общеизвестно. Мамина карьера была на взлете. Она не хотела прерывать ее беременностью, но хотела иметь детей. Удочерение казалось лучшим решением.

Лучшее решение оказалось непростым. Даже приемный ребенок требовал времени и заботы, поэтому второго так и не взяли. Родители любили ее, но Ориэль часто сожалела, что у нее нет братьев и сестер.

— В детстве маман приглашала учителей по всем видам классического образования, но из меня ничего не вышло. Мое высшее достижение — приглашение в джазовый ансамбль.

— Значит, у тебя все-таки есть музыкальный дар. — Виджей смотрел на нее очень внимательно, словно собирал информацию. — Ты пробовала себя в актерской профессии?

Ей нравилось, что мужчину интересует не только ее внешность, но его интерес казался слишком профессиональным, и Ориэль это смущало.

— У меня многое неплохо получается: танцы, пение, игра на фортепьяно, — но я не стану актрисой. У меня нет маминого таланта, но нас всегда будут сравнивать. Папа — ученый, очень умный, однако мне наука никогда не давалась. Казалось, я обречена на посредственность, но однажды летом, когда мне исполнилось пятнадцать, мамин дизайнер попросил меня выйти на подиум и показать его модели. Эта ниша не была занята в нашей семье. Став моделью, я смогла добиться собственного успеха.

Для Ориэль было очень важно получить признание как самостоятельная личность. Это добавляло ей уверенности. Она знала, что причина ее неудовлетворенности в самом факте удочерения, порождавшем странное, незаслуженное чувство отверженности. Ей говорили, что ее очень юная мать оказалась в трудной ситуации. У нее случился роман с женатым мужчиной другой расы. Она не могла содержать ребенка, не погубив собственную жизнь. Ориэль не осуждала ее. Родная мать сделала правильный выбор, и приемные родители обеспечили приемной дочери прекрасную привилегированную жизнь. Ориэль помнила об этом, но тем не менее, страдала от мысли, что от нее отказались только по причине ее смешанной расы.

Они весело болтали, и, наконец, закончив десерт, она попросила разделить счет на двоих. Однако Виджей уже успел оплатить ужин.

— Но мы же договорились…

— Сегодня у тебя день рождения, — категорически заявил Виджей, — а кроме того, ты почти ничего не ела.

Каждый день Ориэль пробегала несколько миль, чтобы держать себя в форме именно потому, что отличалась хорошим аппетитом, но сейчас ей пришлось оправдываться:

— Боюсь, что переборщила с калориями, ведь завтра мне предстоит фотосессия в купальниках.

— Ты будешь выглядеть прекрасно, — уверил ее Виджей, не скрывая восхищения.

Неотразимое мужское обаяние! Она продавала соблазн — это ее профессия, но сама впервые испытала непреодолимое влечение к человеку, услышав лишь одну фразу, поймав взгляд из-под полуопущенных век.

— Мне кажется… — она постаралась взять себя в руки, — если бы я ужинала одна, то не попробовала бы столько изысканных блюд. Спасибо за приятный сюрприз! — Близость Виджея возбуждала Ориэль. — Теперь можно считать нашу встречу свиданием?

— Думаю, да, — улыбнулся он.

— Рискнешь проводить меня до отеля?

— Я не боюсь риска.

— Ну да. Вот такой ты мужчина, — поддразнила его Ориэль.

Виджей протянул ей руку.

Они прошли несколько кварталов в потоке людей, идущих в рестораны или театры. На углу темного переулка Ориэль потянула его в сторону:

— Хочешь знать, какая я женщина?

— Из тех, что готовы заниматься любовью на людях? — Он остановился и заключил ее в кольцо рук, загородив от посторонних взглядов широкой спиной.

— Ошибаешься. Просто избегаю неловкого момента, ожидая, поцелует ли меня мужчина. Сама решаю, случится это или нет.

— Я уже заметил эту черту, — усмехнулся Виджей.

— Все еще намекаешь, что я использовала тебя? — Она сомкнула руки у него за спиной. — Тогда зови на помощь. Может, кто-то спасет тебя.

— Помогите! — тихо возопил Виджей. — Я бессилен перед этой женщиной! — И его губы коснулись уголка ее рта.

По спине Ориэль пробежала дрожь. Она обняла его за шею, прижалась, попыталась найти его губы.

— Обычно я не целуюсь с незнакомцами, — прошептала она.

— Я тоже.

— Но мне кажется, что мы давно знакомы. — Она удивилась, насколько точно выразила свои чувства. — Как будто мы… любовники.

Вот именно. Возможно, она произнесла это вслух, потому что он застонал и накрыл ее рот губами. Ориэль ждала этого момента с самого начала ужина. И дождалась. Она вздохнула с облегчением и провела ладонями по широкой спине, позволив прижать себя к стене, наслаждаясь его бурными ласками. Неужели она надеялась сохранить контроль над ним? Этим утром он играл с ней, позволив так думать. Этот мужчина в совершенстве владел искусством искушения. Но в то же время он щедро дарил наслаждение. Его нежные и страстные поцелуи говорили о том, что для него она самая прекрасная и желанная женщина. В горле Ориэль сжался комок от нарастающего возбуждения. Она признала его победу. Ей хотелось ощутить на себе тяжесть мужского тела, почувствовать руку на набухшей груди. Она предвкушала минуту, когда его мускулистые бедра лягут между ее раздвинутых ног и мощный бугор, натянувший ширинку брюк, заполнит ее.

— Виджей, — она плотнее прижалась к нему, — пойдем ко мне в номер.

Ему стоило невероятных усилий оторваться от нее. Он с трудом перевел дыхание и выпрямился так, чтобы не касаться ее тела.

— У тебя ранняя съемка, — напомнил он севшим голосом. — Мы должны остановиться сейчас. — Виджей отвел взгляд.

— Должны? Ты этого хочешь?

— Поверь, Ориэль, я хочу пойти с тобой, но это плохая идея, — почти прохрипел Виджей.

— Почему нет? — Она удержала его за ремень брюк. — Мы свободны. Не знаю, когда у меня еще выдастся свободный вечер.

— И у тебя день рождения? — уточнил он с оскорбительной ноткой цинизма.

Ориэль сразу отпустила его.

— Что это значит?

— Ничего. — Виджей схватил ее за руку. — Завтра ты улетаешь в Нью-Йорк. У меня тоже есть обязательства. — Он нежно гладил ее пальцы. — Я избегаю случайных связей. Думаю, ты тоже.

— Но это другое, не так ли? Ты прав, сейчас для меня карьера на первом месте, но я не использую тебя. Просто встретила человека, который мне очень нравится, и хочу быть с ним как можно дольше.

Виджей обнял ее, прижался губами к ее губам. В нем шла внутренняя борьба, и Ориэль вложила в поцелуй весь жар желания и даже мольбу.

Задыхаясь, Виджей поднял голову. Его сердце билось так сильно, что она пальцами чувствовала напряжение мышц груди. Ориэль спросила:

— У тебя могут быть проблемы, если увидят, что ты вошел в мою комнату? Я пройду через лобби, а ты поднимись на служебном лифте.

— Если передумаешь, я не обижусь.

— Не передумаю. — Она приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его. — Но ты прав, я никогда так не поступала. У