не помощь родственников, не знаю, как бы мы пережили это горе. Лешка мотался, помогая доставать ту или иную утварь, в те времена никаких бюро ритуальных услуг не было. Все сами и с помощью родных и близких. Тетя Таня приехала накануне похорон. Все заботы по приготовлению стола на ее плечах были. Одним словом, если бы не их помощь…

На похоронах Алексей сообщил, что с работой не ладится. Пришлось уйти с совхоза. И снова он пропал.

В тот день я пришел с суточного наряда. Ложиться спать было бесполезно. За пару часов не выспишься, а больше поспать, значит, всю ночь в потолок смотреть. Слегка перекусив, решил приготовить ужин, сделать Тамаре приятное. Придет она с работы, а еда на столе. За Настенькой надо еще в садик съездить. Кое-где на участке надо что-то поделать, подладить. Приготовил ужин, переделал дела на участке и пошел за ребенком.

Когда вернулись домой, дочка на улице осталась, а я пошел стол накрывать к приходу жены. Слышу разговоры на улице. Голоса мужской и женский, вроде знакомые, да понять не могу чьи. Выхожу на крыльцо — мать честная!

— Пропажа объявилась, — весело сказал я, смотря на играющих Настю и Алексея. Рядом стояла и улыбалась Олеся. — Настенька, приглашай гостей в дом.

— Чего сразу в дом? Давай по «плантациям» пройдемся, — предложил Алеша.

— Давай.

Он ходил по участку как хозяин. Показывал Лесе на сарай, под которым был погреб, и рассказывал про камень. Потом знакомился с урожаем.

— У-у-у! В моей тепличке на кустах уже помидоры огромные, красные, а у вас…

— А у нас их нет. Чего не видишь? — смеялся я, вторя хозяйской жилке брата.

— Да и огурцы у нас больше. Правда, Олеся? — он посмотрел на жену.

— Вась, не слушай его. У вас точно такие же успехи, как и у нас, — смеялась она и смотрела на похмуревшее лицо мужа.

— Вы есть будете? — поинтересовался я.

— Конечно, только чуточку позже, — сказал Леша. — А Тамара дома?

— Нет. Еще на работе.

— Вот ее подождем и за стол сядем. Там возле крыльца пакеты с гостинцами. Неси в дом и раскладывай.

Пока братишка с женой и Настей играли на улице, я разложил продукты.

— Пошли хоть чайку попьете с дороги.

— Чай — не водка, много не выпьешь, — пошутил Леха. — Пошли чаевничать.

Мы вошли в квартиру. Я расставил кружки на столе, заварник, сахарницу и небольшую вазочку, в которую насыпал привезенных братом конфет.

— Сахар насыпайте сами и заварку наливайте. Все по вкусу. Сейчас кипяток поспеет. Чайник уже закипает. Чего молчите? Рассказывайте, как додумались-то в гости приехать? Столько времени не появлялись. И чего без машины?

— Да мы в гости к крестному ездили, — начал Алексей. — У его сына день рождения, вот и без машины.

— Как отпраздновали?

— А-а! — отмахнулся брат. — Какие-то они все дюже серьезные. Интеллигенция. Мать их так…. перетак.

— Что-то в голосе радости не слышу? — я взял чайник и стал разливать кипяток по кружкам. — Что с работой?

— А что с работой, — вспылил Алексей, — нет у нас в совхозе для меня работы. Вот перебиваюсь мелкими подработками: то в гараже, то на птицефабрике. Димку помнишь? Вот он сейчас на свинарнике работает. Иной раз ему помогаю. Какая-никакая, а копейка перепадает, на хлебушек.

— И на водочку, — съязвила Олеся.

— Цыц! — зло, сверкнув глазами, сказал Алексей.

— Тормози! Меняем тему. Ты не ответил, почему без радости о дне рождения? — попытался я унять пыл брата.

— А чему радоваться? Пока сын крестного не женился, так человеком был. Сейчас все перед этой фифой круть-верть, круть-верть. Что ни скажет, все делает. Лебезит. Аж противно. А эта… фифа его… ходит вся размалеванная. Ногти с километр, — Лешка изобразил, как должна была ходить девушка с длинными ногтями, вихляя по сторонам бедрами.

— Ну, братишка, это нормальное явление. Девушка за собой смотрит, ухаживает. Чего здесь плохого?

— Да-а-а? Чересчур много за собой смотрит. Юрку к плите поставила хворост жарить, а сама нацепила косынку и ушла с кухни: «Волосы пропитаются запахами, потом вонять будут». Тьфу, — Лешка был возмущен. — Это тоже нормально?

— Не знаю.

— Чего «не знаю»? Вот твоя Тамарка поставит тебя к плите, а сама в гости. Что скажешь?

— Ничего и не скажу. Смотри, Тома на работе, а я ужин готовлю. Чего плохого? Она придет уставшая, а на столе ужин готов. Приятно, наверное, будет.

— Это другое! — не соглашался Лешка. Он весь кипел. — Давай по рюмочке.

— В морозилке. Доставай, я сейчас рюмки принесу. Леся, ты вино будешь?

— Нет пока. Я Тамару подожду. Да и вам не надо. Все вместе и выпьем.

— Да ладно тебе, с братом можно. Мы же по чуточке, — размяк Леша.

В принесенные рюмочки Леха лихо разлил водку. Мы чокнулись

— За встречу, — сказал Алексей и мы выпили.

— Я же тебе говорил, поехали к брату, а ты домо-о-ой! — закусывая, Леша посмотрел на жену. — Брат — не эти… интеллигенты.

— А я тебе сразу говорила ехать к Васе с Тамарой. Это ты все к крестному собирался. Все тебе неудобно. К Васе приехали, как к себе домой прямо. Где захотел, присел. Ни на кого не оглядываешься. Не то, что у твоего крестного.

— Не бузи, — засопел явно недовольно Лешка. — Съездили, поздравили.

— А кто против? Приехали, поздравили и вечером надо было уезжать. Все его ночевать тянуло.

Так за разговором пробежало время. С работы вернулась Тамара. Несмотря на усталость, она обрадовалась гостям и приготовленному ужину.

— Представляешь, Вась, я им про совхоз стал рассказывать. Про то, как картошку садят, как собирают. Про курятники да про свинарники, а они носом ворочают… интеллигенты хреновы. Мать их так…. перетак, — никак не мог успокоиться Леша.

— Правильно, ворочают носами, — сказала, смеясь, Тамара, — люди кушают за столом, а ты им про навоз лекции читаешь.

Лешка насупился, но, видя, как мы искренне и весело смеемся, а особенно маленькая Настя, он подобрел лицом и тоже расхохотался.

— Действительно, что-то я не о том.

— А мы отпраздновали два года, как свадьбу сыграли, — улыбалась Леся.

— Ну, это прекрасно, — протянула к центру стола фужер Тамара. — А вот мой все меня на вторую ляльку раскручивает.

— Да-а?! — изумленно смотрел на Тамару Леша.

— Да! — утвердительно сказала