Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Угадал! - Доктор самодовольно развалился на стуле. - Правда же, я не зря торговался?
Алекс скептически хмыкнул. Ему доводилось держать в руках табакерки, в полной мере заслуживавшие занесения в реестр произведений искусства. Золотые, серебряные, покрытые жемчугами и перламутром, усеянные драгоценными камнями, с тончайшей инкрустацией и портретами императоров… Приобретение доктора Немеца не произвело бы впечатления на ценителя редкостей. Судя по некоторым признакам, оно было изготовлено в конце прошлого или в начале нынешнего века. Медь местами поцарапана, никаких украшений и гравюр. Банальная емкость для хранения табака. Ее мог склепать любой кустарь из ремесленной слободки. И стоило из-за такой ерунды целые сутки донимать тверского барышника!
Максимов чуть не произнес это вслух, вовремя сдержался. Но Немец прочел все по выражению его лица. Снисходительно ухмыльнулся:
- По-твоему, я совсем из ума выжил? Купил дешевое барахло? Нет, брат… Эта штучка с секретом. Ее прусский мастер делал на заказ.
- Что же это за секрет? - выразила Анита неподдельное любопытство.
- А вот извольте посмотреть. - Доктор отобрал табакерку у Максимова и потыкал пальцем в торцевое отверстие. - Что тут, а? Замочная скважина? Не-ет! Это ствол, через который вылетает пуля.
- Что? - изумился Алекс. - Табакерка-пистолет?
- А чего ты так вскинулся? Какого только оружия не бывает! Мне попадались стреляющие трости, стреляющие ключи, стреляющие перстни… Отчего бы не быть стреляющей табакерке? У нее внутри специальный механизм. Открываешь крышку, сыплешь порох, вставляешь пулю, закрываешь - и вуаля! Пистолет заряжен.
- Для чего тебе понадобилась эта диковина? Для коллекции?
- Для коллекции тоже. Но есть и практическое применение. Я собираюсь наведаться на свою родину, а в Европе сейчас неспокойно: мятежи, бунты, поговаривают о революциях… Знакомые пишут, что по городам и весям шатается множество всяческого сброда. Следует быть готовым ко всему.
Максимов кивнул; аргументация доктора звучала убедительно.
- Это так… Но при столкновении с мятежниками табакерка не поможет. Куда надежнее иметь при себе пару добрых пистолетов.
- Они у меня есть. - Немец отогнул полу куртки. - Но ситуации бывают самые непредсказуемые. Сижу я, например, в трактире в Братиславе, ем какой-нибудь бигус… - Он для наглядности положил себе в тарелку квашеной капусты из глиняной миски, - и вдруг подходят некие личности с недружелюбными намерениями. Они, допустим, при кинжалах, и у меня нет времени, чтобы вынуть из-за пояса пистолеты. Реакция у башибузуков, как правило, отменная - дернуться не успеешь, как прирежут.
- Воистину, - согласился Максимов, припоминая столкновения с кавказцами.
- Ну вот… А табакерка лежит у меня под рукой, - Немец водрузил медную коробочку на салфетку, - и подозрений не вызывает. Я кладу на нее ладонь, словно бы собираюсь открыть крышку, чтобы достать табак, а сам неприметно нажимаю на кнопочку, и…
Проговаривая все это, он надавил на один из иероглифов. Табакерка издала мощный хлопок, из ее отверстия, обращенного в сторону двери, вырвался пучок огня, а сама она, в силу отдачи, вырвалась из пальцев доктора и маленьким снарядом ударилась в зеркало, висевшее на стене. Посыпались стеклянные крошки. Вероника выпустила из рук турку, и рядом с затертым молочным пятном образовалось новое - кофейное. Пуля, угодив на вершок выше дверной ручки, проделала дырку, из которой брызнули щепки.
- Вот это да! - восхитился Максимов, подавившись сливянкой.
Сердце у Аниты от неожиданности замерло, но тут же вновь застучало в прежнем ритме. Она увидела, что никто не пострадал, а значит, и беспокоиться не о чем.
Доктор чертыхался и тряс ободранной кистью.
- А чтоб тебя!… Я и позабыл, что она заряжена… Простите великодушно!
- Бывает. - Алекс потрепал его по плечу и повернулся к жене: - Ты в порядке, Нелли?
- Да… вполне.
Сильнее всех перепугалась Вероника. Выпученными глазами она таращилась на залитый и усеянный крошевом пол.
- Зеркало! Это к худу… особливо в Святки!
Максимов цыкнул на нее и велел заткнуться. В наступившей тишине Аните послышалось шевеление за простреленной дверью.
- Там кто-то есть!
С быстротой молнии она промчалась прямо по темно-коричневой луже и разлетевшимся щепкам, дернула за латунную ручку, и - о, ужас! - перед ней, равно как и перед остальными, предстало невероятное зрелище. За порогом лежал, скорчившись, давешний бродяга Аким. Он сучил ногами и взвизгивал. Хламида, которую он прижимал к груди правой рукой, окрашивалась в густо-рубиновый цвет, а на губах его пузырилась красная слюна.
- …твою мать! - выдохнули одновременно доктор и Алекс, обступив лежавшего. Доктор при этом от волнения споткнулся и упал бы, если б не успел опереться рукой о плетеный коврик.
- Убили! - заголосила Вероника.
Максимов, не глядя, запустил в нее скомканным полотенцем.
- Кажется, я его подстрелил… - проговорил Немец дрожащим голосом и присел на корточки. - Посветите мне!
Анита выдернула из канделябра свечу. Доктор осмотрел заведенные под лоб зрачки раненого, пощупал вену на шее и коротко распорядился:
- Помогите перенести его на стол!
Максимов без раздумий завернул углы скатерти и сдернул ее вместе с тарелками и остатками рождественских угощений. Узел полетел под лавку. Перезвон бьющейся посуды наложился на вопль Вероники, которая не то сожалела по поводу порчи хозяйского имущества, не то впала в истерику при виде окровавленного мужчины.
Анита, не в пример горничной, держалась молодцом. Она расстелила на столе чистую простыню, и Максимов с доктором перенесли туда пострадавшего. Немец сквозь зубы раздавал указания:
- Горячей воды мне! И расставьте побольше свечей вокруг!
Анита услала верещавшую на тонкой ноте Веронику за водой и собрала по комнатам все имевшиеся в доме свечи. Доктор тем временем достал из саквояжа металлическую фляжку и влил из нее в рот пациенту что-то прозрачное, едко пахнувшее спиртом. Аким перестал повизгивать и забылся. Немец разложил на стуле подле себя хирургические инструменты: ланцеты разной величины, щипцы, пинцет и набор игл. Сюда же добавился ворох корпии. Вся подготовка заняла не долее пяти минут. Вероника принесла лохань с горячей водой, доктор вымыл руки и выгнал всех из столовой.
- Может, еще чем-нибудь помо… - заикнулся Максимов, но Немец свирепо отрезал:
- Справлюсь без дилетантов!
Анита понимала его чувства. У него на глазах погибал человек, и только он один мог его спасти. А если учесть, что трагедия была вызвана ротозейством самого доктора, то получалась коллизия совершенно драматургическая.
- Пойдем! - шепнул Максимов.
Оставив доктора наедине с
