Питер потягивал отличное шардоне, надеясь, что Эрин тоже его оценит. Ему очень хотелось ей угодить. Она выбрала этот скромный ресторан, чтобы дать ему понять — о романтике между ними речи быть не может. Несомненно, фамилия Рэмси ее напугала. Питер улыбнулся, предвкушая, как будет ее очаровывать.

Тут он увидел Эрин. Она явилась во всеоружии женской привлекательности, и оставить это без внимания невозможно. Эрин Лавель — восхитительная красотка. Длинные шелковистые волосы распущены, в откровенном вырезе платья заманчиво колышется грудь. Платье просто сногсшибательное! А сочетание цветов очень шло к ее зеленым глазам.

Да! Да! — стучало в мозгу у Питера.

Однако полной уверенности у него не было. Голову просверлила мысль: а если она так нарядилась лишь потому, что на нее возымело действие его имя и все, что с этим связано? Девушка-радуга решила разбить кубышку с золотом?

Она ошиблась!

Приподнятое настроение готово было вырваться наружу, когда Питер Рэмси поднялся из-за стола ей навстречу. На его лице ясно читалось, что он поражен тем, как она преобразилась. Но где же улыбка? Глаза оставались серьезными, а губы лишь иронически изогнулись.

Эрин смутилась оттого, что неправильно расценила приглашение Питера поужинать. А она-то вообразила, будто их влечение взаимно! Вот дурочка! Не хватает еще, чтобы он подумал, что она расфуфырилась ради него!

Богатое воображение писательницы мгновенно подсказало, как себя вести.

— Привет! — Эрин быстро подошла к нему и, протянув руку, еле заметно улыбнулась. — Прошу извинить мой неуместный для такого ресторана наряд, но я собралась потом пойти на вечеринку и решила не переодеваться.

— Пожалуйста, не извиняйтесь. Ни один мужчина не сможет отвести от вас глаз, — ответил он, стараясь держаться равнодушно, но его рука оказалась ему не подвластна и крепко сжала ее ладонь. — Свидание с бой-френдом?

Голубые глаза с такой настойчивостью сверлили ее, что Эрин растерялась.

— У меня нет бой-френда.

Питер удивленно поднял бровь.

— Но я уверен, что на вечеринке у вас будет полно поклонников.

Эрин не знала, комплимент это или нет, учитывая ее столь вызывающее платье.

— Подойдут ли они мне — вот в чем вопрос, — ответила она с оттенком грусти, вспомнив, как редко такое случалось в ее жизни.

— Да, такое происходит не часто, — сухо заметил Питер.

— Вы тоже так думаете?

Надо говорить что угодно, любые слова лучше, чем молчание.

— А почему мне так не думать?

В его глазах Эрин увидела вызов. Наивно полагать, что у Питера все складывается гладко. Она понятия не имеет, какая на самом деле у него жизнь, а узнать хотелось бы. Но, судя по всему, этого не произойдет. Она просчиталась.

— Я уверена, что у вас достаточное число поклонниц, — не удержалась Эрин.

— Поверьте мне, все равно вероятность встретить нужного человека незначительна. Такие совпадения крайне редки.

— Говорят, у вас было много женщин, Питер.

— Сплошные пробы и ошибки. А вы, Эрин, много ошибок совершили?

Она ответила не сразу, сбитая с толку его вопросом.

— Простите. Не понимаю, зачем мы об этом говорим. Вы ведь хотели узнать про миссис Харпер.

— Вы торопитесь поскорее закончить ужин со мной? — Питер наконец отпустил ее руку и пригласил к столику.

Все проходит как-то не так. И вранье про вечеринку… Это, конечно, наложило отпечаток на их встречу.

— Нет-нет, что вы, я не тороплюсь, — пробормотала она, усаживаясь. — Главное — это Томас. Родители враждуют и портят ему жизнь.

— Вас больше волнует ребенок, а не отец?

Эрин задумалась.

— Я сочувствую Томасу. Мои родители развелись, когда мне было семь лет.

— Вы единственный ребенок?

— Да. — Эрин поморщилась. Она слишком хорошо помнила, как страдала тогда. — Я росла очень одиноким ребенком.

— Кто получил право опеки?

— Мама.

— Вы были довольны этим?

— Я хотела, чтобы они жили вместе. — И она убежденно добавила: — Не следует заводить детей, если брак не прочен.

— И вы поэтому не вышли замуж?

Разговор ушел в сторону. Она не собирается анализировать свои отношения с мужчинами — ни с ним, ни с кем-либо еще! Он и так вынудил ее говорить о том, о чем она никогда не говорит. И вообще это не его дело.

— Мы пришли обсуждать не меня, — напомнила ему она.

— Простое любопытство, — добродушно ответил Питер и протянул руку к бутылке вина в ведерке со льдом. — Это шардоне «Река Маргарет». Хотите?

Не хватает еще добавить алкоголя к сумбуру, царящему в ее душе из-за этого человека! Она уже наболтала лишнего, и ей лучше прикусить язык.

— Спасибо, я предпочитаю выпить воды.

— Бережете себя для вечеринки?

Эрин ничего на это не ответила. Она соврала, сказав, что нарядилась для вечеринки, а не для ужина с ним, и тем самым дала возможность Питеру Рэмси совать нос в ее личные дела. Зачем ему это, если она ему не интересна?

Девушка чувствовала себя крайне неловко. Посмотрев ему прямо в глаза, она вызывающе заявила:

— Нет. Я просто предпочитаю воду. Чтобы голова была ясная.

— Даже на вечеринке?

— На вечеринке особенно.

— Видно, вас мучают плохие воспоминания, — заключил он.

— Ничего подобного, но я не хочу, чтобы они у меня появились.

— Вы так говорите, словно для вас главное — управлять всем самой.

Пусть она не выпила ни капли вина, но голову явно потеряла, раз ответы на все его вопросы буквально срываются у нее с языка.

— Я никому не позволяю управлять мной, — вырвалось у нее, прежде чем она сообразила, что выдает секреты своего характера.

Он немедленно ухватился за ее слова:

— Независимость надежнее доверия, да, Эрин?

— Когда люди, на которых полагаешься хитрят, то чертовски быстро учишься быть независимой, — ответила Эрин, чувствуя, что его настырность достигает цели. — Вероятно, эта участь уготована Томасу Харперу, — добавила она, пытаясь перевести разговор в нужное русло.

Чтобы немного остыть, она взяла бутылку с водой и наполнила свой стакан.

— Простите. Мне самому следовало поухаживать за вами.

Эрин была настолько взвинчена, что его извинение вызвало у нее раздражение.

— Почему? — резко спросила она.

Он пожал плечами и усмехнулся.

— Обычно джентльмен делает это для дамы.