И вот в такое мрачное время – страшная чума, зверские акты антисемитизма – семья Генсфляйш все-таки решилась связать себя с Еврейским Холмом. Возможно, живя поблизости от церкви Святого Христофора, они понимали, что новая фамилия Гутенберг – это, пожалуй, не самый удачный выбор на данный момент и лучше какое-то время подождать, пока воспоминания не начнут стираться из людской памяти.

* * *

Отец изобретателя, Фриле Генсфляйш цур Ляден, взявший в качестве фамилии название дома, находившегося в собственности другой семьи, был зажиточным человеком. Он унаследовал ферму, часть дома Гутенберга и доходы с процентов по кредиту, ссуженному городом Майнцем городу Вецлару в 1382 году. Положение было еще сильнее упрочнено браком с женщиной, которая тоже имела собственность, – Эльзой Вирих. Именно благодаря ей семья владела сельской усадьбой в Эльтвилле, расположенном в 10 километрах вниз по реке. Не будучи ни богатой, ни аристократичной, эта семья являлась тем не менее достаточно выдающейся и занимала определенное место среди достойных семей города (их было приблизительно 100), которые называли себя «гешлехтер» (нем. – фамилии) или «альтен» (нем. – древние). Будучи патрицием, Фриле унаследовал должность компаньона монетного двора, что звучит довольно солидно, поскольку данное предприятие находилось под управлением архиепископа. На самом деле это примерно то же, что являться членом эксклюзивного клуба, главное условие вступления в который – быть чистокровным патрицием в трех поколениях. Фриле также унаследовал право продавать ткани, которые покупали торговцы одеждой, проходившие на судах вверх и вниз по Рейну. Это право являло собой торговую монополию высшего сословия, полученную в обмен на предоставление защиты от рейнских «баронов-разбойников». Только после смерти Фриле в 1419 году наследники решили, что пришло время присоединить к фамилии название дома и официально именовали его Фриле Генсфляйш цур Ляден цум Гутенберг.

Сколько лет в то время было его сыну Иоганну – Гутенбергу, как мы теперь его называем, – точно не известно. Единственное, что не вызывает сомнений, так это то, что, как следует из сохранившегося завещания отца, Иоганн стал совершеннолетним к 1420 году, а значит, родился где-то между 1394 и 1404 годами. Единственная причина, по которой «красивый» 1400 год считается годом его рождения (и по которой именно с этого момента начинается данная книга), – это своего рода пиар, предпринятый в свое время городской верхушкой Майнца.

Дело в том, что, поскольку к 1440 году важность изобретения Гутенберга стала уже очевидной, празднование начала книгопечатания сделали регулярным событием каждого столетия. В 1540 году Виттенберг взял на себя инициативу празднования книгопечатания, затем через 100 лет ее подхватили Лейпциг, Бреслау и Страсбург. В 1740 году к ним присоединились Дрезден, Бамберг, Галле и Франкфурт. Майнц постепенно отстранился от изобретения. О том, что потеряли его жители, им напомнили французы, после того как в 1792 году армия Наполеона захватила Майнц. Революционеры знали цену книгопечатанию.

Француз с немецкими корнями со славным именем Анахарсис Клоотс произнес страстную речь перед Национальным собранием, превознося Гутенберга как благодетеля человечества, чей прах должен быть немедленно перемещен туда, где находится прах великих и лучших, – в Пантеон Парижа. «Изобретение Гутенберга, – воскликнул он, – станет инструментом, с помощью которого мы полностью изменим будущее!» Клоотс был казнен на гильотине два года спустя, но его послание было услышано. Французская власть в городе Майнце (фр. – Майенс), а теперь это бастион восточной границы Франции, израсходовала 2 миллиона франков на снос старых зданий, чтобы установить памятник Гутенбергу, и переименовала площадь в Гутенбергплац (площадь Гутенберга). Наконец, когда прошло более 300 лет после смерти Гутенберга, он стал любимым сыном города Майнца и устремил вдаль свой задумчивый взор.

