Палка в руке человека взлетела и стремительно опустилась. Рыбак присел, рассматривая свою добычу.

Не показалось! Девчонка сунула в сетку что-то похожее на змею — а может, то и была водяная змея — и подняла голову.

— Чего шумишь? — сказала укоризненно. — Всех сейчас распугаешь! Какой ты неуклюжий… господин.

Так вот почему мелкая не обернулась и даже не вздрогнула от оклика: давно уже услышала его приближение. Сон Ён досадливо пожал плечами, удивляясь, что раздражается даже на такую малость; не в детские прятки же он с ней играет, в конце концов!

— И много ты в ночи наловила?

Девушка потрясла шевелившейся сеткой.

— Много, не много, сколько поймала, всё наше, — и добавила почему-то с насмешкой: — А то у нас вдруг прибавление семейства случилось! Дедушка, тетушка с дядюшкой, да еще и старший брат. И все как один неумехи!

Родственники какие приехали? Сон Ёна больше интересовало содержимое сетки. Заметив его любопытство, хэнё поднесла фонарь к добыче и, тыкая пальцем, принялась называть каждого морского гада. Сон Ён машинально шевелил губами, повторяя. Чувствовал он себя при этом дитем неразумным или вовсе чужеземцем… Да и то сказать, местные названия любую известную вещь превращают в неведомую диковинку.

— А, — сказала девчонка, как будто ей в голову пришла внезапная идея, — ну раз уж ты все равно тут…

Ловко и быстро выковыряла раковину морских ушек, тут же тонко покромсала ножом, полила чем-то, пахнущим пряно, и ткнула моллюском в губы Сон Ёна:

— Ешь!

Он хотел оттолкнуть ее руку, но с удивлением понял, что голоден — как бы не впервые за время, проведенное на острове. Мясо было тугим, упругим, пахло морем, маслом и немного — ее пальцами. Хотя он их не обнюхивал, конечно. Проглотив, увидел на протянутой ладони следующее подношение. Подношение? Скорее, это походило на кормление упрямившегося ребенка с насильственным запихиванием еды ему в рот.

— Ну вот! — сказала девица с удовлетворением. — А то что-то ты схуднул, господин. Да и шляпу не носишь, почернел на солнце, гляди, так тебя скоро с последним ноби спутают!

Из-за этой неожиданной грубоватой заботы Сон Ён великодушно простил бесцеремонность хэнё, да и саму заботу принял — словно темнота как-то сближала их, милосердно ретушируя и чумазую руку помощи, и попранную дворянскую гордость.

…Двое сидели на берегу. Между ними — фонарь; в набегавшей волне на вбитой в песок палке — сетка с добычей. Впервые запах морского берега, сырой, с примесью водорослей и рыбы, не казался тяжелым и отвратительным. Начинает привыкать, наверное.

— Как давно ты ныряешь?

Девчонка пошевелила пальцами, словно решила на них посчитать и ему показать.

— С пяти лет.

— О!

— Ну это еще поздно, — сообщила она честно. — Я слабая в детстве была, мать жалела. А потом умерла, и меня взяла бабушка. Она лучшая хэнё на всем побережье.

Говорила девчонка заметно медленнее, чем в прошлый раз, — наверное, для того чтобы он лучше ее понимал.

— Как твое имя?

— Ха На.

Сон Ён чуть не спросил машинально, к какой семье она принадлежит. Но ноби ведь не имеют фамилий, разве что клички; именуются по хозяйскому дому или, если ноби казенные, по названию местности, в которой проживают…

— А тебя? — живо спросила девица. И добавила: — Господин?

— Господин Ким.

Девчонка скорчила рожицу, которую нельзя было перевести иначе как: ну да, чего от тебя еще ждать? Поколебавшись, молодой человек добавил:

— Мое имя — Сон Ён. Иероглиф «Ён» читается как…

— Знаю, — перебила Ха На, — дракон.

— Откуда знаешь?

Ныряльщица пожала плечами.

— А что тут хитрого? Тут до Ёнвана,[14] Хранителя Востока, рукой подать. Некоторые даже его видали…

— И кому же Чхоннён[15] показывается? — скептически вопросил Сон Ён. — Шаманам и славным полководцам?

— Почему же? Моя бабушка его видела. Он ведь любит нас, хэнё. А тех, кто ему особенно к душе, даже забирает после смерти в свой подводный дворец.

Недостойно смеяться над убогими! Наивная вера в благоволение Ёнвана наверняка скрасила не одну тяжелую жизнь. Сон Ён даже решил подыграть — спросил серьезно:

— И как же он выглядит?

— Как-как! Как и положено! Зеленый, с рогами и четырьмя лапами. Пышет огнем.

— Вы, я смотрю, здесь на короткой ноге со Священными Хранителями! Может, и мне его покажешь?

Ха На глянула снисходительно, как на неразумного ребенка.

— Да как же я тебе его покажу? Мало того что он приходит только к тому, к кому пожелает, так ты еще и плавать-то наверняка не умеешь!

Сон Ён оскорбился:

— Отчего же не умею? Я даже реку Хан преодолевал!

— Речку! — пренебрежительно фыркнула мелкая. — А ты попробуй-ка зайти в море! Там течения! Волны! Да вот прямо сейчас и попробуй!

Он ведь слишком взрослый, чтобы вестись на такие детские подначки? Или она просто хвастается?

— Мне нельзя.

Ха На обрадовалась:

— Трусишь?

— Думай что хочешь, — отозвался он сдержанно, — но мне нельзя заходить в морскую воду, пока двадцать пять не исполнится.

— А, — понимающе кивнула хэнё. Даже без насмешки: известно, зароки надо соблюдать. — Ну раз так, ничего не поделаешь, ходи пока посуху…

Сон Ён показал на темное море: ночь была безлунной, и только золотистая дорожка от фонаря отражалась в ленивой волне.

— Да и вообще, вдруг там сейчас меня поджидает Подводная ткачиха? Ка-ак схватит, утащит на дно морское и заставит ткать веками!

Зубы девчонки блеснули в усмешке.

— Ну уж молодых да пригожих парней она всяко к другому делу приспособит!

— А ты откуда знаешь? Может, ты и с ней знакома?

— Конечно, — отозвалась Ха На без ноты сомнения в голосе. — Встречала, и не раз, ино тут много. А в детстве даже играла с одной. Они, пока маленькие, любопытные — жуть! Подглядывают за людьми. Иногда пакостят, иногда играючи могут жемчуг подбросить. Мне вот одна все рыбу подгоняла… Жалела: мол, ничего-то я, двуногая-бестолковая, не умею…

Сон Ён слушал, не зная, верить или нет. Уж очень эта тихая многозвездная ночь с мерцающей береговой звездой-фонарем подобным историям способствовала. Сейчас бы сюда еще Мин Хва — нянька в детстве пичкала их историями о домашних духах-касинах. После таких рассказов они с сестрой по своему родному дому ходили с опаской, заглядывая за угол или за печь… Но никого так и не увидели, хотя наперебой хвастались, что каждый день духов встречают. Точь-в-точь как сейчас эта мелкая выдумщица.