На следующее утро все ниссе спали дольше обычного.

— Вы выглядите уставшими! — озабоченно заметила Мама Ниссе, оглядывая заспанных членов семьи.

— Мне сегодня снились очень странные сны! — задумчиво сказал Малютка Ульв. — Как будто внизу за камином сидели и смеялись два привидения.

— А мне приснилось, что привидение сидит в кресле-качалке и плачет, — ответила Гури-Малла.

— А мне приснилось, что привидение спряталось в лоханке, — добавил Сювер-Соня.

— Интересно, — удивилась Мама, — почему это вы все видели сны о привидениях?

— Потому что у нас завелось привидение! — объяснил Малютка Ульв.

— Глупости! — резко оборвала его Мама. — Привидения бывают только у людей!

— Но это правда! — закричал Ульв и тоже разозлился. — Шпион — вовсе не шпион, а привидение.

Ведь мы слышали, как он чихал, плакал и смеялся, а шпионы плакать не умеют! Он невидим, зато мы прекрасно его слышим! И я боюсь!

И Малютка Ульв заплакал.

Тут снова послышалось «апчхи!».

— Мне тоже кажется, что в доме поселилось привидение, — серьёзно сказал Папа Ниссе.

Все помолчали, а потом Мама встала и гордо заявила:

— Мы не позволим какому-то привидению выжить нас из дома! Начинаются самые весёлые дни в году, потому что сегодня мы приступаем к изготовлению рождественских подарков для человеческих детей! И до тех пор, пока наше привидение будет невидимым, мы тоже будем делать вид, что его не существует! Кроме того, — добавила Мама Ниссе, — привидение всё-таки лучше шпиона: ведь оно не расскажет человеческим детям, что мы им приготовили в подарок на Рождество. Как только мы уберёмся в доме и хлеву, накормим Петтера-поросёнка и подоим Лауру, малыши отправятся на сеновал и принесут всё необходимое для изготовления флейт!

Ниссе запрыгали от радости и захлопали в ладоши. А потом пустились в пляс. И при этом напевали немудрёную песенку:

Затем ниссе поспешили в хлев, чтобы побыстрее подоить корову и дать корм другим животным.

Когда дела были переделаны, ниссе притащили в дом длинные припасённые заранее тростниковые палки и необходимые для работы инструменты и разложили всё это на полу. Они принялись разрезать тростник на части, чтобы получились настоящие флейты. Так прошёл день. Ниссе настолько увлеклись работой, что даже забыли выйти во двор повозиться в снегу.

Наступил вечер, на полу выросла целая гора новеньких флейт. Гномы прыгали и смеялись от радости. Но веселье прекратилось, как только Гури-Малла поднесла одну из флейт к губам. Флейта не пела!

Все удивлённо посмотрели на малышку.

— Ты, наверное, дунула не с того конца! — авторитетно заявил Малютка Ульв.

— Ты слишком слабо дуешь! — предположил Сювер-Соня, когда Гури-Малла дунула с другого конца, но с тем же результатом.

— Ты просто взяла плохую флейту! — воскликнул Петтер Смышлёныш, когда Гури-Малла чуть не лопнула от натуги, дуя в несчастную флейту.

— Подождём до утра, — решила Мама Ниссе, когда и другая флейта не захотела петь.

— Но сначала поужинаем, — сказал Папа Ниссе, посмотрев на расстроенные лица малышей.

После ужина оставшиеся тростниковые палки унесли обратно в сарай, а гора непоющих флейт так и осталась лежать на полу в гостиной дожидаться утра.

Дедушка Храп решил рассказать внукам вечернюю сказку, но малыши слушали его невнимательно. Они всё время оглядывались на флейты. В этот вечер в постель ложились грустные и разочарованные ниссе. Впервые целый день работы прошёл впустую! Тем более перед Рождеством! Все тихо пожелали друг другу «Спокойной ночи!» и натянули одеяла по самые уши — наружу выглядывали только кисточки красных колпачков.

Внизу в гостиной задул свечи и улёгся на коврик у камина Дедушка Храп. Около него немедленно притулилась, довольно замурлыкав, Белая Лапка. Сквозь маленькое окошко в комнату лился причудливый лунный свет, и Дедушка даже разглядел на тёмном небе россыпи рождественских звёздочек. Это была одна из тех тихих, мирных декабрьских ночей, которые так любят ниссе. И всё же Дедушка Храп не мог наслаждаться покоем. Его очень беспокоили расстроенные лица малышей.

— Ну да ничего, — пробормотал Дедушка. — Утро вечера мудренее.

И вскоре он уже похрапывал.

А Кривуля сидел в сундуке, прильнув к замочной скважине. Это был самый длинный вечер в его жизни. Ему не терпелось вылезти из сундука и помочь ниссе просверлить дырки в рождественских флейтах. Он увидел, ЧТО ИМЕННО забыли сделать гномы, и чуть не выскочил из своего укрытия! Особенно ему хотелось утешить Гури-Малла. Весь остаток вечера он барахтался в шарфах, носках и свитерах и никак не мог дождаться, когда же ниссе отправятся спать.

Наконец все уснули!

Ещё некоторое время Кривуля прислушивался к звукам в доме, а потом стал рассматривать гостиную через замочную скважину. Тишина и покой — только на полу танцуют лунные зайчики.

Осторожно-преосторожно приоткрыл Кривуля крышку сундука. Откуда-то сверху раздавался храп Папы Ниссе, да ещё вскрикивал во сне кто-то из малышей.

У камина заворочался Дедушка Храп, но похрапывать не перестал — Кривуля понял, что он не проснулся. Наконец тролль решился откинуть крышку и вылезти из сундука. Петли крышки противно заскрипели, и на подоконнике шевельнулся птенчик — но и он не проснулся.

Кривуля бесшумно выбрался из сундука и быстро подбежал к горе флейт. Он достал из кармана нож и принялся вырезать отверстия — одно за другим — по всей длине тростниковой палочки. Кривуля вспомнил о своём дедушке, который научил его делать флейты, и из глаз троллика выкатились две большие слезы. Дедушка всегда был так добр с ним! Уж он-то никогда не отдач бы его Лешему!

Вскоре флейта была готова, а потом ещё одна, а потом ещё одна… Кривуля не умел считать, но зато видел, как у его ног растёт горка готовых флейт, которые теперь умели петь. Он работал с таким рвением и усердием, что не чувствовал усталости.

Он представлял, как обрадуются утром ниссе… Кривуле очень хотелось самому сыграть на одной из флейт, но он боялся разбудить семью Петтера.