начинало казаться, что их чувства с Арсением тоже как-то потускнели.

Например, сегодня они даже не разговаривали. И вчера тоже не созванивались. Фима попыталась вспомнить, когда они вообще в последний раз разговаривали друг с другом, и получилось, что это было аж на прошлой неделе. То есть очень и очень давно. И самое скверное, что ей и не хотелось разговаривать с Арсением.

– Раз он мне не звонит, то и я ему не стану!

Фима стала собираться ко сну, но мысли ее по-прежнему крутились вокруг личности пропавшего банкира. Она сама не понимала, почему эта история до такой степени зацепила ее. Ну, пропал директор банка, подумаешь, другого назначат. Свято место пусто не бывает, мигом охотники сбегутся. Кстати говоря, может, они сами и постарались расчистить себе дорогу к теплому местечку.

– И чего он у меня из головы не идет?

Фима вертелась с боку на бок, но никак не могла уснуть. Пропавший банкир маячил перед ее мысленным взором, печально на нее смотрел и даже головой покачивал, вроде как с укором. Мол, как же ты, Фима, не можешь вспомнить, где ты могла меня видеть? Вспомни, дорогая, это может быть очень важно.

– Просто кошмар какой-то! – проворчала Фима и тут же осеклась. – Кошмар?.. Да, точно! Правильно!

И Фима схватила телефон. Руки у нее дрожали.

– Нет, не может быть, – бормотала она себе под нос. – Я обозналась… мне показалось… Надо спросить у девчонок!

И как только подруга ей ответила, она взволнованно воскликнула:

– Лизхен! Ты уже спишь? Ах плачешь! Слушай, чего я звоню, ты помнишь того бородатого мужика возле камина? Видела его лицо? Как ты его не разглядела? Ах Веронику откачивала… Ладно, плачь дальше.

Потом Фима позвонила Насте. Но та сказала, что не обратила внимания на манекен.

– Это не был манекен! Это был живой человек!

– Не может быть! – не поверила Настя.

– Ну да, правильно, он к этому времени был уже мертвый! Но когда-то он был живым! Его убили! И привезли в то место… Посадили в кресло в комнате с камином и оставили там!

Настя какое-то время обдумывала сказанное, потом задала один-единственный резонный вопрос:

– Зачем? Зачем они это сделали?

– Не знаю! Чтобы спрятать труп!

Но Настя в ответ лишь долго молчала, а потом посоветовала Фиме выпить чего-нибудь успокоительного.

– Потому что нет ничего глупее, чем прятать труп там, где ходят толпы людей! Эти квесты очень популярная штука, за день там бывает до нескольких сотен человек.

От Насти понимания Фима не добилась. Тогда она начала звонить Веронике. Та ответила, голос у нее был слабый:

– Я все еще плохо себя чувствую. Такое потрясение!

– Вероничка, ты одежду, в которой была на квесте, уже стирала?

– Нет, просто в машинку кинула. Она вся в каких-то пятнах. Не знаешь, в чем я так извозилась? По виду краска.

– Это не краска! – хмуро произнесла Фима. – Это кровь! И ты испач…

Договорить свою мысль ей не удалось. Она услышала на другом конце трубки звук падающего тела и догадалась, что впечатлительная Вероничка снова рухнула в обморок.

Глава 3

Прошло довольно много времени, прежде чем Вероника оклемалась и смогла внятно разговаривать.

– Прямо не знаю, что со мной такое, – пожаловалась она. – В последнее время чуть что, сразу же в обморок бухаюсь! Малейшее волнение – и готово дело! Ладно, если это дома происходит или в помещении. А когда на улице?

– Ты уже и на улице падала?

– А ты думала! Несколько раз!

– К врачу сходи!

– Сходила. Он мне давление измерил, говорит, низкое. Так оно у меня всю жизнь низкое, только кофе и спасает. Но раньше ведь я не падала. А тут прямо один обморок за другим.

– Врача смени.

– Я уже у троих была. Один говорит, давление. Второй – вегето-сосудистая дистония, кстати, никто из врачей толком не может объяснить, что это за диагноз такой. Мне кажется, что они прикрывают им все что ни попадя. А последний доктор и вовсе заявил, что это последствия ковида, ничем лечить не надо, само постепенно пройдет.

– А сама ты что думаешь?

– Мне кажется, это от несчастной любви, – трагическим голосом произнесла Вероника, и Фима едва удержалась, чтобы не рассмеяться.

Трагической у Вероники была каждая вторая любовь. А каждая третья оказывалась гипертрагической, от которой Вероника готова была лезть в петлю. Счастливых отношений у Вероники еще ни разу не сложилось, всегда кавалеры ее бросали и делали это так подло, что бедная Вероничка потом еще очень долго страдала.

Все подруги втихомолку считали, что корень проблемы в самой Веронике, которая выбирает себе не тех парней.

Но одна лишь Настя решилась озвучить перед Вероникой их общее мнение, сказав той:

– Сама ты толстая, глупая и совсем некрасивая. Ну, так и парней выбирай себе под стать. Толстых уродов, на которых никто не позарится. И лучше, если они будут лет на двадцать или даже на тридцать тебя старше. Таким ты точно будешь казаться милой обаяшкой. Но ты же вечно нацеливаешься на красивых и молодых, конечно, они тебя бросают. У них выбор огромный, шикарные девицы все перед их ногами, куда тебе с модельками тягаться!

Разумеется, после таких «утешений» Вероничка впадала в еще большую депрессию, винила Настю в черствости и никак не хотела уразуметь, что в словах ее подруги есть очень приличных размеров зерно истины. Конечно, не все было так категорично, но все же снизить планку Веронике бы не помешало. Глядишь, перестала бы она заглядываться на красавчиков, так и жизнь бы у нее наладилась потихоньку.

Но Вероника по-прежнему западала на красивых и наглых, которым какое-то время льстила ее безудержная любовь. Вероника воодушевлялась еще сильней, начинала строить воздушные замки, воображала себя их хозяйкой, и тут всему приходил конец.

– Когда Костя меня бросил, это со мной и началось. Обмороки, я имею в виду.

Фима уже сбилась со счета с бросившими Веронику хахалями. А про этого Костю она слышала только то, что он был какой-то совершенно удивительный, имел дом, машину и вроде бы даже яхту, на которой катал Веронику по Финскому заливу, чем окончательно влюбил глупышку в себя. И вот бросил.

– Но это же было уже давно, – сообразила Фима.

– Так и обмороки со мной не вчера начались. А что ты там насчет крови говорила?

– Уж и не знаю, стоит ли продолжать с тобой эту тему. Может, ты маму позовешь?

– Нет, мама еще худший паникер. Говори со мной, я кофе себе заварила, валокордина напилась, на диване сижу, если