На лежащую девушку с разметавшимися по полу волосами смотрел со странным чувством. Она выводит меня из себя, но как же хочется прикоснуться к ней! Провести кончиками пальцев по щеке и по манящим губам. Скользнул взглядом по точёной фигурке, и в штанах сразу стало ещё теснее. Не сказав ни слова, развернулся и вышел из ванной, прикрыв двери, чтобы Мила не увидела там Маргариту.

Камилла топталась у двери в свою комнату, пижамка прилипла к телу. Неужели все дети такие худенькие? Да нет, мне кажется, у неё болезненная худоба. Вспомнил слова Сюзанны, которые она сказала в тот роковой день:

— Слушай, Клюжечев, — даже не поздоровавшись, начала она. — Аборт я не сделала по медицинским показаниям, так вот! — картинная пауза, а меня начало всего трясти от её заявления. — Ками я отправляю тебе, мой муж не хочет воспитывать чужого спиногрыза, да и я не горю желанием с ним ругаться из-за этой несносной девчонки! — с истерическими нотками в голосе верещала она. — Оплачивать пансион Роджер не желает, а у меня на неё нет лишних средств, да и мой муж хочет наследника, так что либо ты забираешь её себе, либо я её просто сдаю в детдом! — припечатала эта сука, а у меня весь воздух из лёгких вышибло. Стоял на парковке и пытался сделать хоть один вдох.

— Как её зовут? — сипло спросил мегеру.

— Камилла Витальевна Розенблюм, фамилию я ей дала свою. Так что ты решил? — в голосе некогда любимой женщины послышался смешок.

— Я приеду за ней, — выдавил из себя.

— Не стоит, я её уже отправляю самолётом по доверенности, моя мамаша, — на этом слове Сюзанна споткнулась, но быстро продолжила. — Короче, на неё доверенность и все бумаги оформлены, её номер пришлю смс. Это она настояла, чтобы ты знал о дочери, хотя… Мне реально плевать, что с ней будет, — хохотнула женщина и бросила трубку.

С кем конкретно будет лететь ребёнок, я не понял, но таких матерей, как Сюзи, нужно сажать на кол и пускать кровь прилюдно, чтобы они по капле прощались с жизнью и думали о том, как неправильно поступили!

— Виталий Олегович, — вывела из раздумий, взяв меня за руку, дочь. — Вам плохо? — и столько участия в карих глазках, что захотелось прижать её к себе и защищать.

— Нет, всё хорошо, милая! — улыбнулся я ребёнку. — Ты что будешь пить? — не отпуская её маленькую ладошку, которую она впервые за эти дни доверчиво вложила в мою руку, спросил я.

— А можно сок? Апельсиновый, — тише добавила она.

— Конечно, можно, — улыбнулся малышке. — Надеюсь, свежевыжатый? — подмигнул я ей.

— А можно? — глазки сверкнули в свете ламп, когда я помогал устроиться за барной стойкой, на которой стояла соковыжималка.

— Ещё бы! Просьба моей принцессы для меня закон! — серьёзно ответил Камилле, на что она опустила глазки, и румянец заиграл на её щеках.

— Спасибо, — совсем тихо ответила она. А я принялся за работу, и через пару минут перед ребёнком стоял стакан сока, а она наконец-то искренне мне улыбнулась и почти залпом осушила его. — Вкусно, я могу кое о чём ещё попросить? — подняла она на меня молящий взгляд.

— Конечно, проси! — наконец-то малышка начала со мной хоть немного оттаивать, всё-таки я правильно сделал, что позвал Маргариту с лекарствами. Камилла немного расслабилась в её присутствии, и вот уже вторая просьба за десять минут, и это огромный прорыв в нашем общении.

— Могу я свет не выключать в комнате? Мне очень страшно, — совсем тихо произнесла она.

— Милая, — погладил дочку по руке, которая так и не выпустила пустой стакан. — Ты можешь спать с включенным верхним светом, я не буду ругать тебя. А если хочешь, мы можем в моём кабинете забрать настольную лампу и поставить у тебя, — слезинка скатилась по щеке малышки, она быстро её стёрла и стала извиняться. — За что ты извиняешься? — насупился я.

— Просто Вы так добры со мной, — всхлипнула она. Я не знал, как на это реагировать, хорошо, в кухню зашла Рита в моём халате и разрядила обстановку.

— И что тут за Ниагарский водопад? — подойдя к Миле со спины и положив ей руки на плечи, спросила она.

— Всё хорошо, — быстро ответил ребёнок, напрягаясь, и она опять спряталась в свой панцирь. — Мне Виталий Олегович пообещал настольную лампу из кабинета, — слегка улыбаясь девушке, сказала она, повернувшись к Рите. Чувствовалось, что Камилле не нравится, когда стоят за её спиной.

— Тогда чего мы ждём? — весело спросила девушка и хлопнула в ладоши. — Скажу по секрету, я тоже боюсь темноты, а поскольку я сегодня сплю с тобой, если ты, конечно, не возражаешь, то лампа нам ну очень необходима! — помогая слезть со стула девочке, быстро говорила он.

Зашли в кабинет все вместе, и Рита развила бурную деятельность. Я понимал, что она отвлекает Милу и был ей безмерно благодарен за это. Мимоходом она потрогала лоб ребёнка, так быстро и незаметно, что та даже не вздрогнула от чужого прикосновения, откуда у неё такой опыт с детьми? Нужно узнать про Маргариту побольше. Я для себя решил, что завтра позвоню своему знакомому, у которого частное детективное агентство, и попрошу об услуге.

Девочки забрали лампу и пошли спать, а я решил остаться в кабинете и немного выпить. Мысли разбегались, и мне нужно было подумать!

Глава 4

Маргарита

Сколько душевных сил мне потребовалось, чтобы успокоиться?! Растирала себя гелем для душа и костерила на чем свет стоит своего начальника… Вот что на меня нашло? Какого дьявола я стала применять приёмы? Понятно, что напугал, но и я хороша… Практически сразу сдала позиции малознакомому мужчине. Подставила лицо упругим струям и попыталась привести свои чувства в порядок.

— Главное, Туська, не влюбись! — прошептала я сама себе, хотя прекрасно осознавала, что уже поздно, и я втюрилась в этого мужчину по уши.

Выйдя из душа, высушила волосы и пошла искать босса. Голоса были слышны из кухни, вот туда-то я и направилась.

Камилла, сидевшая на барном стуле, сказала такие слова, что я в ступоре остановилась в дверях, смотря на разворачивающуюся картину. Точно нужно будет показать малышку Нюсику, так дело не пойдёт.

Отмерев, подошла к ребенку и положила ладони на её плечи, отчего девочка вся сжалась в комок.

— И что у нас тут за Ниагарский водопад? — нарочито весело проговорила я.

А когда мне сказали про лампу, ничего лучше не придумала, как сообщить, что и я боюсь темноты, и