Я снова переехал, на этот раз домой. Родители, всегда поддерживающие меня, беспокоились, что после года вдали от дома мне будет сложно привыкнуть к моей маленькой комнате и прежнему образу жизни. Поэтому отец обустроил для меня другую комнату, рядом с гаражом, чтобы я сохранял некоторую независимость.

Я снова обрел друзей, озеро. Вдохнул жизнь полной грудью. Это было хорошо!

Я составлял компанию отцу, который занимался триатлоном. Мне это было интересно, и у меня неплохо получалось. Я участвовал вместе с ним в нескольких гонках, и продолжил заниматься триатлоном даже после возвращения к учебе. Плаванье с классом, специальные тренировки по средам и субботам, велотренировки по вечерам. Мой темперамент никогда мне не позволял оставаться без движения…

Благодаря триатлону я сохранил привычку к спортивной дисциплине и физическую форму. Как говорится, минимизировал потери… В любой момент, сам того не сознавая, я сохранял способность вновь вернуться к лыжам.

Пока я был в Вилларе, в Фон-Ромё сменился тренер биатлонной секции. Тренировочным центром стал управлять некий Дени Буасьер. Он знал мою историю и понимал, что я больше не хочу выкладываться до конца. Осенью он пришел ко мне и предложил присоединиться к его группе без всяких обязательств. Просто чтобы попробовать. На следующей неделе он ехал со своей командой на сборы в Тинь и позвал меня с собой. Предложение звучало так: «Ты ни на что не подписываешься. Если тебе понравится, ты остаешься столько, сколько захочешь, а когда разонравится, уйдешь. Все просто». От такого предложения сложно было отказаться! К тому же лыжи осенью – это особенно здорово! Я так долго не видел снега и начал по нему скучать…

Этот разговор с Дени в мрачноватом коридоре в подвале лицея Фон-Ромё изменил течение моей жизни. Я поехал с ними и оказался в замечательной команде. Там было двое ребят моего возраста и примерно моего уровня в лыжах – Гарет и Бастьен, и прекрасная атмосфера. Мы постоянно соперничали, и я понял, что растерял не так уж много навыков. Потери, конечно, были, но не настолько большие, чтобы отбить охоту к дальнейшим занятиям.

Итак, мое приключение снова продолжилось.

Год был радостным и красочным. Уйдя из большого спорта, я говорил себе, что это как раз то, что мне нужно. Прекрасной атмосферой в нашей спортивной группе мы были обязаны характеру и опыту Дени Буасьера. Региональный технический советник, пришедший из велоспорта, он был назначен главой тренировочного центра «Надежда Фон-Ромё» после непрерывной чехарды тренеров. Несомненно, Дени был выбран на эту должность в большей степени из-за своих качеств педагога, чем благодаря знанию лыж. Он умел поддерживать дух команды, передавать свой неистощимый энтузиазм, несмотря на постоянные заботы о бюджете и маленькие неприятности, такие как кража запасов лыжной мази. А это означало потерю серьезных средств для тощей кассы нашего спортивного центра!

Он не был полной противоположностью Тьерри Дюссеру, но близко к тому. Если Тьерри подходил к тренировкам с сугубо профессиональной точки зрения, со всей строгостью знатока своего дела, Дени постоянно куда-то бежал, выдавал тысячу идей в секунду и предлагал двести проектов, чтобы вовлечь нас в свой вихрь. Когда он отправлялся с нами на лыжную тренировку, он брал с собой только одну палку, потому что другая рука была ему нужна для почти непрерывных разговоров по телефону. Он был полностью погружен в свое дело, переходя от роли тренера к роли массажиста, а потом шел тестировать и смазывать лыжи. Он был единственным нашим тренером и делал для нас все. Несмотря на разность характеров и методики, у него была одна общая черта с Тьерри Дюссером: в любой момент полная погруженность в свое дело. Но в отличие от Тьерри, который управлял большой группой с очень сильной внутренней конкуренцией, огромной машиной, которая не позволяла устраивать дискуссии перед принятием решений, Дени по-настоящему занимался только одним биатлонистом – мной. Поэтому наши рабочие отношения стали менее односторонними. Мы обсуждали с ним все, что касалось моей подготовки. Он оставлял мне свободу выбора, большую автономию в моих действиях, и мне нравилась эта ответственность. Опять это было как раз то, в чем я нуждался на тот момент.

Я бездарно провалил отборочные соревнования на юношеские Олимпийские игры, но это не изменило траекторию, на которой я теперь уверенно стоял. Я снова обрел желание заниматься большим спортом. Более твердое, чем когда-либо. После лета в режиме дилетанта огонек, который никогда не переставал тлеть во мне, обрел новую силу, возможно, небывалую до этого. Мое отступление перед трудностями, совершенное прошлой весной в Вилларе, было только этапом более глубокого процесса, одним шагом назад для того, чтобы затем сделать десять шагов вперед. Действительно, счастливая пауза…

Мы с Гаретом серьезно соперничали в лыжах и стали одними из лучших лыжников Франции нашего возраста в свободном стиле. В биатлоне же, наоборот, я тратил слишком много времени на стрельбу, и поэтому не попадал в число лучших в моем поколении. Отставание на огневом рубеже долгое время служило мне помехой, пока я был юниором. В нашем спортивном центре «Надежда Фон-Ромё» я был единственным биатлонистом, который показывал действительно хорошие результаты. Нет конкуренции – значит, нет соревнования, и, следовательно, нет большого прогресса. И если Дени блестяще удалось переквалифицироваться из тренера по велоспорту в наставника по лыжам, со стрельбой все было сложнее!

С другой стороны, и это самое главное, я вновь обрел вкус к соревнованиям, к нелегкой жизни начинающего спортсмена высокого уровня, к переездам, к работе в команде. Я снова открыл для себя перспективы, которые, как казалось, уже похоронил. Я был готов продолжить зарождающуюся карьеру, которую намеренно оборвал. В плане учебы этот год, в котором я должен был сдавать экзамены на бакалавриат[3], тоже прошел очень хорошо. И парадоксальным образом этот успех создал мне проблемы!

В спортивном центре Виллар-де-Ланс программа двух последних классов лицея растянута на три года, чтобы оставить необходимое время для тренировок и соревнований.

Я же вернулся в Фон-Ромё к обычной лицейской программе и сдал экзамены за предпоследний год обучения, получив очень хорошие оценки. Когда я позвонил в лицей Виллара с просьбой о возвращении в спортивную секцию, мне поставили условие, что я буду учиться с ребятами своего возраста, которые еще не сдали экзамены, так как по программе находились в середине предпоследнего класса. Я не хотел напрасно терять школьный год, и родители меня поддержали, при этом ни на чем не настаивая. Несмотря на беспокойство за меня, они были согласны, чтобы я снова попытал свой шанс, но не какой угодно ценой. В любом случае это не стоило целого года учебы. Руководство лицея в Вилларе было непреклонно: я должен оставаться со своими ровесниками как на тренировках, так и в школе.