— Откуда ты знаешь? Ты меня не видишь.

— Мне не надо видеть, я чувствую тебя, я тебя знаю, — зарываясь в мои волосы лицом, он дышал мной, точно я самый изысканный в мире аромат.

Губы мужчины прижались к отчаянно бьющейся венке на моей шее, и в голове взорвалась петарда, окрашивая мысли и чувства во все цвета радуги. Господи, я ведь даже не знаю его имени! Как я это допустила? Надо остановить этот беспредел. Но у тела было иное мнение.

Все дело в его руке. Она сводила меня с ума, лишая способности мыслить. Она поднимала на небеса, высекая из меня искры, пока вторая придерживала за талию, чтобы я не упала. Я кричала от наслаждения, достигая пика. Никогда и ни с кем мне не было так хорошо, а ведь это всего лишь прелюдия.

Мужчина дал мне немного времени передохнуть. Это было именно то, что мне требовалось, чтобы прийти в себя. Здравый смысл, наконец, включился. «Ты что делаешь? Опомнись!», – завопил он.

И я очнулась. Пелена наваждения спала. Я будто пробудилась от транса, в котором не осознавала себя и свои поступки. Но вот контроль снова вернулся, и я, оттолкнув чужую руку, поползла к краю кровати. Скорее прочь отсюда: от погруженной во мрак спальни и от мужчины, который действует на меня как дурман. Но до чего же большая кровать! Не мебель, а футбольное поле.

Меня преследовали и нагнали, когда я уже свесила ноги на пол.

— Стой, прыткая. От меня не сбежишь, — мужчина сделал рывок и снова обхватил меня поперек талии.

Смазанные движения нетрезвого человека не помогли мне освободиться. Мужчина все равно сильнее. Я билась и брыкалась, он в ответ рычал, его злило мое неповиновение. Этот рык звучал слишком по-звериному, он напомнил волка, и я испугалась еще больше, если это в принципе возможно.

В итоге мужчина опрокинул меня на спину и лег сверху, придавливая своим весом к кровати. Теперь не убежать. Можно сопротивляться, сколько влезет, все равно ничего не выйдет. Если он захочет, возьмет свое. Как я это допустила? Такой беспомощной давно себя не ощущала, но вопреки логике это заводило. К возбуждению подключился адреналин, превращая кровь во взрывоопасный коктейль. И он бурлил в моих венах. Но, слава богу, на этот раз перевес был на стороне разума.

Я завозилась, пытаясь сбросить с себя мужчину. Куда там. Он в том состоянии, когда остановиться не так-то просто. К тому же мои движения скорее воспринимал как часть прелюдии. Да и кто поверит, что проститутка вдруг передумала? Максимум он решит, что это такая игра. Если не хочу, чтобы меня поимели прямо здесь и сейчас, надо срочно что-то предпринять.

— Нет, — я уперла руки мужчине в грудь. — Стой!

— Ммм? — переспросил он.

Едва ли смысл дошел до затуманенного страстью разума. Если он захочет взять меня силой, я ничего не смогу поделать.

— Прекрати! Я не хочу, — я отвернулась, и чужие губы скользнули по щеке.

Он пропустил мои мольбы мимо ушей. Напротив навалился сильнее, вдавливая в матрас. Теперь я едва могла пошевелиться и дышала с трудом.

— Ну же, — мужчина поймал рукой мой подбородок и зафиксировал, — не упрямься.

Он потянулся к моим губам – еще немного и поцелует. Пальцы тем временем пытались проникнуть в меня. Это было ни капли неприятно, даже больно. Давление нарастало, отзываясь мукой внизу живота. Я не хочу. Не хочу! Но кто меня спрашивает?

Мужчина вдруг остановился. Давление исчезло. Он так и не поцеловал меня. И хорошо. Почему-то казалось: вкус его губ изменит мою жизнь навсегда. И не факт, что к лучшему.

— Любопытно,— пробормотал он. Слова давались ему все с большим трудом. — — Невинная? Лэйн не поскупился.

Как? Опять? Новость о внезапно вернувшейся девственности окатила подобно холодному душу. Не ожидала такой подставы от нового тела.

Мужчина приподнялся на локтях, будто хотел заглянуть мне в лицо. Получив немного свободы, я возобновила сопротивление, но оно снова было жестко подавлено – мужчина перехватил мои руки и завел вверх. Следом на запястья что-то накинули. Веревка! Та, что поддерживает балдахин над кроватью. Она туго перевязала обе руки. Дергайся, не дергайся – не освободишься.

Действия мужчины уже не возбуждали, вызывая лишь ужас. Страсть схлынула. На глаза навернулись слезы, и я всхлипнула. Звук получился тихим, но от того особенно жалостливым.

— Тссс, — он погладил меня по щеке. — Это чтобы ты не сбежала.

— Не надо, пожалуйста, — попросила, глотая слезы.

Он замер на мгновение, обдумывая мои слова, а потом перекатился на бок, освобождая меня. Я тут же рванулась вверх, но меня отбросило назад на кровать. При этом едва не взвыла от боли в плечах – руки, зафиксированные веревкой, вывернулись. Еще немного и вывихнула бы плечи.

— Лежи смирно, — велел мужчина. — Не то поранишься.

— Ты меня не развяжешь? — спросила, хотя уже знала ответ.

— Если развяжу, ты сбежишь, — произнес он весомо. — А я хочу, чтобы утром ты была здесь. Сейчас я под зельем. Совсем нет сил, — он говорил все медленнее. — Завтра. Все. Обсудим.

Затем наступила тишина. Судя по ровному дыханию, он уснул. Чем бы не было то зелье, оно спасло меня от насилия. А еще невинность нового тела. Из какого-то одного ему ведомого благородства мужчина отложил лишение меня девственности до утра. Но я не строила иллюзий, это не капитуляция, а отсрочка. Скоро состоится второй раунд.

Произошедшее не укладывалось в голове. Особенно поражала собственная реакция на незнакомца. Что на меня нашло? Я была готова ему отдаться. Хотя вообще-то легкомыслием не отличаюсь. В студенческие годы и то не грешила случайными связями. А тут… Это совсем на меня не похоже. Я даже заподозрила Элис в распутстве, но тут же отбросила эту мысль. Распутная девственница то еще сочетание.

Я пробовала развязать узел – не вышло. Сколько не сражалась с веревкой, все впустую. Сбежать не получится. Остается только дожидаться утра и надеяться, что когда мужчина протрезвеет, его поведение изменится.

Я долго возилась, устраиваясь удобнее. Сперва боялась разбудить соседа по кровати, но быстро поняла, что его не поднимет даже пушка. Наконец, кое-как улеглась. Что было непросто со связанными над головой руками.

После я еще долго вздрагивала от каждого шороха. Пережитое потрясение давало о себе знать. Я никак не могла прийти в себя. Так и лежала ошеломленная произошедшим: сперва граничащее с помешательством возбуждение, затем яркая вспышка наслаждения и вишенка на торте этого вечера – чудом остановленное изнасилование. Для нервов это перебор.

Я не планировала спать в эту ночь, готовясь в любой момент отразить новую атаку, но стресс все же взял свое, и я погрузилась в тревожный сон.

Мне снилось что-то тяжелое, жуткое. Я падала. Не удивлюсь, если стонала во сне. А потом в кошмар ворвалось грубое прикосновение и злой голос, вытащив ужас из сна в явь.