— Вашей дочери?

Макс указал на бело-коричневого терьера, который лежал свернувшись на подушке на одной из приоконных скамеек:

— Нашей собаке, но ошибиться легко. Я сам их все время путаю. Знаю, что холодный нос — это у Бетти. — Громкое топанье возвестило о появлении в кухне его дочери. — А самая шумная ходит в полосатых штанах. Это Лу.

— Здравствуйте! — У Лу, девочки лет двенадцати — четырнадцати, были ярко-рыжие, завитые тугими спиралями волосы и заразительная улыбка. — Вообще-то меня зовут Луиза. У-у-у, вы такая мокрая.

— Я знал, что дорогое образование однажды оправдает себя. Лу, это Тилли. Беги наверх и принеси ей халат из гостевой. — Макс обратился к Тилли: — Мы сунем вашу одежду в сушилку. Ну как насчет дела? — Он подмигнул. — Вы часто проходили собеседование в халате?

Самое интересное заключалось в том, что он не намекал ни на что непристойное. Он просто предлагал нечто разумное. И все-таки есть нечто сюрреалистичное в том, чтобы…

— Ладно, у меня есть во что переодеться. — Тилли указала на чемодан.

Макс пробурчал:

— Умеете вы испортить людям настроение.

Дом был потрясающим, его декорировал человек, разбирающийся в сочетании цветов и имеющий несомненный талант. Тилли не знала, женат Макс Дайнен или разведен, но сразу догадалась, что домом занималась женщина. В выложенной бутылочно-зеленой и белой мраморной плиткой гардеробной она сняла с себя мокрую одежду и надела красный ангорский свитер и черные брюки.

Когда она вернулась в кухню, Макс забрал у нее джинсы и свитер, отнес в подсобку и сунул в сушилку. Затем он налил ей чашку кофе и выдвинул стулья.

— Итак, начнем? Ситуация следующая. Мама Лу и я разошлись три года назад. Ее мама живет и работает в Калифорнии. Первые два года Лу жила вместе с ней, но очень скучала по всему этому… — Он с ироничным смешком указал на зашлепанное дождевыми каплями окно. — По знаменитой английской погоде. Поэтому в прошлом году она решила переехать ко мне. Я пытался изменить имя и скрыться, но она ухитрилась выследить меня.

— Пап, не говори так. — Лу грозно посмотрела на него. — Люди подумают, что это правда.

— Это правда. Я прятался по углам… клеил накладные усы… безнадежно. Я чувствовал себя так, будто меня преследует ищейка.

— Никто не захочет работать у тебя, если ты будешь нести такое. В общем, проблема в следующем. — Лу взяла дело в свои руки. — Мне тринадцать. Когда я приехала сюда, папа работал мало, но сейчас он расширяется.

— Это вопрос необходимости, — заметил Макс. — Ты стоишь целое состояние.

— Как бы то ни было, — продолжала Лу, проигнорировав его, — мы решили, что нам нужна в помощь Пятница, человек, который забирал бы меня из школы, готовил, помогал папе в бизнесе — в общем, делал все, что нужно. Мы ничего не уточняли, потому что…

— Мы ничего не уточняли, — перебил ее Макс, — потому что, если бы мы написали в объявлении, что нужно возиться со своевольным и мерзким стариком и вечно ноющим подростком, все побежали бы от нас как от огня.

— Не обращайте на него внимания. — Глаза Луизы хитро блеснули, когда она со щелчком подняла кольцо на банке пепси. — Итак. Видите ли вы в этом работу, которая могла бы вам понравиться?

Тилли пожала плечами:

— Это зависит от бизнеса твоего папы. Если он городской крысолов, я не собираюсь ему помогать.

— А как насчет могильщика? — осведомился Макс.

— Пап, предоставь это мне, а? Он не могильщик, — сказала Луиза, — у него компания по дизайну интерьеров. Это прикольно. Он пользуется спросом. — Она гордо вскинула голову. — Вот так. Вот этим вам придется заниматься. Теперь ваша очередь рассказать нам о себе.

Тилли сдержала улыбку, потому что Луиза была искренна, оживлена, деловита и юна, а она, Тилли, отвечала на вопросы тринадцатилетнего веснушчатого и рыжеволосого потенциального работодателя с огромными серьгами в виде колец в ушах, одетого в длинный свитер цвета лайма и разноцветные легинсы. И еще, как выяснилось, она ошиблась, решив, что дизайн помещений — дело рук его бывшей жены.

К тому же никаких крыс, а это уже плюс.

— Всю правду? Я живу в Лондоне, у меня скучная работа, мой приятель только что сделал ноги. Это не расстроило меня, но означает, что я не могу платить за квартиру, в которой мы жили. А вот это меня удручает. Я приехала сюда на выходные к своей подруге Эрин и…

— Эрин? К той Эрин, у которой магазин «Красивые наряды»? — уточнила Луиза. — Я ее знаю. Мы заходили к ней с мамой, и Эрин угощала меня желейными конфетами в виде клубничин. Она прикольная!

— Я знаю, что она прикольная. И она придет в восторг, когда узнает, что ты о ней такого мнения, — сказала Тилли. — Мы с ней дружим с университета. Как бы то ни было, я увидела ваше объявление в газете и попыталась дозвониться вчера, но ваш автоответчик был переполнен. А сегодня поезд в Лондон опоздал, и я решила на всякий случай еще раз позвонить. Эрин говорит, что у вас очень милый город. Она была бы счастлива, если бы я перебралась сюда. Вот так я оказалась у вас.

— Вы умеете готовить? — спросил Макс.

— Более-менее. Я не Найджелла[4].

— Не пугайтесь, мы и не ищем Найджеллу, — усмехнулся Макс. — Меня начинает тошнить, и мне не хочется есть, когда я вижу, как она облизывает пальцы и стонет в экстазе.

Фу. Вот и славно.

— Я королева сандвичей с беконом.

— Это здорово. Пища богов. Судимости есть?

Шокированная, Тилли воскликнула:

— Нет!

— Что-нибудь воровали у своих прежних работодателей?

— Скрепки. — Тилли сосредоточилась, вспоминая. Тут важно быть честной. — Конверты. Ручки. Дешевые, — добавила она, чтобы он не подумал, будто это были «монбланы». — Ой, еще один рулон туалетной бумаги. Но только потому, что дома бумага кончилась, а у меня не было времени заскочить в магазин. Я тогда попала в дурацкое положение: рулон я выносила под пальто, и швейцар спросил, не беременная ли я.

Макс угрюмо кивнул.

— Терпеть не могу, когда сам попадаю в подобные ситуации. Водительские права чистые?

— Абсолютно. — На этот вопрос Тилли могла ответить с полной уверенностью главным образом потому, что у нее не было машины и она лишь изредка брала у родителей их «форд-фокус».

— Вам нравится желтый?

— Простите?

— Вам нравится желтый? Это цвет комнаты, в которой вы поселитесь, если переедете сюда.

— Все зависит от оттенка желтого. Чтобы он не был горчичным.

Макс рассмеялся: