также общее время пребывания в состоянии невесомости, скорость усвоения информации нейронными имплантантами, географическая широта, на которой вроде бы обитала жертва, количество родственников… В сумме почти сто факторов, никак не связанных между собой. Когда же каждой из выявленных характеристик придали определенным образом ранжированный параметр, оказалось, что вопрос принадлежности к той или иной группе решался итоговым показателем. Столь поразительный вывод приняли не сразу. Часть аналитиков считала, что результаты чисто случайны, что если взять бесконечное множество свойств, то всегда удастся часть из них расположить так, чтобы они подходили к любым результатам. Работа лабораторий пошла по множеству путей. Во-первых, попытались отыскать доказательства, отвергающие «теорию ста характеристик», как её окрестили. Во-вторых, искали другой, более простой критерий. Наконец, пытались установить связь между факторами «теории ста характеристик», выяснить, нет ли какой-то общей категории человеческого поведения, положения, состояния здоровья, которая вытекала бы непосредственно из столь разнородных факторов. Пока что успехом не мог похвастаться ни один коллектив. Поэтому руководство операции решило следовать единственному выводу, позволявшему действовать дальше: «теория ста характеристик» – истинна. Был очерчен круг параметров, которым соответствовали менее других покалеченные люди из тех, что находились в транспортере. Затем провели отбор солдат и работавших на армию штатских, которые оптимально бы соответствовали этому требованию. Среди них оказался Даниель Бондари.

* * *

– Насколько я понял, – сказал Форби, – мы полагаем, что человек с максимально подходящей результирующей «ста характеристик» в состоянии долго выжить в коргардской базе. И следовательно, может проводить разведывательные и диверсионные операции. Однако вначале необходимо пробить барьеры вокруг фортов. А это, во всяком случае до сих пор, нам не удавалось.

– Проникнуть на территорию форта и выжить там возможно. – Паццалет сделал упор на последнем слове. – Люди из транспортера – лучшее тому доказательство.

– Вы хотели сказать: трупы из транспортера с психикой загрызенного зайца, – медленно проговорил молодой солдат. – Как это сделать?

– Наш человек даст схватить себя во время коргардского нападения. А потом установит с нами контакт.

– Даст себя схватить… – повторил солдат, словно не веря ушам своим. В ходе этой… ну… облавы? И установит с нами контакт? Каковы шансы на успех такой операции?

Наступила тишина. Даниель почувствовал, как струйка пота стекает по спине. Он уже понял, почему оказался в этой группе. Однако лишь теперь полностью уразумел, какое именно задание может его ожидать. Перед глазами все ещё стояли убитые люди в транспортере. И то, что коргарды сделали с большинством из них.

– Туда пойду я. Меня зовут Тивольд Риттер. Полковник Риттер, – медленно и спокойно проговорил сидевший рядом с Паццалетом пожилой мужчина. – Я вызвался добровольцем. Решение уже принято. Вы же составите оперативное звено, отвечающее за переброску и последующие контакты. Той зайчихой стану я, господа…

* * *

– А что, приятно, – сказал Форби. – И вправду приятно. Давненько мне не выпадали такие вечера.

– Мне тоже, – буркнул Даниель. – Интересно, когда удастся повторить?

Уже несколько часов они сидели в затемненном помещении бара с изысканным названием «Модный Боб». Кабак заполняла громкая, резкая музыка. Недавно пробило полночь, большинство клиентов уже были в немалом подпитии и наглотались легких порошков. Даниель с двумя товарищами спокойно тянули свои напитки, не пользуясь одурманивателями. Стоило превысить норму, как медицинские браслеты, анализирующие состав пота на их запястьях, немедля обнаружили бы нарушение регламента. На столике стоял большой прозрачный шар. Радужная жидкость занимала верхнюю половину объема, нижнюю же полусферу заполнял плотный туман, в котором то и дело посверкивали молнийки микроразрядов. Напиток, составленный, говорят, по парксанскому рецепту, надо было сосать через стеклянные трубочки. Он освежал, был слегка хмельным и вкусным. У Даниеля славно шла беседа с новыми друзьями. Всех собравшихся на совещание в Управлении разделили на звенья. Даниелю, молодому солдату и сетевику выпало работать непосредственно с полковником Риттером и участвовать в операциях против коргардов.