— С каких это пор ты стал трусить?

— Трусить? — хмыкнул Петтер. — Да я просто не верю ни в какого мюска. И в привидения тоже не верю!

— Так ты думаешь, что глаза и рты у флейт появились сами по себе?

Петтер пожал плечами:

— Может, к нам ночью пришёл какой-то незнакомый ниссе и решил сделать сюрприз!

— Ниссе-привидение! — захихикала Гури-Малла.

— Сювер прав, — прошептала Мама. — Надо погасить свечи и сидеть тихо, как мышки.

Она встала и задула свечи. Дрова в камине уже давно прогорели, и в комнате наступила полная темнота. Луна по-прежнему пряталась за облаками. Малютка Ульв поплотнее зажмурил глазки и ещё крепче прижался к Папе.

И тут все услышали скрип петель, как будто кто-то открыл старую дверь.

— Он идёт! — прошептал Сювер.

Все замерли. Мама выпрямилась, Малютка Ульв уткнулся носом в Папину рубашку, Сювер пошире раскрыл глаза, а Гури-Малла прикусила от нетерпения губу. Только Папа Ниссе и Петтер не радовались. Их обоих что-то беспокоило. Папа никогда бы не признался даже самому себе, что боится, а Петтер в отчаянии понял, что всё пропало, — вскоре кто-нибудь зажжёт фонарь, и ниссе увидят Кривулю…

Петтер вспомнил о желтоглазом Лешем, которому подземные жители хотели отдать Кривулю. Какой ужас!

Все притихли в ожидании. Сювер приготовился зажечь фонарь, но ждал нужного момента. «Вдруг привидение всё-таки окажется видимым?» — от этой мысли у Сювера по спине побежали мурашки.

Интересно, как выглядит мюск? Неужели это длинное существо, похожее на ужасных людей за лесом? Но такое существо вряд ли пришло бы к ниссе помогать готовить рождественские подарки!

Или ему было что-то от них нужно? Например, он мог беспокоиться о том, что его дети не получат подарков на Рождество.

Сювер подвинулся поближе к Петтеру. Ему было по-настоящему страшно. Людей он боялся больше всего на свете. Никогда не знаешь, чего от них ожидать. Хотя людей он видел не так уж и много. Мама говорила, что многие человеки очень похожи на ниссе и некоторые из них добрые. Именно поэтому Рождественский ниссе — норвежский Дед Мороз — и дарит им подарки.

Однако встречаются и такие люди, которые намного ужаснее Лешего и Большого Тролля[1] вместе взятых. Они такие ужасные и злые, что запросто губят большие деревья, перекрывают реки и водопады и взрывают горы!

Ему вдруг расхотелось зажигать фонарь.

В этот момент ещё раз скрипнули петли, и что-то упало на пол.

— Зажги фонарь, Соня! — прошипела Гури-Малла.

Но Сювер не пошевелился. От страха он просто окаменел.

— Давайте подождём, пока он станет вырезать флейтам глазки, — прошептал Петтер. Он решил потянуть время, хотя непонятно, на что можно было надеяться.

Зато Малютка Ульв не выдержал напряжения, соскочил с коленей Папы, молнией пронёсся по полу и юркнул под перину Бабушки-старушки и Дедушки Храпа и даже носа наружу не показывал.

— Ну же! — настаивала Гури-Малла. — Давай! Зажигай!

И тут они снова услышали этот странный звук: будто дверь открыли, а потом тут же закрыли. Гури-Малла бросилась к столу, схватила свечу и зажгла.

Все осмотрелись. Ничего! Абсолютно ничего и никого!

— Но ведь я его слышала! — разочарованно протянула Гури-Малла.

— И я! — громко закричал Сювер-Соня. Он уже пришёл в себя.

— И я! — добавила Мама, которая ничего не понимала.

— Да ведь он невидим! — с облегчением произнёс Петтер.

А на улице на снегу писал Кривуля. Ещё чуть-чуть — и он бы описал все красивые свитера и варежки ниссе в сундуке.

Когда он натянул штанишки, то решил посмотреть, что делают гномы, и прижался носом к холодному стеклу.

Ниссе в это время уже поднимались по лестнице, сонно потирая глаза. В комнате на первом этаже оставалась лишь Гури-Малла. Она подняла фонарь и посветила кругом.

Внезапно малышка посмотрела в окно. Кривуля отпрянул, но было поздно.

— Вот он! Вот он! — закричала Гури-Малла.

— Хватит фантазировать! — зевая, ответила Мама. — Мюск на то и мюск, чтобы его никто не видел!

6

На следующее утро ниссе с удивлением обнаружили, что аккуратные глазки и ротики появились у всех флейт, даже у тех, которые ещё вчера не умели петь.

Гури-Малла попыталась поиграть на флейте и тут же сделала удивительное открытие: когда она попеременно закрывала пальцем то один, то другой глазок флейты, получался новый звук. Гури-Малла закрывала и открывала глазки флейты, и по дому разливалась прекрасная музыка. Ниссе с удивлением слушали чудесную мелодию.

И это ещё не всё. На обеденном столе их ждал новый сюрприз: кукольная мебель. Столик со стульчиками.

— Мебель для кукол! — восхищённо пробормотала Мама Ниссе. — Как раз такая, какую хотят получить в подарок на Рождество все человеческие девочки!

— Он опять нам помог! — воскликнул Папа Ниссе.

— А ведь я вам говорила, что видела его вчера! — с упрёком сказала Гури-Малла.

— И как же он выглядел? — раздалось с чердака. Это выполз из постели и пытался разлепить ресницы Сювер-Соня. — Как противный бледный человек?

Гномы переглянулись. Об этом никто из них не подумал.

— Человек в нашем доме? — ужаснулся Папа.

— Нет, — ответила Гури-Малла. — Он очень похож на нас, только без колпачка.

— Хм, ниссе, который вовсе и не ниссе, — пробормотал Папа и почесал бороду. — Привидение, которое вовсе и не привидение. Мюск, который вовсе и не мюск…

— И его можно увидеть! — решительно заявил Сювер-Соня, который уже почти проснулся. — Что бы вы все там ни говорили, а сегодня ночью я его непременно дождусь.

Но днём он почти забыл об этом обещании, потому что случилось НЕЧТО УЖАСНОЕ. Сювер уговорил Малютку Ульва привязать к санкам Петтера-поросёнка и пустить его по Крутому спуску, хотя оба прекрасно знали, как рассердится Мама Ниссе, если узнает об этом. Петтер-поросёнок громко визжал и мчался вниз.