Тем не менее праздник был посвящен не самому Гутенбергу, а именно его изобретению. Так продолжалось и после поражения Франции в 1815 году. В 1840 году немцы, пытавшиеся склеить нацию из средневековых осколков, нашли в книгопечатании подходящий символ немецкого предпринимательства и изобретательности. В 89 городах, от Ахена до Цюриха, немецкоговорящие жители праздновали открытие, посвящая этому событию стихи, проводя конкурсы и концерты. Двухдневный фестиваль в Майнце долгое время оставался в тени. Дело в том, что родному городу Гутенберга было необходимо что-то особенное, уникальное.

В 1890-х годах члены городского совета решили, что город будет праздновать день рождения Гутенберга. И неважно, что никто не знал, когда он родился: неопределенность открывает новые возможности. Это может быть любой год, какой они выберут. А какой год может быть лучше, чем год на рубеже веков? Париж планировал заработать на праздновании столетия с помощью большого международного фестиваля. Обсуждалось множество идей, предлагались различные планы. Мэр взял дело в свои руки. Он написал ведущему ученому – исследователю жизни Гутенберга, Карлу Дзяцко из Гёттингена, и попросил у него совета. Ответ содежал точную рекомендацию: поскольку никто конкретно не знал, когда именно родился Гутенберг, но все соглашались, что где-то на рубеже веков, то, по мнению Дзяцко, в качестве 500-летнего юбилея Гутенберга можно было выбрать красивую круглую цифру, а именно 1900 год. А в какой день? Опять же, поскольку выбрать можно любой день, Майнц остановился на наиболее подходящем – дне именин Иоганна, празднике святого Иоанна Крестителя, который отмечается 24 июня. Более того, оправданно для такого события организовать фестиваль масштаба не менее международного. И, наконец, все должно вращаться вокруг нового общества, созданного на имени Гутенберга.

Для муниципальных властей это было просто бальзамом. На встрече журналистов и писателей Майнца 20 апреля 1896 года мэр рассказал о своей идее, а местная газета Mainzer Anzeiger поддержала его: «Все согласны с тем, что Майнц – это не только оправданное, но и обязательное место для проведения фестиваля». Вот так пиар помог сделать исторический выбор. Благодаря этому весь мир знает о Майнце, в котором находится музей Гутенберга – главный центр исследования его жизни и странствований. Таким образом, для многих наш герой пришел в этот мир 24 июня 1400 года.

* * *

Иоганн (или Йоханнес – существуют разные варианты написания) родился в Майнце, в семье с высоким положением, был крещен, по неподтвержденным сведениям, в церкви Святого Христофора. Никакой информации о начальном образовании Гутенберга нет, но навыки, приобретенные им впоследствии, позволяют предположить, что его престарелый отец и мать с коммерческой жилкой сделали все, чтобы дать сыну хорошее начальное образование в одной из немногочисленных школ Майнца. Это могла быть и школа при церкви (например, Святого Христофора), или школа, которую содержали жители города, – там ученики обучались письму, сочетая прописные и строчные буквы, что приветствовалось Церковью и государственной бюрократией. Он мог изучить систему счисления, принятую на арабском Востоке, но все еще не получившую одобрения у традиционалистов. В любом случае Гутенберг изучил бы латынь – язык ученых и церковников на континенте, где все говорили на диалектах и не было единых «государственных» языков. Если бы он пошел в школу братьев-кармелитов, расположенную в непосредственной близости от церкви Святого Христофора, с ним занимались бы священники, получившие образование в Авиньоне и Оксфорде. Приверженцы христианской бедности и интеллектуальной строгости, они обучали своих учеников до тех пор, пока те не начинали разговаривать друг с другом на латыни. Можно предположить, что первые 10 лет жизни маленького Иоганна, или Хенхена (маленького Ганса), как его называли, были радостными и беззаботными.