В 1415 году у короля Сигизмунда появилась возможность это сделать и консолидация земель стала его первостепенной задачей. На момент избрания в 1411 году ему было уже 47 лет и он жил насыщенной и полной опасностей жизнью, типичной для непредсказуемой средневековой Германии. Будучи сыном императора, он родился в знатной семье и имел хорошие связи. Супруг королевы Венгрии, сводный брат короля Германии, являвшийся одновременно и королем Богемии, и зятем королевы Польши (так уж получилось, что она была сестрой его жены), Сигизмунд мечтал стать императором и возродить былую славу времен Карла Великого. Являясь добропорядочным христианином, он пытался совершить крестовый поход против турок, но ему пришлось спасаться бегством вместе со своей женой. Попытавшись захватить Богемию, он арестовал своего сводного брата, затем арестовали его самого. После освобождения Сигизмунд пошел войной на Неаполь и через какое-то время был провозглашен немецким королем, так как его главный соперник умер спустя три месяца после занятия престола. Таким он предстал тогда: страстно желавшим обрести стабильность и сделать все, что в его силах, для христианского мира, подготовив таким образом почву для своей папской коронации. Благодаря ему 29 кардиналов, 33 архиепископа, 150 епископов и 70 тысяч их придворных, слуг и помощников присутствовали на Констанцком соборе, споря о том, как лучше всего преодолеть последствия Великого раскола. Вполне естественно, что Сигизмунд стремился найти любой дополнительный способ для укрепления своей власти, поэтому он обратил свой взор на непокорный город Майнц.

* * *

Майнц, доминировавший в районе Рейна, стал центром избирательной системы. Архиепископ Майнца управлял самой крупной из 10 территориально-государственных образований империи, находившихся под властью Церкви. Именно он учредил королевскую клятву при коронации, благодаря чему стал немецким аналогом архиепископа Кентерберийского. Но его статус был специфичным для немецких земель. Он был и архиепископом, которому подчинялись 13 епископов, и князем, обладавшим достаточной властью, чтобы поднять как налоги, так и армию, – при желании (но лишь теоретически). На практике это было не так просто, поскольку ему приходилось иметь дело с конфликтовавшими группами патрициев и представителей гильдий, каждый из которых преследовал собственные интересы и хотел внести свою лепту в управление городом. Именно эти споры и послужили основанием для вмешательства Сигизмунда, который, в свою очередь, составил план действий, преследовавший лишь его собственные интересы – и как короля, и как выдвиженца Люксембургов. Действующий архиепископ-князь, Иоганн из Нассау, в предшествующем году голосовал на выборах против него, поэтому Сигизмунду нужно было вывести архиепископа из игры путем поддержания городского совета.

Все переговоры велись вокруг денег. Архиепископ контролировал монетный двор, который находился на центральной площади Майнца недалеко от собора. Совет хотел, чтобы город получил право на чеканку своих собственных монет. В 1419 году Сигизмунд дал на это согласие, рассчитывая на то, что новая имперская монета, отчеканенная в Майнце, укрепит его влияние во всей рейнской земле. Но этого не произошло, поскольку архиепископ не позволил имперской монете снизить размер его доходов, но в какое-то время казалось, что Майнц объединится с Франкфуртом и будет образован единый центр чеканки монет под названием апфель-гульден (нем. – яблочные золотые) – так их называли из-за сходства по форме с яблоком.

На фоне этих событий молодой Иоганн Гутенберг занимается учебой, вероятно, в одном из пяти университетов, основанных на немецкоязычных землях с середины XIV века. Возможно, он выбрал Эрфуртский университет (образованный в 1379 году), весьма популярный у студентов из Майнца, среди которых были, в частности, два двоюродных брата Иоганна.

Некий «Иоганн из Альтавиля» (старое латинизированное название Эльтвилле) был зарегистрирован в университете в 1418 году и закончил его два года спустя. Если это был тот самый Иоганн, о котором мы ведем речь, он нашел неплохое место для того, чтобы почувствовать пульс времени.

Клерикалы на Констанцком соборе говорили об окончании Великого раскола, о роли короля Сигизмунда как руководителя собрания, а также о продолжавшихся беспорядках в Богемии. Эти волнения начались за 10 лет до восстания последователей Яна Гуса. Их причиной стал один из тех тайных вопросов, который непосвященным может показаться совершенно эксцентричным. Речь идет об основном элементе таинства евхаристии, то есть причащения, в ходе которого христиане выполняют данную им на Тайной вечере заповедь Христа, заключающуюся в том, чтобы пить вино и вкушать хлеб. Согласно римской традиции, при этом можно пользоваться и одним лишь хлебом, если, например, нет вина (что достаточно часто бывает у миссионеров, скажем, в Исландии). Нет, не так, утверждал еретик Гус. Нужно обязательно использовать и то, и другое. Причащение необходимо раздавать sub utraque specie, то есть «в обоих видах», откуда и произошло еще одно название последователей Гуса – ультраквисты. Когда один из пап обратился к Сигизмунду, королю Германии, за помощью, тот ухватился за просьбу, используя ее лишь как предлог для расширения сферы своего влияния. Сигизмунд предложил свою помощь, но только при условии, что папа согласится еще на один собор, на этот раз в немецком городе Констанце, где Сигизмунд наиболее зрелищно выступил с публичным изложением своих целей. Король прибыл в город в канун Рождества 1414 года и провел свою свиту прямо в собор, в то время когда местные жители собирались на всенощную. Заполнив первые ряды своими сторонниками, Сигизмунд надел рясу священника, чтобы иметь возможность самому проводить службу. Вся эта постановка произвела желаемый эффект, на который он и рассчитывал: здесь, на виду у всего мира, находился король Германии в роли священнослужителя и проводил римскую литургию.

Под руководством Сигизмунда собор принял решение придать Гуса смертной казни через сожжение, а гуситов в массовом порядке отлучить от церкви. Помимо этого, они избрали нового папу (Мартина V) и запланировали даты следующих соборов. Но это не решило ни одну из проблем, поскольку отношения между папой Мартином и собором оставались натянутыми, а разъяренные гуситы объявили войну, фактически национальное восстание. Немецкий бургомистр в Праге был выброшен из окна ратуши на радость ликующей толпе. (Похоже, это превратилось в традицию – выбрасывать влиятельных людей из окон. Одно из таких убийств послужило началом Тридцатилетней войны в 1618 году, а второе ознаменовало собой приход к власти коммунистов в 1948 году.)